— Нет, что вы! Киевляне!

Все, включая князя, облегченно выдохнули.

— Ладно, — решил он, — оставлю вас при себе.

— Так самозванцы это! — попытался спорить прорицатель, но Долгорукий отмахнулся.

— Ты иди умойся лучше! Были бы самозванцы, сказали бы, что до старости доживу… Накормить их!

Княжий предсказатель ушел с перекошенным от злобы лицом.

Мишу с Машей отвели в небольшие покои, в которых помещались только стол и длинные лавки. Стол заставлен тарелками с едой. Тарелки такие же, как у Феклы — деревянные. И даже погрязнее.

— Ешьте! — объявил их конвоир и захлопнул дверь.

Мишка тут же схватил в руку кусок обжаренного мяса и начал его обгладывать.

— Всю жизнь мечтал так поесть, — прочавкал он, — дома ж не дают, достали уже со своими ножами-вилками. Эх, соли б еще!

Маша скромно грызла кусочек лепешки.

— Этот волхв нас убьет, — тихо сказала она, — мы заняли его место при князе.

— И что? — спросил Мишка, поискал взглядом салфетку и утерся рукавом. — Пойти к нему с повинной?

— Может, стоит с ним просто поговорить? — предложила Маша.

— О чем ты собираешься с ним разговаривать? Ты видела, как он на нас смотрел? Да он тебя по стенке размажет!

Маша пригорюнилась, но буквально на минутку.

— Давай вернемся к Фекле! — сказала она и вскочила.

— Зачем еще? — заныл Мишка, которому после сытного обеда было лень двигаться.

— Спросим у нее, что нам делать дальше. Она же с кем-то там постоянно разговаривает, может, ей подскажут…

Девочка вскочила и подбежала к двери.

— Выпустите нас, — заявила Маша стражнику, который перегородил ей дорогу.

— Нельзя, — отрезал часовой.

Маша удрученно села на место.

— Вот ничего без меня сделать не можешь, — сказал Мишка и встал. — Мы будущее видим, — сообщил Мишка стражнику, — вот я и вижу, что ты нас отпустишь, а тебе за это ничего не будет.

Воин завис наглухо, и пока он хлопал глазами, Миша с Машей успели проскочить мимо него за дверь.

— Могла б и спасибо сказать, — сказал Мишка, оскорбленный тем, что Маша не оценила его выдумку.

— За что? — отрезала девочка. — За то, что сбежать хотел, когда меня волхв схватил?

— Я за помощью хотел сходить! — крикнул Мишка.

— Ага, конечно!

Маша скользнула по Мише взглядом холодным и противным, как лягушка. И у него внутри стало так же холодно и противно. Ведь действительно сбежать хотел, что уж себя-то обманывать… Чтоб заглушить это противное чувство, Мишка принялся ругать все вокруг.

— Как они тут живут? — сказал он раздраженно. — В их двери только карлик пройдет, не треснувшись головой. И в каком веке, наконец, придумают туалеты?!

Фекла была у себя во дворе. Она сосредоточенно толкла в ступке что-то зеленое и довольно вонючее.

— Фекла, помогите нам, — с порога выпалила Маша. — Мне нужно знать что-нибудь про княжьего волхва.

— Не волхв он, — спокойно сказала Фекла, — он чужеземец, грек. Не понять ему нас.

— Но князь же ему верит… — расстроилась Маша.

— Мало ли кому он верит, — хмыкнула Фекла. — Недоброе у этого вещуна сердце. Если что — себя спасать будет, про других и не подумает. Все бросил, сюда за богатством подался, в сундуке уже много чего лежит…

— Понятно, такой же как все! — резюмировала Маша. — Спасибо за помощь.

— Да не за что, — прошептала Фекла, вываливая густую зеленую жижу в тряпицу. — Мне говорят, я уж с вами не увижусь. Но этот дом будет ждать вас. Ступайте с миром.

Маша и Миша почти бегом бросились обратно в терем князя.

— Слушай, и лапти уже не трут! — жизнерадостно сообщил Мишка.

Маша сосредоточенно шла, глядя себе под ноги.

— Только снизу под рубаху поддувает и помыться очень хочется! — добавил Мишка, — Интересно, они тут вообще не моются? И еще — а ты заметила, что тут детей нет? То есть совсем маленькие есть, а больших детей нет. Может, они все в школе?

— Какой школе, — отмахнулась Маша, — они в тринадцать лет уже замужем и детей рожают. А в семнадцать выглядят на сорок. Я как вспомню эти роды… — Маша содрогнулась. — Не буду вспоминать, — добавила она. — Всё, пришли.

— Ну и зачем мы сюда приперлись? — спросил Мишка.

— Не знаю. Но если мы с ним не поговорим, он нас придушит. Напугать его нужно. Только как?

Мишка угрюмо посмотрел на дверь. Вступать в разборки с волхвом очень не хотелось. Вообще ничего не хотелось. Хотелось плюнуть на все и с криком: «Разбирайтесь сами!» гордо удалиться.

— Ладно, я пойду к нему, — сказала Маша и потянулась к дверной ручке.

— Стой! — раздраженно остановил ее Мишка. — Ну что ты вечно рвешь вперед, дай подумать хоть минуту. — Миша поковырял ногой порог и буркнул: — На понт будем брать. — И со вздохом добавил: — Опять всё я…

«Волхв» сидел у себя в покоях. Он был злобен, надут и нос у него распух на пол-лица.

— Зачем пожаловали? — грозно спросил он.

— Поговорить, — сказал Миша. — Я знаю, вы нас отравить хотите.

Прорицатель судорожно сжал что-то в кармане.

— Не берите грех на душу, — продолжил Ми ша. — Лучше скажите князю, чтоб город тут основал.

— А почему я должен вам верить? — прошипел волхв.

— Да потому что иначе мы расскажем князю, что у вас в сундуке, — сообщил Мишка.

— Что вам надо? — зло спросил волхв.

— Во-первых, не надо нас убивать, — быстро встряла Маша. — А во-вторых, расскажите нам, что здесь происходит. Где мы?

— Как где? — оторопело спросил волхв. — Были Кучковы села, а теперь князевы. Теперь вот позвал братов своих сюда, в Москов. Ждем со дня на день. Вон князь Олег уже наперед приехал, пардуса привез. Жрет в три горла.

— Пардуса? — удивился Мишка.

— Это барс, наверное, который во дворе в клетке сидит, — догадалась Маша.

— А зачем Долгорукому барс? — спросил Мишка. — То есть пардус?

— Да кто ж их знает, этих князьев! — раздраженно ответил «волхв». — На завтра вон обед готовят, сильный будет обед. Потом напьются, биться будут. Разворотят весь терем, повыловят всех девок в округе, дня три будут гудеть… Потом на радостях начнут клясться друг другу в верности до конца дней своих.

— Вы это откуда знаете? — спросил Мишка.

— Я ж провидец! — вздохнул волхв. — Да на этих встречах всегда так…

* * *

Грек, хоть и чужеземец, предсказал все правильно. Если раньше Мишка с Машей еще как-то преклонялись перед титулом «князь», то после разгульного веселья, устроенного Юрием Владимировичем в честь «высоких гостей», остатки трепета улетучились.