У некоторых псионов обнаруживается несколько талантов, они умеют манипулировать жизненной энергией и еще какой-то загадочной, неисследованной.

Не все они в равной мере могут контролировать свой дар, так же как не все художники творят одинаково. Многие из них наделены разными видами необычных способностей и как бы носят корону из полудрагоценных камней, но лишь единицы награждены истинным талантом, подобным алмазу.

— «Алмаз в грубой породе», — повторил я слова Гобы, наконец поняв их смысл. Кусок камня, который нуждается в обработке и сопротивляется любому резцу, кроме самого мощного…

— Он прав, — подтвердил Кортелью. — Ты обладаешь таким уровнем контроля, что тебе позавидовал бы любой, кто захотел бы стать псионом… — Он рассмеялся, как от шутки, но я не понял ее смысла. — Однако ты обратил свои способности на них же самих. Ты используешь их для того, чтобы выстроить в структуре разума барьер, защитную стенку. Большие усилия предпринимаются для того, чтобы ее сломать…

— И им наплевать, останусь я цел после этого или меня изуродуют, — закончил я за него.

Его рот скривился в усмешке:

— Представляю себе. Я хорошо знаю этот тип людей.

Неожиданно его голос выдал усталость. Я вновь подумал, кем же был этот загадочный Кортелью и что означает должность штатного телепата. И на этот раз спросил:

— Чем занимается телепат в корпорации?

— Я изучаю клиентов по заданию руководства центра Селевкид и провожу проверку в главном офисе.

— То есть вы «крыса»?

— Не понял.

— Бьете в спину. Платный доносчик. — Я передернул плечами. Его губы напряглись, но он не выдал своего гнева, если даже его задели мои слова.

— Некоторые говорят именно так.

Его голос звучал обыденно, как будто ему приходилось говорить эти слова каждый день. Еще он сообщил мне, что является также и предсказателем для холдинговых компаний, предрекая их экономическое и политическое будущее. Я спросил, может ли он сделать то же самое для меня. Он ответил, что никогда нельзя заранее знать, когда предскажут твою судьбу, да и прогнозы не всегда сбываются.

— Кроме того, — добавил он, — наша задача — это разработки по телепатии, а не по предсказаниям.

Так Кортелью появился впервые, чтобы в дальнейшем работать со мной. Но прошло не так уж много времени, и какая-то часть меня стала с нетерпением ожидать встречи с ним. Новое лицо — он не относился ко мне, как к занозе, еще одно отличие от Гобы и компании. Но он был еще и интересным человеком. Кортелью обладал совершенной памятью, то есть он помнил абсолютно все, что видел или слышал, до мельчайших подробностей. Он сказал, что эту способность в состоянии развить любой псион, даже я, при желании. Я ответил, что у меня и без этого полно проблем. Но ему, похоже, известно было абсолютно все, он мог ответить на любой мой вопрос о движении звезд, о компьютерной памяти и даже о материале, из которого были сшиты мои штаны.

— И телхассий служит ключом к разгадке всех этих тайн. Он делает обработку данных достаточно детальной, а перемещение — достаточно экономичным для того, чтобы окупить производство дешевой одежды из хлопка на Земле и транспортировку до Ардатеи.

— Да? — Я потер джинсы на колене и засмеялся. — Неужели это сделано на Земле? Черт возьми, эти джинсы видели больше, чем я!

— У них тоже долгая история. Первоначальная одежда из хлопка… — И он вновь пустился рассказывать. Половина того, что он говорил, изобиловала техническими подробностями, и я не понимал, о чем речь. Иногда мне казалось, что Кортелью и сам не понимает, о чем рассуждает.

Но он наслаждался тем, что у него появилась аудитория. Не как актер, а как человек, которому нравится что-то показывать и чем-то делиться. Иногда вырывалось наружу страстное желание быть понятым и принятым. Я был для него крепким орешком, и с того момента, как я взял у него первую камфорную таблетку и заговорил с ним, для меня эта потребность стала очевидной. И я использовал его слабость, потому что в этом заключается сущность жизни — использовать или быть использованным. Я сумел притвориться заинтересованным, чего порой и не требовалось. Тогда мой замысел воплощался еще легче.

— Значит, миром управляет телхассий?

Он улыбнулся, польщенный интересом к тем знаниям, которые он демонстрировал. Его взгляд устремился куда-то сквозь окрашенные в пастельные зеленые тона стены лаборатории.

— Телхассий — это элемент один-семьдесят. Он состоит из кристаллов чистейшего серебра и используется для компьютерной памяти. С помощью этого элемента информация запирается в электронной ячейке; становится возможным поместить информацию со всей планеты в кристалл размером с твой кулак. С помощью телхассия стало проще запускать космические корабли: их оснащают компьютерами со скоростными операционными системами, и они позволяют покрывать за часы те расстояния, на которые раньше уходили недели. До открытия телхассия стоимость космического корабля равнялась целому состоянию и они не могли даже… — Он углубился в дебри слов, сложных и длинных, каждое из которых — длиннее моей руки. — И теперь даже скоростные корабли, такие, как патрульные катера, имеют меньше кубического метра телхассиумных кристаллов в компьютерных системах на борту. А тяжелый грузовой корабль несет на борту немногим больше телхассия, чем это требуется для поддержания жизни на целой планете, и пользуются им в полете лишь в непредвиденных обстоятельствах, поскольку обычно их курс рассчитывают компьютерные системы, расположенные в портах главной линии, например в Куарро. Теперь расчет скоростного перелета из главного порта в любой уголок Федерации, кроме Колоний Туманности Рака, можно сделать меньше чем за час.

— Вот так так! — Я потер лоб, по-прежнему не в состоянии разобраться в скрытом смысле слов, которые он говорил. — Похоже, я проглотил свой мозг!

— Может, нам лучше вернуться к работе? — Он взглянул на электронный датчик у себя на запястье.

— Ну еще немного! У меня еще есть вопросы. — Вопросы были всегда, иначе, стоило им иссякнуть, мы должны были возвратиться к телепатии.

— Ты, наверное, ночами не спишь, все обдумываешь, что бы спросить. — Его голос обнаружил нетерпение.

— Я всегда лучше соображаю после полуночи. — Но теперь так происходило вовсе не потому, что я этого хотел. Мои красные глаза выдавали постоянное недосыпание. Я откинулся на стуле, ожидая, что он заговорит вновь. — Не угостите меня еще? — Моя рука легла на прохладную поверхность стола ладонью вверх.

Он не двинулся:

— (Теперь ты должен это заработать.)

Я вздрогнул и выругался, чуть не свалившись со стула:

— Не делайте со мной этого!

— (Почему нет?)

— Нет! — Я содрогнулся от собственного голоса. — Я знаю свою задачу, но мне нужно время. Я не готов. — Стараясь говорить уверенно, я пытался построить защиту от очередного вторжения Кортелью.