— Моужет, не надо? Моужет, водой? — Шавермур аккуратно потыкал лапой в липких паучков, брезгливо понюхал ее и чихнул.

— Так лак липкий, водой может без шампуня не отмыться. А шампуня у меня нет. — Люся огорченно окинула взглядом рассыпанное в травке добро.

Паучки, стоило ей отвернуться, осторожно перебирая лапками, попытались уползти в кусты, но не успели.

— Эй, куда же вы? Вы мне еще магию обещали! — Пуговкина ухватила одного поперек мохнатенького туловища со слипшимся мехом, стараясь не повредить крылья. — И не смей пока кусаться. Вот отмою вас сначала, а потом, наверное, подумаю еще, стоит ли разрешать меня кусать! Вдруг у меня на ваши укусы аллергия будет? Распухну и помру, а магия так мне и не достанется.

Костя же в это время, сообразив, что наконец-то может передвигаться, отъехал ближе к кустам и негромко с кем-то переговаривался, выясняя обстановку. Правда, пару раз он оглянулся на Люсю, пытающуюся отмыть паучков от лака для волос, но, видимо, решив, что страшного ничего не случится, вмешиваться не стал.

Несчастные жучки-паучки были безжалостно, но довольно бережно оттерты от основной липкости с помощью мицеллярной воды и парочки обнаруженных влажных салфеток из завалявшейся старой упаковки. Девушка, недолго думая, чуть смочила почти высохшие салфетки водой и, надо сказать, вполне успешно отлепила крылышки от пушка на тельце насекомых. А чтобы утолить свое любопытство, она попросила понимавшего паучков Шавермура поработать переводчиком.

Серый котище лениво потянулся, неохотно скосил глаза на надоедливую барышню, потом на жучат и милостиво согласился, вальяжно заметив:

— Моужет, поульза будет.

Всклокоченные, мокрые насекомые, окруженные непривычной навязчивой заботой странной человечки, которая то норовит прибить, то сюсюкает и расспрашивает о магии, предпочли не обострять конфликт и общались охотно. А после того как Пуговкина щедрой рукой угостила их мятными леденцами, и вовсе жужжали обо всем подряд.

— Нити — наша магия, — подтвердили они предположения Люси. — То колючее растение хотело двигаться, мы подслушивали. Оно может кидать свои иголки, и если будет двигаться, то сможет нас защитить! А ты сможешь поговорить с такой же, как ты, и попросить нас не трогать!

— Вас обижает какой-то нехороший человек? — удивилась Пуговкина, совершенно легкомысленно не заметив того факта, что, оказывается, где-то неподалеку могут быть люди. — А почему?

Учитывая, что она сама недавно пыталась прибить несчастных жужжалок, вопрос был более чем странный, но паучкам логические цепочки были неведомы, и они принялись жаловаться как могли.

— Приходят рсмуры и разоряют наши гнезда. А еще приходит такая, как ты, и забирает жукли. Они потом плохо растут, и нечего есть. Она их ломает и выкидывает, берет только чуть-чуть шрошин.

Кот с интересом включился в разговор, не забывая объяснять девушке суть.

— Так у вас зубы воун какие! Кусайте, и все, — нервно дергая хвостом, посоветовал он, наблюдая, как твердые леденчики с хрупаньем перемалываются клыкастыми челюстями.

— Такая человека приходит со страшными растениями, — понуро зажужжали паучки. — У них большие пасти, таких, как мы, могут за раз-з-з несколько схватить. А рсмуры лезут из земли, они мелкие и быстрые. Мы боремся как можем, но не успеваем. И они тоже портят жукли! Грызут корни.

— Рсмуры такие маленькие, с хвоустиком? — хищно прищурился котище, встопорщив усы и распушив трубой хвост.

— О, вы их видели? Они пытались и у вас что-то испортить? — оживились насекомыши, сладко причмокивая разгрызенными леденцами и суша на солнышке крылья.

Солнце как-то стало припекать уж очень сильно, и Пуговкина то и дело поглядывала в сторону тенистых широколистных развесистых кустиков. Кактус, видимо, от жары не страдал, а кот примостился в тени опрокинутого стула и чувствовал себя тоже весьма неплохо. В попытке решить проблему Люся отвлеклась от занимательной беседы, копаясь в кучке разбросанных вещей.

— Надеюсь, я не сгорю. Ну вот, помаду мою раздавил! — задумчиво заметила она, недовольно покосившись в сторону колючего Ежова и подбирая треснутый тюбик, заляпанный вылезшим содержимым бежево-персикового цвета. Освободив от вязания полиэтиленовый кулечек, Люся сунула туда испорченную емкость, решив не мусорить в чужом мире.

— Может, эта помада им экологию испортит и магию нарушит, — негромко рассуждала она себе под нос, совершенно не желая становиться воображаемой причиной обезмагичивания сказочно-фэнтезийного мира.

Жучки же общались с любопытствующим Шавермуром, который почуял источник бесперебойного питания и важно заявлял очарованным паукастикам, что им очень повезло:

— Я в нашем мире лучший охотник на рсмуров, только у нас они называются мышами, крысами и прочими именами. Их там великое множество, и только благодаря таким, как я, они не захватили наш мир!

— Еще благодаря отраве и куче всяких мышеловок, — попыталась сбить спесь с раздухарившегося кота девушка. — Блин, у меня нет крема от загара, а солнце сильно печет. Мне надо куда-нибудь в тенек. Срочно! — решила она и, не заботясь о том, чтобы запомнить, что есть в наличии, принялась торопливо запихивать в рюкзак высыпанные из него вещи, не трогая только канистру с водой. Пару спиц Пуговкина воткнула в волосы, закрутив пряди на макушке небольшим пучком, плоскогубцы сунула в карман джинсов, а пустой баллончик из-под лака теперь вертела в руках, решая, мусор это или пригодится для чего-нибудь.

В итоге все же сунула его в рюкзачок, туда же запихав и пакетик с помадой-мусором. Надев его и взяв в одну руку канистру с остатками воды, а в другую прихватив стул, Люся решительно направилась к Косте-кактусу, чтобы попросить его найти ей какое-нибудь безопасное и тенистое местечко хотя бы до того момента, как он наконец наговорится.

Шавермур серой тенью скользнул за ней, а за ним шустро заперебирали лапками разноцветные паучки с растопыренными, еще не просохшими крыльями.

К тележке вся процессия добралась как раз в тот момент, когда Константин выяснял, проедет ли он куда-то, и ему громко жужжали в ответ.

Кактусу хватило одного взгляда на взопревшую Пуговкину, чтобы понять корень проблемы, поэтому, не дожидаясь претензий, он быстренько и радостно сообщил, что их сейчас отведут туда, где есть прекрасное место для лагеря.

— Надеюсь, там будет тенечек? — недовольно выдохнула Люся, пытаясь пристроить к нему на тележку канистру и стул.

Если канистра прекрасно повисла ручкой на торчащем из плетения корзинки-кашпо прутике, то стул никуда не прилеплялся. Пришлось, следуя совету Ежова, опять рыться в рюкзаке, с причитаниями распускать недовязанный носок и нитками приматывать стул за спинку