Естественно, руку я одернула сразу. Ну, или почти, мозги были словно расплавленный зефир! А вот слова Вяземского удалось осознать чуть позже. Только когда он резко отодвинулся, а я услышала звук открывающейся шкафа, а затем шелест бумаги…

– Что за?.. – разочарованно, случайно вслух пробормотала я, когда, открыв сперва один глаз, а затем и второй, заметила на столе перед собой гору бумаг. Стоящий за ней виновник торжества совсем не выглядел как мужчина, только что грозивший довести меня до оргазма одним прикосновением. Наоборот. Теперь Вяземский снова был тем ректором, которого хотелось треснуть!

– Это материалы, которые нужно было подготовить к экзаменам и зачетам на вашем курсе в прошлом семестре, – ошарашил меня Вяземский, самодовольно кивнув на стол. – Раз у тебя такой длинный язык и неиссякаемое желание говорить гадости, давай направим все это в полезное русло? Я лично хочу проверить уровень твоей подготовки. Так что через четыре часа будешь сдавать все заново.

– Но… – оценив взглядом стопку литературы, я вдруг осознала, что просто не могу отказаться. И не потому, что Вяземский посчитает меня дурочкой, а потому, что сама не смогу уйти из кабинета с проигрышем! Коварно улыбнувшись, я ради приличия уточнила: – А что будет, если я не сдам?

– Если не сдашь, обрадуешь меня, – туманно пробормотал ректор, но его взгляд на мою грудь прояснил ситуацию. – Буду рад дать тебе шанс отработать другим местом.

И пусть это был явным сарказм, меня снова передернуло, а по телу растеклась бодрящая лава. Взгляд ректора мог плавить ледники!

Набрав полные легкие воздуха, он развернулся и направился в основной кабинет, явно собираясь оставить меня одну. Но я на такое не подписывалась!

– А как же бирка? – торопливо крикнула вслед, получив насмешку:

– Поговорим об этом после приватного экзамена.

– А я?! Я не хочу сидеть тут одна… А если понадобится в туалет, например!

– Для это есть кнопка вызова прямо на столе, Иванова, – напоследок пробурчал этот сноб, будто я ему уже осточертела. Ну что за невыносимый человек?! – Желаю удачи!

Дверь закрылась, и я осталась наедине с прошлой сессией. Готовилась ли? Естественно. Но повторить пройденное не мешало. Так что, не давая себе времени на лишние мысли, я погрузилась с головой в учебу, не заметив, как пролетело два часа. Внезапно зазвонил телефон…

Я была уверена, что это Рита, переживающая о сохранности бирки. Поэтому тут же подняла трубку, горя желанием сказать ей, что все под контролем.

– И как это понимать?! – вместо приветствия раздался визгливый крик Пашки, заставляющий отодвинуть трубку, дабы не оглохнуть. – Ты ничего не хочешь мне сказать?

Сказать мне хотелось ему много всего, но точно не в кабинете Вяземского, в котором наверняка уйма камер и, возможно, прослушки. Кто их знает, этих педантов? Так что, прикрыв телефон рукой, как можно тише прошептала:

– Я не могу говорить. В институте.

– Ага. Знаю я, по каким ты институтам шляешься! – даже не пытаясь быть вежливым, он неприятно рассмеялся, ядовито выплюнул: – Значит, я тут работаю дни и ночи, семью обеспечиваю, а ты ночами гуляешь, спишь там со всеми, да?! Мне мама рассказала, во сколько ты вчера домой пришла! И это еще надо доказать, что раньше ты на работу ходила, а не по рукам…

И тут меня прорвало. Плевать было на все и всех вокруг. Высказала я Паше все, что накипело. Он даже затих, наверняка не ожидая от такой тихой и покладистой жены длинной эмоциональной тирады!

–…Работа у тебя, говоришь? Мне кажется, никто, кроме твоей Ирочки, ее и не видит. А у дочки, между прочим, подгузников постоянно не хватает, одежды нет, кровати отдельной тоже. Зато у свекрови за услуги слежки, видимо, телефон последней модели и шуба соболиная!… – выдохнувшись, я замолчала на мгновение, но, не дав Паше как-то отреагировать на свои слова, подвела итог: – Расходимся мы с тобой, Паш. Так что спи с кем хочешь, работай где хочешь. Я с дочкой съеду в ближайшее время, ты не переживай.

– Не посмеешь, – насмешливо протянул парень. – У тебя денег нет. Будешь еще извиняться передо мной за свое поведение, неблагодарная овц…

Не дослушав тираду Паши, отключила телефон и бросила его на диван. Двоякое ощущение… Вроде и сказала все правильно, легче стало, камень с души упал, но странное ощущение чего-то плохого не покидало.

После разговора с бывшим гражданским мужем учеба шла совсем туго. Я не могла сосредоточиться на материале, снова и снова отвлекаясь на мысль: «Правильно ли поступила?». Накрутила себя настолько, что в конце концов отодвинула учебники и снова взяла в руки сотовый. Срочно нужно было услышать голос дочери, успокоиться.

Но ни с первого раза, ни со второго, ни даже с третьего трубку никто не взял. В конечном счете, телефон свекровь вообще выключила, заставляя едва ли не прыгать на иголках.

Несмотря на все наши разногласия, перипетии и сложности в общении, женщина всегда брала трубку после первого гудка. Ребенок для нас обеих – святое. И только при этом условии я спокойно отдавала девочку бабушке.

– Черт, черт, черт… – в голове тут же возникла жуткая картина, как свекрови стало плохо, а Лия осталась одна. О, боги! Это ведь могло произойти на улице… Дернувшись было вперед, я вернулась на место. Дурацкие наручники! Но терять время было нельзя, так что, судорожно нажимая на кнопку вызова Вяземского, бросила еще и книгу в дверь… Для пущего эффекта, так скажем. – Пожалуйста, быстрее! Мне нужно идти!

Ректор вошел в комнату так вальяжно, что мысленно я успела его расчленить за высокомерие! Я еле удержалась от желания кинуть еще одну книгу, но теперь уже в самодовольную улыбочку Вяземского.

– Что непонятного во фразе «мне нужно срочно уйти»?! – нервная и растерянная, я буквально перешла на истерику и непозволительный гонор. Но сейчас было плевать, заденут ли ректора мои слова. На кону стояло нечто больше. Намного важнее учебы и всего вместе взятого. – Отстегните наручники, и я пойду. Немедленно!

– Сдаешься так быстро, Иванова?! – сложив руки на груди, оскалился Вяземский. Он явно не привык терпеть девочек, позволяющих себе подобный тон в свой адрес. Но будто чего-то ждал… Оправдания моему поведению? – Ожидал от тебя большего.

– А мне плевать, что вы там от меня ожидаете, понятно?! Мне нужно уйти, и я сделаю это прямо сейчас! – обернувшись по сторонам, я не нашла ничего такого, что смогло бы заменить ключ. Мужчина словно специально убрал все острые предметы! Это окончательно вывело из равновесия! Зашипев, я подхватила толстый том по английской фонетике и таки кинула его в Вяземского.

Казалось, секунды растянулись в часы. Еще прежде чем учебник долетел до адресата, успела сто раз пожалеть о содеянном. Но, как говорится, учебник – не воробей.

– Маш-ш-ш-а-а-а.... – в последнюю секунду Вяземскому удалось выгнуться, но радоваться было рано. Книга попала прямо в шикарный стеклянный стеллаж, разбила дверцы и заставила пару фигурок упасть прямо на мраморный пол с такой силой, что осталась от них одна пыль и… пламя в глазах ректора. А от его голоса мне и вовсе хотелось совершить самоубийство, потому что мужчина явно обещал мне адские мучения. – Ты хоть представляешь примерную стоимость этих коллекционных фигур? Сразу скажу, твое платье и рядом с ними не стояло!