Через две недели – закрытие сезона в Австралии, в Аделаиде. Все, кто там бывал, рассказывали, что это был потрясающий Гран-при: совсем маленький городок, который жил только этим. Если у 5-миллионного Мельбурна есть и регби, и теннисный «Большой Шлем», и сотни своих соревнований, то Аделаида жила лишь этой гонкой. И все горожане жили только ей, постоянный праздник, от первого до последнего мгновения. Думаю, что-то такое же в Ханты-Мансийске с биатлоном происходит, когда весь город живет одним событием.

Аделаида всегда была праздником, но на этот раз этап прошел в странной атмосфере: Сенна готов был в случае дисквалификации бросить гонки, Прост тоже подумывал завершить карьеру, так как чувствовал себя уязвленным, ведь его лишили шанса побороться за титул. В результате победы во второй раз добивается Нельсон Пике. И он набирает 18 очков. И, согласно контракту и оплате по очкам, за две недели зарабатывает почти два миллиона долларов! В ударе был Найджел Мэнселл, поставивший лучший круг. Но британец – второй, в трех секундах от Пике. Прост в 37 секундах позади финиширует на подиуме. Сенна остается без очков, он попадает в аварию. Но он уже был коронованным чемпионам. Произошло это 4 ноября, и вот на этом сезон 90-го года и закончился. Первый год, за которым я следил с замиранием сердца, впитывая каждую подробность. Но в тот момент еще не мог представить, что Формула-1 станет моей профессией и делом всей жизни.

1991-й – год, по ходу которого я дебютировал как журналист в августе, а сезон начался еще в марте. Первый чемпионат, который я осознанно ждал, пытался следить за тем, что происходит, по тому, что находил в киосках «Союзпечати». Это было непросто, информационный вакуум, но чемпионат был очень долгожданным, как другие могут ждать Олимпийские игры или кубки мира по футболу. Я следил за новостями, тем более что в мире Формулы-1 некоторые события произошли. Мы говорили о переходном для команды «Уильямс» 90-м годе, 91-й стал еще одним большим шагом в этом направлении. Мотор «Рено» V10 заработал как следует, первые намётки того шасси, которое в будущем станет почти непобедимым на протяжении нескольких лет, появилось именно в 91-м году. И постепенно именно «Уильямс», а не «Феррари» вышел на первый план как главный соперник «Макларена».

Перед началом сезона судить об этом, естественно, было сложно, зато было понятно, что «Уильямс» заметно усилился. Фрэнк Уильямс – очень жесткий человек, он расставался с пилотами весьма легко. Патрезе, Мэнселл, Прост, Дэймон Хилл, Вильнев, Френтцен… А Рубенс Баррикелло о своем увольнении узнал и вовсе по телефону. У него были друзья вначале, но с некоторыми все трагически закончилось, кто-то просто завершил карьеру, а в дальнейшем он ни к кому не привязывался. В этом он был в русле Феррари, который после 50-х годов и фактически вплоть до короткого и трагического эпизода с Жилем Вильнёвом никого не любил. Точно так же и Фрэнк Уильямс. Тьерри Бутсена, который провел хороший сезон, он отправил, а на его место взял Найджела Мэнселла. И вот он приходит в команду, Риккардо Патрезе остаётся, а в «Феррари» берут Жана Алези, который в прошлом году раскрылся на «Тиррелле». Он был, выражаясь языком футбола, одной из самых горячих звезд, за него боролись несколько команд. Впоследствии за Шумахера была такая же борьба, чуть позже по ходу этого же года. Я не припомню подобной борьбы за кого-то до Алонсо, Хэмильтона, Феттеля. Может, такая же развернётся за Макса Ферстаппена или Эстебана Окона, если они и дальше будут продолжать в том же духе и не разочаруют обозревателей. Так или иначе, тогда за Алези была страшная борьба, и, как потом выяснилось, он подписал два контракта: один – с «Уильямсом», другой – с «Феррари».

Сам из Авиньона, но при этом сын итальянских эмигрантов, который так же свободно говорил поитальянски, как и по-французски. Человек, который молился на «Феррари» в детстве: попасть в Скудерию, да ещё и к Просту в партнёры – для него это было действительно настоящей мечтой! Так что он добился разрыва контракта с «Уильямсом», который в качестве неустойки, как выяснилось, взял одно из шасси «Феррари». Это стало известно далеко не сразу, поначалу были слухи, и лишь много лет спустя сам Жан об этом рассказал. Причем поначалу он утверждал, что не жалеет о своем выборе, но если посмотреть, что происходило с «Уильямсом» в течение следующих шести-семи лет, и учитывая природные талант и скорость Алези… Думаю, у нас мог быть другой многократный чемпион мира, а не пилот, который выиграл всего одну гонку. Может, частично он об этом жалеет, но в любом случае никогда в этом не признается, потому что выбор был его и выбор был неправильным.

Но это был самый яркий трансфер, потому что в «Макларене» все осталось по-прежнему – Сенна и Бергер, и соответственно в «Бенеттоне» – Пике, который, несмотря на возраст, блестяще завершил год двумя победами. И уговорил оставить Роберто Морено, своего соотечественника, очень симпатичного бразильца. Молодой, но уже лысеющий человек, улыбающийся всегда, потрясающий гонщик. Несколько лет спустя мы с ним жили в одном районе в Монако, и как-то он позвал меня к себе гости, мы сидели на лоджии у него. Тогда начались российские инвестиции, конец 90-х, и он надеялся найти каких-то спонсоров – то, что произошло ещё лет через 15, когда начались программы СМП, Газпром, у них появились прототипы, мы начали приглашать иностранных звёзд. Но тогда это были единичные спонсоры, не пошло дело. Не смог я ему ничем помочь. Интервью мы с ним сделали, он очень интересные вещи рассказывал.

Морено выступал ещё в Америке с Майклом Андретти. И однажды, на скоростных овалах, опытным путём с помощью сигаретного дыма, хотя он сам не курил, посмотрел, что происходит с карбюратором, потому что были постоянные перегрузки в одну сторону. И мотор начинал чихать, терять мощность. И он взял сигарету и запустил дым в карбюратор и смотрел, где он выходит, где потеря, где что можно перекрыть. В итоге они поняли, что происходит, и мотор начал работать ровнее. Морено выступал еще очень долго в различных кузовных чемпионатах.

«Тиррелл» на место Алези взял молодого, подающего надежды итальянца Стефано Модену. И этот сезон он провел блестяще, хотя в дальнейшем так и не удалось ему раскрыться, но «Тиррелл» ещё блистал на медленных трассах в Финиксе, Монако. Модене, может быть, даже удалось набрать очков больше, чем Алези за год до этого. Яркие гонки были, а вот какого-то безумного прорыва в «высшую лигу репутаций» не было.

И на этом фоне дебютировала команда Эдди Джордана, хитрого ирландца, рок-н-ролльной души. Никто не ждал, что она станет сенсацией. «Джордан» взял быстрого, подающего надежды бельгийца Бертрана Гашо и одного из мегаветеранов Андреа де Чезариса. Итальянец тоже был быстр, но одной из его чуть ли не главных характеристик было то, что он очень часто менял коллективы, чуть ли не в 13 командах побывал за всю свою жизнь и регулярно попадал в аварии. Так что заслужил прозвище «де крэшерис», от слова crash. С таким составом «Джордан» не привлек к себе особенного внимания перед сезоном, и лишь позднее стало понятно, что именно эта команда – главная сенсация.