Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я пребывала в задумчивости и потому почти не пробовала рис со специями, который Клэр впервые сварила на кокосовом молоке, банку которого я перебазировала для нее из родного мира.
– Невкусно?
Признаться, я даже не заметила.
Если бы на месте Клэр была другая повариха, то давно бы обиделась, глядя на мой отсутствующий вид, но подруга знала меня слишком хорошо, чтобы обижаться: если меня нет, значит, мыслительный процесс разогнан на полную катушку.
– Беспокоишься?
– Прости. – Рис на самом деле вышел очень ароматным, насыщенным и необычным по вкусу. Мне понравился. А уж кольца кальмара в кляре с майонезом… – Просто задумалась. Беспокоюсь немного, да. Понимаешь, я пересмотрела кучу объявлений на «Авито», но везде требовался сторож на склады. На фото какие-то громоздкие помещения, а для человека конура, как для собаки. И только в этом искали того, кто может присмотреть за домом. Нормальным, кстати, на вид домом.
– Что такое «Авито»?
– Местная доска объявлений в интернете.
– Так что тебя гложет?
– То, что пришлось закинуть его в совершенно незнакомый для меня район.
«В какую-то тьмутаракань».
В отличие от меня Клэр уплетала рис с аппетитом. Кажется, кокосовое молоко ей нравилось.
– Если твоя страна большая, ты не можешь знать в ней все регионы.
– Это да…
Михайло почти поймал мышку, но та снова вывернулась из когтей и исчезла; кот мяукнул.
– К тому же, если бы ты забросила туда немощную девчонку, я бы еще поняла, но Браун, как ты рассказала, гора с мышцами, солдат. Чего волноваться? Тем более, вы дали ему браслет. Нажмет кнопку вызова, если что.
Глядя на то, как Клэр легко машет рукой – ерунда, мол, – я решила перенять ее легкость. Браун и в самом деле отлично способен за себя постоять, и все места родного мира я действительно знать не могу.
– Только не знаю, как пока быть с его возвращением на Уровни. Что делать с информацией в базе Комиссии?
– Перестань, будет день, будут мысли. Ты та еще выдумщица.
И мне улыбнулись так заразительно, что мои щеки разъехались в стороны.
– Ты слишком хорошо меня знаешь.
– Так что насчет риса? Как тебе?
Я вдруг подумала, что если Клэр понравится эта экзотическая приправа, то скоро меня выпнут на рынок Таиланда за другими специями. Кто со мной пойдет? Правильно. Дэйн!
*****
(UNSECRET feat. Erin McCarley – Feels Like Falling)
Земля. Колзуновка.
Инга.
– Ключи дай.
– Явилась не запылилась!
Фраза эта была сказана с руками, упертыми в пухлые бока – тетка мне не обрадовалась. Пасмурный день, тихий и безветренный; на огороде позади дома взошла картошка. Здесь, в деревне, всегда круговорот из бесконечных дел: уборка, готовка, прополка, посадка урожая, сбор урожая, неубиваемые сорняки. Еще в те времена, когда я была полноценным жителем Колзуновки (или считала себя таковым), мне казалось, что подобное существование тщетно. В нем нет ни цели, ни направления, ни свободы, ни интереса, ни развития. Впрочем, я с рождения была бунтаркой.
– Ну что, много заработала? – ей не нужны были мои ответы, но необходимо было излить едкость и разочарование. – На заработки она уехала… Хоть бы подарок тетке привезла.
Тетя Нина возлагала на меня большие надежды в те времена, когда я еще училась в медицинском. Три курса пахоты и надежды спасти человека обрушились, когда однажды ранним утром больная бабушка, лежа на соседней кровати, просто перестала дышать. Я напилась тогда, в довесок накурилась, не смогла даже явиться на экзамен, пропустила его, получила «неуд». И выданный мне шанс пересдать материал пустила на ветер, потому что вдруг растеряла веру в чудо, а вместе с ней и желание провести остаток жизни среди больных людей. Не стала в итоге врачом, не заняла тесный и тусклый кабинет терапевта в местной поликлинике, не обложилась со всех сторон карточками.
И тетка меня, кажется, прокляла, вычеркнула из списка желанных родственников. Она молчала, когда я уезжала якобы в Москву, не пошла провожать на автобус, не напекла в дорогу пирожков.
Сейчас вынесла ключи с таким видом, будто хранить их было в тягость, будто от них воняло.
– Я, между прочим, прибиралась там каждую неделю, хоть бы спасибо сказала…
– Спасибо.
Я не была ей рада тоже. Она не понимала, что принуждать человека – все равно, что лишать его воздуха. Врачом я не стала и денег тоже не заработала, уехала вместо Москвы (на билет в которую мне даже не хватило бы средств) в Тагорск, сняла квартиру, попыталась найти работу. Но жизнь умело и расчетливо била меня отказами – «нет», «нет», «нет». Куда может устроиться медик-недоучка? В клинику выносить горшки? А я больше не могла вдыхать запах лекарств, слишком их много стояло на прикроватной тумбочке. В итоге одно разочарование за другим, сворачивающаяся вокруг шеи безнадега. Пока не явился странный человек, предложивший мне перешагнуть из одного сценария на другой – удивительно, что я не помнила об этом на Уровнях, но отчетливо вспомнила здесь. И погрузилась бы в мысли об этом, если бы меня не отправили восвояси:
– Давай. Бывай.
«Вали. В гости не заходи».
У тетки было старое платье в фиолетовый цветок, которое я помнила с детства.
Комната казалась пыльной, обветшалой. Не знаю, убирался ли в ней кто-то на самом деле, но пыль здесь царствовала везде – на полу, кроватях, подоконнике. До сих пор висела у изголовья подвешенная на вбитый гвоздь икона. Я старалась не смотреть на нее тогда, не смотрела и теперь. Сниму. Святые, неспособные помочь, вызывали у меня отвращение.
Здесь я когда-то зубрила материал – носила книги пачками домой, – сюда приносила еду из магазина. Сквозь это старое окно со сколом выглядывала на улицу, проверяла, не идет ли дождь. Бабушка сильно кашляла.
А теперь здесь было тихо. Пахло запустением, старыми досками пола и лежалыми покрывалами.
Я опустилась на свою кровать, чувствуя, как обрушивается на меня этот мир, как поглощает в себя, пытается скрутить, лишить способности трепыхаться.
Вдох. Выдох. Вдох… Вокруг словно бушующее море, а под ногами ни плота, ни доски, ни островка суши – не за что зацепиться. Шкаф со старой одеждой, надевать которую меня не заставили бы и под дулом пистолета. Лучше снять ношенную с бомжа, чем влезать в старую шкуру, пусть даже когда-то она идеально на мне сидела.
«Инга, стоп!»
Вместо того чтобы рассматривать убранство, навевающее болезненные воспоминания, я достала из кармана кусок серебристой ткани, сжала его в руках.
И почти сразу накрыло спокойствие, то самое, явившееся в машине. Руки на руле, рукав серебристой формы с рукавом, умение решать все до единой проблемы – фон моего безымянного Комиссионера. С ним сделалось на удивление ясно в голове; море успокоилось, стало мирным, на горизонте показались лучи невидимого солнца.