– Да, я доводил до ума грант стариков, – любезно, как ему казалось, согласился он.

Усатому Агабеку, однако, так не показалось. Он отодвинулся еще на шаг, окинув Барока подозрительным взглядом.

– У тебя все в порядке? – еще раз спросил Тиллоев.

Тут терпение Барока кончилось. Остатки старой памяти не говорили об этом периоде его прежней жизни ничего, но сам Барок был уже практически уверен, что глупых вопросов он всегда терпеть не мог. Как и существ, их задающих. Но вот как он с ними поступал? Рваная, раненая память, обрадованная возможностью хоть как-то услужить, тут же радостно подсунула видение оторванной головы. «Да?», удивился про себя Барок, «Я так делал?». И перевел задумчивый взгляд на пухлого усача.

Видимо, что-то от использованных воспоминаний все же сохранилось во взгляде Барока, потому что на лице Тилллоева проступил самый настоящий страх. Он сделал еще один шаг назад, но тут Барок вспомнил про свое положение. Да, кстати….

– Нет, – все еще стараясь говорить как можно вежливее, сообщил Барок. – У меня не все в порядке. Я доводил до ума грант стариков и очень устал. У меня кончились продукты, и я пришел сюда, чтобы их забрать. Однако, здесь нет никого, кто бы мог мне помочь.

Сказал и удивился еще большему непониманию, появившемуся в глазах Тиллоева. Непониманию, которое все больше перемешивалось со страхом. Да что теперь-то не так? Усы Агабека встопорщились, он сделал еще шаг назад, но тут уже Барок решил не отступать. Не понимаешь по-хорошему, давай по-плохому. Он вперил взгляд в глаза Тиллоева и произнес с нажимом.

– Остановись. Мне нужно помочь забрать продукты. Ты мне поможешь?

Взгляд пухлого вдруг стал отсутствующим. Странно как-то, но, хоть страх из него ушел….

– Да, – как-то неестественно размеренно ответил он. – Конечно, я тебе помогу забрать продукты.

О, обрадовался Барок. Вот, оказывается, как надо. Он понял, здесь не надо быть вежливым. Вежливого здесь ждут только глупые вопросы и никакой еды. А нажмешь, сразу получишь все, что хочешь. И это чувство почему-то согрело его. Неужели? Он и раньше так делал? И это было правильно? Правильно? Да? Смутное эхо памяти донесло до него какой-то непонятный шум. Барок прислушался. Детос тагоч, пусть он тут умрет с голоду, если это не подтверждение. Ободренный Барок нахмурил брови.

– Как мне забрать заказ?

– У тебя на руке браслет, – все так же невыразительно сообщил Тиллоев.

– Этот? – Барок, все еще стоя в проеме, поднял руку.

И тут случилось чудо. На срезе одной из стен загорелась лампочка, до этого полностью сливавшаяся с поверхностью, раздался писк, и приветливый женский голос произнес:

– Здравствуйте, Рудольф Андреевич, ваш заказ уже готов. Он будет доставлен в течение тридцати секунд. Благодарим вас за то, что воспользовались услугами сети магазинов «Алида-Либрация».

Ух ты. Барок, забыв про усатого Тиллоева, развернулся к лампочке. Возле нее на стене появился небольшой экран, по которому неспешно поползли строчки перечня продуктов, которые он заказывал. Барок попытался вчитаться, но еще не тренированная на чтение голова не восприняла новую информацию. Ну, и не надо. Главное, что дальние ворота распахнулись, пропуская тележку, везущую его заказ….

Дето-о-ос таго-о-оч, оторопел Барок. Это что, он вот это все заказал? Он? Они ничего не перепутали?

Гора товаров, лежащая на тележке, выглядела очень внушительно. Огромные коробки, тюки, коробки поменьше. И куда он это все денет? И как потащит до бота? Барок оглянулся. Пухленький Тиллоев медленно, шаг за шагом отходил от него. Его лицо выражало полное непонимание происходящего. Так, этот вариант информативной помощи отпадал. Его только позови, рванет отсюда бегом. Барок мысленно пожал плечами: а что такого он ему сделал? Попросил помочь?

Ладно, он опять остался один. Хотя, стоп. Как один? В смысле, один, конечно, но память-то рудольфовская на что? Как это он про нее забыл? Э-эй, Барок заглянул себе в голову. Как в прошлый раз ты это все забирал и грузил? На сей раз ответ почему-то пришел почти сразу. Одновременно порадовав и расстроив. Хороших новостей было две. Первая: в его бот это все влезет. И вторая: если открыть воротца в проеме, тележка сама довезет заказ до бота. Только надо доплатить и заодно дать считать тележке коды бота, чтобы она могла самостоятельно его определить и найти.

Но на этом положительные эмоции заканчивались. В прошлый раз всю эту гору грузили шесть человек. Подождите, Барок нахмурился. В его воспоминании тележек было … три? И тут же, словно подтверждая состоятельность его приобретенной памяти, из ворот показались еще две тележки. На каждой из которых громоздились ничуть не меньшие кучи. И это все ему одному?! Барок, помнится, за все эти дни не съел и двадцатой доли того, что громоздилось на тележках. Ничего себе милейший Рудольф жрать горазд….

Ой-ей-ей. Ошарашенный Барок поднял прилавок, служивший одновременно перегородкой, и поводил браслетом перед первой тележкой, тут же сунувшейся к нему. Непонятно, что она там «унюхала», но, тем не менее, чуть повернувшись, бодро пошелестела куда-то за спину Бароку. За ней устремились остальные две. Отчаянно пытающийся придумать выход Барок замыкал процессию, вертя головой в поисках дополнительной информации.

Вроде, нашел. По парк-полю то тут, то там сновали такие же тележки. Одни, или в сопровождении людей. Изредка попадались и караваны, похожие на его. Барок чуть подуспокоился: не один он такой. Как выяснилось, успокаивался он рано.

Ноющая спина ознаменовала победу над первой из терпеливо ожидающих своей очереди тележек, когда с трудом разгибающийся Барок (да уж, шести дней тренировок для этого, не такого уж и молодого тела явно недостаточно) краем глаза заметил движение, вектор которого был направлен в его сторону.

Так. Еще гости. Кто на сей раз?

Гости оказались и «еще» и те же. По ровному покрытию парк-поля в сопровождении быстро перебирающего ногами Тиллоева к Бароку шел какой-то старик. Барок присмотрелся внимательнее. Нет, не старик. В отношении приближающегося человека уместнее было использовать слово «старец».

Величавый шаг, длинное одеяние. Окладистая седая борода, такие же белоснежные волосы. Густые брови, из-под которых на Барока внимательно смотрели выцветшие от возраста глаза. Тут в голове у Барока произошла некоторая путаница. С одной стороны, воспоминания Рудольфа говорили о том, что вид старца – это нормально и привычно. А с другой, облик приближающегося старика настолько диссонировал с окружающим миром, стартующими ботами, роботами-тележками, удобной и практичной одеждой проходящих мимо людей и многим прочим-прочим, что предстоящий разговор обещал быть каким-то … неестественным.

– Здравствуй, Рудольф, – голос старца полностью соответствовал его облику. Глубокий, величавый.

– Здравствуй…те, Серафим Гермионович, – в последний момент память все подсунула правильный вариант обращения.

Барок с трудом выпрямился. В пояснице что-то хрустнуло, и он против воли схватился за больное место.