свыкся. И этот звонок. Как он ждал его и думал, что скажет и сделает, а сейчас просто едет и думает только как быстрее добраться до неё. Потому что не может больше так жить. С вопросами, горечью и тоской по ней.

***

Звонок домофона, Лиза нажала на кнопку и открыла дверь. Все внутри сжалось и стало жарко так, что нечем было дышать, его шаги около квартиры и он открыл дверь. Холодный и такой незнакомый и в тоже время, когда такой близкий. Она не могла сказать ни слова. Глеб закрыл дверь на щеколду снял с себя куртку и обувь, а она все молчала. Глаза стали ещё больше, бледная и похудевшая, с чёрными кругами под глазами. Она вдруг заплакала горько, закрыв лицо руками и хотела уйти в комнату, но он просто сгрёб ее в свои объятия, дрожащими руками гладя по голове. Он стал целовать ее лицо, короткими и нежными поцелуями. И, наконец, добрался до губ, слёзы, от них вкус был соленым и таким сладким. В голове все выключилось. Они стояли в коридоре и жадно целовались. Лиза гладила его спину в этой дурацкой большой кофте, пытаясь добраться до его тёплой кожи. Глеб быстро снял через голову худи, чтобы она уже не нервничала и опять стал целовать ее. Он хотел задать столько вопросов, но сейчас его тело и душа требовали только одного — насладиться, утолить тоску по ней. Дурацкий халатик все никак не поддавался его пальцам, которые почему то забыли, как развязывать узел или что она накрутила посередине него? Наконец он смог развязать его и дотронуться до этой мраморной кожи. Он взял ее за руку и провёл в ее маленькую комнату, с этим разобранным диваном, одиноко и призывно смотрящего на него, укрытым только мягким одеялом. Они упали в объятия друг друга, сливаясь и заполняя, упиваясь страстью и безумием. Вопросы потом, сейчас есть только он и она.

***

Они лежали обнаженные на смятом покрывале и лишь свет луны освещал их тела, проливаясь из маленького окна. Обнаженные телом и закутанные в свои мысли. Глеб гладил ее по спине и думал. Как подобрать слова? Она тоже молчала, в голове может и были вопросы, но задавать их было очень страшно. Наконец, он произнёс, надломленным и каким-то не своим голосом:

— Лиз, мы не можем молчать так. Можно сделать вид сейчас, что не было этих месяцев и продолжить заниматься сексом. Но я так не хочу, точнее хочу тебя, но и хочу поговорить. Что произошло?

Она приподнялась на локтях и посмотрела на него своими чёрными глазами. Волосы с медным отливом падали на плечи и она казалась ещё более бледной, чем в коридоре.

— Я не знаю. Хотела тебя спросить. Ты испугался? После тех слов?

— Чего? Ты что говоришь? Так, тогда поступим иначе, — он вскочил с дивана и порылся в брошенных штанах. Затем выудил телефон и протянул ей. — Набирай свой номер. Помнишь его? Или мне тебе его назвать?

Лиза села на диван и взяла телефон. Она набрала свой номер, увидев в определите как он ее назвал — «Лиза». Гудки быстрые и сброс. Она набрала ещё раз и все повторилось заново.

— А знаешь, что самое интересное, с других телефонов твой номер доступен.

— Бред какой-то, ты не стоишь у меня в блокировке, — она взяла свой телефон и тыкнула в его контакт. — Вот, смотри! — она закричала, не ожидав от себя этой злости. Он ещё смеет ей говорить, что это она виновата, что он — то тут не при чем. Да как он смеет врать ей?

Глеб уставился на свой номер. Проверять было бессмысленно, если и стоит блокировка, то так, что ее сейчас без аппаратуры не увидеть.

— Значит блок установлен программой или типо того.

— Да кому это нужно то?

— Например, твоему мужу, — от этих слов почему-то внутри все загорелось. Значит, есть ещё кто-то кто может ее касаться, любить и быть с ней. А может она сейчас все выдумывает и сняла блок, а завтра исчезнет и что тогда? Опять пустота?

— Какой муж? Я не была замужем никогда! — закричала Лиза.

— Да, а что тогда делал тот мужик в твоей квартире, когда я пришёл? Он почему-то так не думает? И где ты была?

— Дан? Я тебе про него говорила, но мы не были женаты никогда! Я заболела и он забрал меня к себе, ухаживал и лечил…

— Класс… ты даже не отрицаешь ничего, что была с ним все эти время. Я, значит, сходил с ума, а она трахалась с мужем спокойно. Хоть бы написала чего-то! А теперь зачем набрала? — Глеб уже кричал и не мог остановиться, ревность, злая и жгучая затмила все на своём пути. Он столько хотел сказать, а после ее слов, нужно ли это все? Зачем он пришёл? Чего он тут делает? Он схватил свои штаны и стал быстро одеваться. Лиза ухватила его за руку со слезами в глазах и он остановился.

— Посмотри на меня сейчас! Посмотри! Что ты видишь? — слёзы текли по ее щекам. — Я не блокировала тебя, я ждала твоего звонка, я боялась, что своим признанием все испортила. Что ты испугался. Я заболела короной, долго лечилась, я не помню как оказалась у Дана, просто очнулась в его квартире. Мы просто друзья, между нами нет чего больше и не будет.

— Не зарекайся, — ещё огрызаясь, но уже более спокойно произнёс Глеб.

— Я все ждала и ждала тебя. А ты пропал и мне было стыдно и больно. Понимаешь? У меня была неудачная беременность от Дана, потом все развалилось. Не склеить и не собрать. А тут ты. Моя любовь к тебе. Я тоже испугалась своих чувств.

— Ничего я не пугался… — тихо пробормотал Глеб и сел опять на диван. — Я тебя искал, а потом решил с этим жить и все. Больно и мучительно, потому что люблю и ненавижу тебя. Ненавижу свою слабость к тебе. Это твой муж сделал так, чтобы нас разлучить.

— Он не мог… — Лиза хотела сказать ещё, но по глазам Глеба поняла, что это будет ошибкой.

— Не хочу ничего о нем знать, я страшно ревную. Что дальше, Лиз? Что теперь дальше?

— Я не знаю… ты сказал, что у тебя девушка…

— Это я про тебя говорил, если что…

Она улыбнулась и обняла его.

***

— Тебе обязательно лететь в Америку? Нельзя отложить?

— Нет, я запланировала это давно. Обещай, что будешь