Смотрю на себя сверху вниз и в панике прижимаю локти к груди, потому что на мне нет лифчика и мои соски…

- А, нашлась, - раздается за спиной Максута, и мы обо оборачиваемся.

Шикарная Лаура вплывает в холл, медленно покачивая стройными бёдрами.

Её глаза проходятся по телу Максута. По каждому сантиметру, облепленному мокрой футболкой. Так беззастенчиво и нагло, что я приоткрываю рот. Она смотрит в его глаза, улыбаясь, как блудливая кошка и также говорит:

- Привет.

У меня в горле собирается горечь, которую хочется сглотнуть.

- И тебе, - отзывается он.

В один момент холл заполняется людьми.

Женщинами и детьми. Все смотрят на меня, а потом из брюха этой мешанины вырывается моя мать.

Её обезумевшие глаза бегают по мне, и я делаю шаг назад, натыкаясь на банкетку.

- Что ты со мной делаешь?! - орёт она, подлетая ко мне и тряса мои плечи. - Что?!

Онемев, смотрю на неё в панике.

Её ладонь взмывает в воздух и обрушивается на мою щёку. С такой силой, что голова отлетает назад. Вторую щеку обжигает ещё одна пощёчина, развернув мою голову в другую сторону.

Мои щёки горят так, что мне кажется, будто лицо сейчас взорвётся!

К глазам подкатывают слёзы обиды. На неё! За то, что сделала это. При всех этих людях. При… Максуте.

Сбросив с плеч её руки, вклиниваюсь в толпу, не глядя по сторонам.

Взбегаю по лестнице, умирая от стыда.

Ворвавшись в комнату, прижимаю руки ко лбу, делая рваный вдох.

Залетаю в ванную и закрываю за собой дверь, провернув замок три раза.

Упершись руками в умывальник, смотрю на своё лицо с красными отметинами на щеках.

По ним текут слёзы.

- Открой! - требует она, барабаня в дверь.

Плещу в лицо холодной водой, наступая носками мокрых кроссовок на пятки.

Ложусь в пустую ванную, свернувшись клубком. Пытаюсь слышать дождь за маленьким окном. И, кажется, слышу. Или это шум моих собственных ушей?

- Открой дверь!

Закрываю глаза, тихо напевая себе под нос.

Положив ладонь на выставочный стенд, внимательно слежу за картинкой, движущейся по дисплею компьютера.

- Эта - многомерная. Моя любимая. - Ласково комментирует консультант, меняя угол обзора на экране, используя свой планшет. - Видите, реагирует на движение.

Висящая рядом с моей головой камера видеонаблюдения щёлкает и поворачивается вслед за его рукой.

Неплохо.

Киваю, спрашивая:

- Что с детализацией?

- Детализация стопроцентная, - передает мне планшет. - Попробуйсте сами.

Веду пальцем по дисплею, разворачивая камеру, и навожу на информационное табло в десяти метрах от себя.

- Расстояние? - спрашиваю, увеличивая картинку.

- До восьмидесяти метров.

- Ночью?

- И ночью, и в дождь, и в снег. Чумовая малютка.

- Согласен, - усмехаюсь ему.

Китайцы совсем без тормозов. Даже я за ними не поспеваю.

Почёсываю нос, прикидывая варианты.

- Мне нужно четыре, - говорю ему, возвращая планшет. - С полным набором кабелей и ПО (прим. автора - программное обеспечение).

- Не пожалеете! - воодушевляется консультант. - В наличии две. Остальные довезут на следующей неделе.

- Сгодится. - Достаю бумажник.

Пора провести апгрейд.

- Установка требуется?

- Нет, только оборудование.

На ближайшую неделю у меня никаких планов.

Последний год я только и занимаюсь тем, что убиваю время. Вероятность развития форс-мажорной ситуации в доме, набитом женщинами и детьми, стремится далеко не к нулю, но по сравнению с работой в охране Марата Джафарова будем считать её нулевой. Меня это устраивает. Я не гоняюсь за адреналином. Если бы гонялся, давно был бы покойником, а подыхать по тупости я не планирую.

Аид Джафаров сам нашел меня почти два года назад. Я никогда не работал в частной охране и не собирался. Тот умеет убеждать. У нас пятилетний контракт. Что буду делать дальше, не думал. Возможно, приобрету недвижимость здесь, в городе. Своего дома у меня пока нет, но он мне и ни к чему. Дому нужен хозяин, а из меня дерьмовый хозяин. Муж, полагаю, будет такой же.

Забираю на стойке выдачи свои покупки и несу их в машину.

Второй день ноября похож на унылое серое месиво, но воздух колючий и холодный. Вторая зима в городе. Первая была похожа на летаргический сон, вторая, думаю, станет такой же, если, конечно, Марат Джафаров не придёт за своей женой.

Свалив коробки в багажник, сажусь за руль и включаю навигатор, рассчитывая объехать затор. Я в этом городе живу почти два года, и более дебильных развязок не встречал нигде. Дорога до дома занимает сорок минут, и это абсолютный, мать его, антирекорд!

У крыльца запакованная в шубу до колена Мира Джафарова собирается втащить на него синюю прогулочную коляску. На ее голове красная шапка с меховым помпоном, на руках такие же варежки. У этой женщины поразительно приметная внешность, потому что голубоглазые блондинки в наших краях почти не водятся. И это создаёт мне хренову кучу долбанных проблем.

- Дай я, - окликаю, переходя на трусцу.

Она вскидывает голову и улыбается:

- Привет!

- Ага. - Вручаю ей коробки.

Поднимаю коляску, заглянув внутрь.

Маленький принц спит в дутом комбинезоне и приоткрыв крошечный фамильный рот. Если с одним из этих двоих что-нибудь случится, мне можно смело вышибить себе мозги, или за меня это сделает её муж.

Затолкав коляску в дом, забираю у Миры коробки и обтираю о коврик ноги.

- Спасибо. - Достаёт она ребёнка, сняв шубу.

Даур Джафаров совершенно точно не в духе, потому что я слышу недовольное кряхтение.

- В следующий раз предупреди меня, - напоминаю в десятый раз.

- Я не инвалид, - фыркает она.

- А я не шарманка, - говорю через плечо.

Проходя мимо гостиной, заглядываю внутрь по привычке.

Однажды я проходил мимо и достал из-под падающего телевизора трехлетнего пацана. Не думаю, что облегчённая плазма сильно бы ему навредила, но когда возвращал его мамаше, с уверенностью назвал ее овцой.

Замедляю шаг, а потом останавливаюсь.

Потому что из развёрнутого к окну глубокого бежевого кресла торчат две ноги, лежащие на комплектном пуфе.