Вторая Нарва

1. Маскарад

30 мая 1704 года первые русские полки осадной армии подошли к Нарве. Здесь уже давно стоял отряд генерала Петра Апраксина, блокируя Нарву со стороны моря.

Петр подолгу ездил в сопровождении Меншикова вдоль нарвских укреплений. Вспоминал другую осаду — четыре года назад. Всего четыре года прошло, а как все изменилось! Спасибо шведам — научили торопиться. В другое бы время и за сто лет столько бы не сделали. Разве похожа нынешняя русская армия, дважды выигравшая сражения, берущая крепость за крепостью, на ту, голодную, полуобученную, не понимающую команд, которая пришла под Нарву в 1700 году?

В стороне проскакал эскадрон драгун. Петр с радостью видел их ловкую посадку, умение держать строй… И все же он знал, что шведская армия по выучке, по опыту и находчивости еще впереди русской. И он знал, что если бы пришла сейчас весть, как четыре года назад, что Карл идет на помощь Нарве, то он, Петр, не стал бы рисковать и отвел бы армию в российские границы. У него уже сложился план войны. В план этот не входило рискованное генеральное сражение, в котором можно выиграть войну одним ударом, но можно и потерять армию. Нет, он не имеет права рисковать. Он ведь должен будет не собой рискнуть и даже не армией, а судьбой России. Нет, пусть Карл так воюет. А он, Петр, будет громить шведов по частям, отвоевывать провинцию за провинцией и закрепляться в них. А если Карл войдет в российские пределы, он, Петр, будет маневрировать, истощать врага долгими маршами, внезапными нападениями. Он заставит шведа идти по разоренной земле, терять солдат у каждого укрепленного города. Он перережет его коммуникации и лишит его подкреплений. А уж тогда можно будет думать о генеральном сражении… А пока будем брать Нарву.

Комендантом крепости, как и в прошлый раз, был Горн. Но был он теперь уже не полковником, а генералом. Под его командой находилось теперь около четырех с половиной тысяч солдат — в два раза больше, чем в 1700 году. С крепостных стен смотрело более 400 орудий.

Ожидая подкреплений, Петр и Меншиков решили по возможности ослабить силы генерала Горна.

От пленных, взятых при шведской вылазке, русское командование узнало, что Горн ждет подкрепления от генерала Шлиппенбаха, который должен пробиться в крепость с 3000 солдат.

Петр приказал одеть два пехотных и два драгунских полка в мундиры, подобные шведским. Для этого пехотинцам вместо зеленых пришлось надеть синие мундиры, а драгунам, которые и так были в синем, обшить шляпы белой каймой и накинуть синие плащи.

Еще затемно четыре переодетых полка были выведены за лес — на дорогу, ведущую из Везенберга, в котором стоял Шлиппенбах. Два других полка, Преображенский и драгунский полк Ренне, были поставлены в засаде — в лесу возле самой Нарвы.

Утром 8 июня осажденные услышали два пушечных выстрела, долетевшие со стороны везенбергской дороги. За лесом началась стрельба, поднялся дым. Генерал Горн с крыши своего дома смотрел в подзорную трубу. Он был уверен, что два выстрела — это сигнал Шлиппенбаха, который сейчас бьет русские аванпосты. Горн велел приготовиться к вылазке.

Шведы видели, что в русском лагере началась суматоха. Затем русские построились к бою, а из леса показались синие колонны пехоты и конницы под белыми и желтыми шведскими знаменами. Впереди скакал высокий всадник, которого Горн принял за Шлиппенбаха. А это был Петр.

Войска сошлись в «ожесточенном сражении» — холостых зарядов не жалели. Били и из пушек и из ружей. Пушки, правда, иногда заряжали и ядрами, чтобы со стен видели, как ядра взрывают землю. Но стреляли поверх рядов.

«Бой» шел полтора часа, и русские полки стали подаваться назад.

Тогда из Нарвы вышли 1000 пехотинцев и 150 драгун, чтобы ударить в тыл русским. Русские войска отошли. Нарвские солдаты встретились с «подкреплением». Навстречу командовавшему вылазкой полковнику Лоде поскакал саксонский полковник фон Арнштедт и на шведском языке благодарил за помощь. Он крепко обнял Лоде и… обезоружил его. Сопровождавшие Арнштедта кавалеристы окружили шведских офицеров. Но одному из них — ротмистру Линдкранпу — удалось выхватить пистолет и выстрелить в себя. Он не хотел попасть в плен. Услышав выстрел, шведы поняли, что угодили в ловушку, и бросились назад. Но из засады на них ударил Ренне с двумя полками. Потеряв до 300 человек, шведы прорвались обратно в Нарву.

Узнав от захваченных в плен офицеров, что Шлиппенбах, стоявший под Везенбергом, ждет кавалерийские подкрепления из Риги и Ревеля, чтобы затем идти к Нарве, Петр решил не ждать, пока Шлиппенбах соберет свой корпус.

Полковник Ренне с 8000 пехоты и кавалерии двинулся к Везенбергу. Он шел стремительно. Шлиппенбах, имевший всего 1400 человек, стал отступать, но был настигнут и разбит.

Теперь осадная армия надолго была в безопасности.

Храбрый полковник Ренне получил генеральский чин.

Вскоре после этого приехал под Нарву австрийский фельдмаршал Огильви, вступивший в русскую службу. Он дал Петру несколько дельных военных советов.

Но осадой Петр продолжал руководить сам.

2. «Русским дорого обойдутся эти победы!»

Генералов и министров Карла XII все больше и больше волновали вести из Прибалтики. Один Карл делал вид, что все это его нисколько не беспокоит. Когда министр граф Пипер сообщил ему о падении Нотебурга, король презрительно усмехнулся:

— Утешьтесь, дорогой Пипер! Ведь неприятель не может утащить к себе этот город. Когда мы придем туда, мы найдем его на месте и отберем обратно!

А новости из Прибалтики становились все тревожнее. Пришло донесение, что Петр заложил на Неве новый город. Карл был обеспокоен, но не подавал виду.

— Пусть царь трудится над сооружением новых городов, — сказал он. — Нам же лучше. Мы придем и возьмем их готовыми!

Когда ему доложили о падении Дерпта, Карл впервые нахмурился:

— Русским дорого обойдутся эти победы!

Он горел нетерпением скорее закончить кампанию в Польше и идти наказать этого варвара — русского царя, который, пользуясь его отсутствием, захватывает шведские крепости.

Конечно, Карл теперь уже понимал, что происходит на берегах Финского залива. И не по легкомыслию он оставался в Польше. Он хотел закрепить свои завоевания. А это было совсем не легко. Он опасался оставить у себя в тылу враждебного Августа, который собирал новую саксонскую армию и мог вместе с польскими отрядами отрезать его от Швеции, мог мешать подходу подкреплений и подвозу боеприпасов. Карл хотел иметь для похода на Россию крепкий тыл.

24 июня 1704 года,