Ага, всегда так говорят. Бесплатный сыр…

– Принимать каждые четыре дня, желательно перед едой, – продолжала Лиза, словно профессиональная медсестра. – Алкоголь пить нежелательно. После каждого второго приема – к нам на контроль, если так можно выразиться. По записи. – Она подмигнула.

– Да не бойся ты, не наркотик это, – усмехнулся блондин. – Мы таким не балуемся. Только иногда раскуриваем… трубку мира.

– Точно, – кивнула девушка.

– Но тебе не предлагаем. Во избежание.

В приоткрытую дверь вошла белая ухоженная кошка. Презрительно посмотрев на Пашку зелеными глазами, она уселась посередине комнаты и принялась методично вылизывать свою холеную шерстку. «Да они тут все поголовно блондины», – хмыкнул про себя Пашка, приоткрыл рот и…

– А где вы их берете? – напоследок спросил он с напускным подозрением.

– Варим по проверенному рецепту. Или ты думаешь, их можно взять в ближайшей аптеке? – усмехнулся Гельмут. – Ешь уже. Хуже не будет.

Пашка вздохнул и положил таблетку под язык. У нее оказался кисловатый яблочный привкус.

– Ну как, не страшно? – спросил толстяк.

Пашка покачал головой. Язык тут же немного онемел, затем на несколько секунд в ушах появился шум. Потом таблетка стала очень горькой. Наркота какая-то… Подсадят на эту гадость и начнут затем тянуть деньги.

– Побочных эффектов почти нет, – говорил где-то вдалеке Гельмут. – Ну, после пятой-шестой таблетки может немного тошнить, бессонница там, резь в глазах, понос, но это все фигня. Почки с печенью не посадишь, волосы не выпадут. Но часто такую процедуру проводить, конечно, нельзя, скрывать не буду.

– Если есть деньги, можешь сразу купить еще, – предложила Лиза. – Хотя бы две-три штуки. А то часто встречаться будет проблематично, сам понимаешь. Мы люди скрытные и очень занятые.

Пашка с недоверием посмотрел на нее.

– Потом. Сейчас денег нет.

– Ну, как хочешь… Да, и еще – пей больше воды, чтобы метаболиты скорее выводились.

Пашка сидел на лекции профессора Жолданова, сгорбленного нудного старика, и красными, воспаленными глазами пялился в окно, ничего за ним, однако, не замечая. Зато он буквально чувствовал, как клетки его мозга шевелятся, растут, обмениваются всякой разной информацией, поднимают «архивы» уже давным-давно забытых воспоминаний, перетасовывают их и проталкивают на уровни выше. Будто у этих нейронов выросли крылья, с них стерли пыль, заправили топливом и дали мощного пинка, напоследок наказав: «Вспоминайте! Вспоминайте! Вспоминайте!», работал конвейер, крутились шестерни, тарахтели миллиарды маленьких моторов и насосов, перекачивая драгоценные порции мозгового сока – вверх-вниз, вверх-вниз.

У него чесался мозг. Реально чесался! Как будто там выросли волосы! От каждой клетки, каждого аксона тянулись маленькие шевелящиеся волосики и щекотали, щекотали, щекотали… Иногда это было просто невыносимо. Хотелось хохотать и бить ладонями по столу. Но он сдерживал себя. Наверное, стоило посидеть пару дней дома, но ведь обещанный курс лечения мог затянуться на целый месяц…

Но самое главное заключалось в том, что таблетки работали. После первой из них Пашка, конечно, не почувствовал ничего. Может, лишь некоторое возбуждение и легкость в голове. Правда, на следующий день вдруг ни с того ни с сего вспомнился школьный стих Пушкина и прошлогоднее расписание гатчинской электрички – дословно. Это было неплохо, но все еще недостаточно. По-видимому, какой-то эффект присутствовал, но сможет ли он победить амнезию полностью?

После встречи с Гельмутом Пашка целые сутки вяло раздумывал, стоит ли продолжать это сомнительное дело, денег у него было немного, но потом любопытство все-таки взяло верх. Он связался по электронной почте с Лизой, и вечером они встретились у станции метро «Международная».

Первое, что бросилось ему в глаза: девушка была в нормальной одежде, умыта, причесана, модно накрашена и показалась ему почти симпатичной. «Наверное, в прошлый раз она здорово шифровалась», – предположил он. С классической бомжихой ему встречаться даже по делам было бы не очень приятно.

– Хорошо выглядишь! – не кривя душой, сообщил он ей.

– Отвянь, – последовал незамедлительный ответ. – Делай вид, что мы незнакомы!

Передача проходила, будто Пашка покупал наркотик. Как бы невзначай они встали рядом друг с другом, он незаметно сунул ей деньги, а она ему – пакетик со второй таблеткой, на этот раз более насыщенной розовой окраски.

– Приходи через два дня на ту же квартиру к трем часам дня, – шепнула Лиза. От нее исходил легкий аромат сирени. – И не опаздывай. На ту электронку не пиши! Новый адрес получишь при встрече.

– Э-э… Понял… – Пашка хотел развернуться к ней, интересуясь ее новым имиджем, но девушка резко отошла и через мгновение скрылась среди прохожих.

Новая таблетка была еще более кислой на первом этапе и куда более горькой на втором. Рассасывая ее, Пашка даже закашлялся, пожалев, что не захватил с собой чего-нибудь попить. С выступившими на глазах слезами он несколько минут просидел на оказавшейся рядом скамье, а потом на нетвердых ногах отправился домой.

И вот с того самого вечера мозг-то у него и зачесался. Поначалу Пашка немного испугался, но потом успокоился. Потому что из темных глубин памяти начали всплывать вещи не просто забытые, а те, на которые в свое время в принципе не обращал внимания. Он дословно мог воспроизвести совершенно ничего не значащие разговоры трехгодичной давности и даже более старые – правда, пока лишь вырванные из контекста обрывки. Он вспомнил вереницу прохожих, встреченную им на пути в школу или магазин пять лет назад, но в какой точно день это произошло или что он, например, купил потом в этом магазине, было пока за семью печатями. Из небытия также всплыли события, привязанные к некоторым датам, и хотя их беспорядочный выбор оставался для него загадкой, он мог точно сказать, о чем думал или что конкретно чувствовал седьмого апреля четырнадцатого года или двадцать второго мая двенадцатого года. Что же происходило последние два месяца – молчок и темнота, здесь никаких изменений пока не произошло.

Он также в мельчайших подробностях вспомнил огромное количество своих детских снов, однако теперешние его кошмары кошмарами быть не перестали. Хуже того – сюрреалистические эпизоды стали еще более продолжительными, красочными, тревожными и кровавыми в своей развязке. В одну из ночей он целую вечность падал в горящем самолете без крыльев, привязанный к трупу полусгнившего пилота, а толстая конопатая девчонка методично выбивала ему зубы гаечным ключом, и это было больно. В следующую ночь Пашка мучительно долго выбирался из плена гигантской ледяной пещеры, покинув которую, замерзший, в полуобморочном состоянии, на берегу студеного океана он был со смаком сожран зеленым двухголовым монстром с рыбьей чешуей и перепончатыми лапами. По сюжету сна, будучи проглоченным, он сам стал этим чудовищем и, затаившись в ледяной воде под голубоватой льдиной, принялся ждать нового неосторожного путника… В общем, Пашка надеялся, что таблетки нормализуют его сон, но этого пока не произошло.