даже не больше – семеновцам в армии были даны «гражданские права», но вместе с тем эти же права удержали и каппелевцы – случай, как уже выше указывалось, необыкновенный в истории Белого движения. Так в умелых руках генерала Дитерихса порядок стал медленно налаживаться.

За внутренним успокоением можно было подумать и о внешней опасности. 18 июня в Никольск-Уссурийском гарнизоне пронесся слух о предстоящем походе частей в целях очищения Приханкайля от красных партизанских отрядов.

21 июня тела полковников Глудкина и Гампера, после торжественной панихиды в местном Никольск-Уссурийском соборе, были отправлены под почетным конвоем чинов 1-й стрелковой бригады со ст. Никольск-Уссурийский во Владивосток. Трагическая смерть павших сделала их весьма популярными. Во время богослужения собор был полон, и толпы народа провожали тела до самой станции, находящейся за городом. Генерала Смолина и чинов 2-й Сибирской стрелковой бригады ни в соборе, ни в процессии не было. Руководящую роль играли забайкальские казаки, кроме того, участвовала батарея полковника Романовского и отдельные чины Уральского и егерского полков, находившиеся в Никольск-Уссурийском.

По прибытии тел покойных во Владивосток, 23 июня в 18 часов последовал торжественный вынос тел в прекрасных гробах в кафедральный собор. На следующий день последовали пышные похороны. Здесь, как и в Никольске, генерал Молчанов и каппелевцы вообще в соборе и в процессии отсутствовали. Генерал Дитерихс шел за гробом до самой могилы (а путь был далек: из центра города кругом через Гнилой Угол прошли на Чуркин, где на военном кладбище и погребли покойных). Воинские части – егеря, уральцы, взвод батарейцев и многочисленные казаки – шли под командой генерала Глебова. Весь гражданский Владивосток также принимал участие, тем более что погода была поистине великолепная – яркая, солнечная, но и не слишком жаркая.

На этом мы и закончим главу о «недовороте».

III

Земский собор

Состав Земского собора. – Политическое настроение членов собора. – Политическое настроение войск и флота. – Избрание нового главы правительства и передача ему власти в торжественном заседании собора. – Присяга нового правителя

23 июля 1922 г. в городе Владивостоке открылись заседания Земского собора. Председателем собора был избран профессор Миролюбов, заместителями атаман Бакшеев и Толок. Секретарем собора – Михаил Домрачеев, а его помощниками – Руднев, Унтербергер и Уточкин. По своему составу Земский собор, как и надо было ожидать, оказался весьма правым. Это происходило оттого, что члены его были делегированы различными правыми организациями и местной администрацией. Тот, кто серьезно изучал историю, отлично знает, какая разница существовала между английским парламентом и московскими земскими соборами. Последние никогда не гнались за «всеобщностью» представительства, наоборот, это были, безусловно, органы административного управления и административной работы. Приамурский Земский собор 1922 г. был созван именно на этих старых московских, а не лондонских принципах. Поэтому совершенно естественно было отсутствие на нем коммунистов или крайне левых социалистов, даже антибольшевики средних течений и те уклонились либо не пускались на собор. В своей книге П.С. Парфенов (Алтайский) приводит девять категорий, от которых были делегированы члены собора. Поскольку у только что приведенного автора в книге встречается ряд ошибок (например, местом заседаний собора он называет Никольск-Уссурийский) и коль скоро он является советским автором, то к его данным следует подходить с некоторой осмотрительностью, допуская вольную или невольную возможность ошибки в нижеприведенных данных, которые я считаю все же полезным привести, так как в других источниках об этом ничего не говорится. Земский собор был созван на следующих основаниях. В него вошли:

1. Все члены Временного Приамурского правительства (прежнего состава), управляющие ведомствами и их заместители.

2. Все наличные епископы: Владивостокский, Камчатский, Харбинский и старообрядческий, а также по два члена от каждого епархиального собрания и старообрядческого совета.

3. Командующий войсками, командующий Сибирской морской флотилией, все атаманы казачьих войск и 15 членов от армии, назначенных командованием.

4. По одному члену от всех церковных приходов и всех старообрядческих общин.

5. Все волостные старшины или их заместители и атаманы казачьих станиц.

6. По одному от каждых десяти членов всех несоциалистических комитетов и беженских организаций.

7. Ректоры высших учебных заведений: университета, педагогического института и т. д.

8. Два представителя от мусульманского общества.

9. По три члена от каждого бюро профсоюзов.

Таким образом, было набрано 370 членов Земского собора, и после пышного парада, колокольного звона и православно-старообрядческо-мусульманского всенародного молебствия заседание открылось, как уже сказано выше, 23 июля.

Собственно говоря, как пишет генерал Петров, надо было заниматься делом, то есть избрать верховную власть, но публика еще не выговорилась, а потому немало времени было убито зря – потрачено на красноречие.

Дабы читатель уяснил обстановку и настроение собравшихся, нелишне привести смысл и текст нескольких постановлений, тезисов и телеграмм. Ко дню тезоименитства вдовствующей императрицы Марии Феодоровны на очередном заседании Земского собора решено было послать ей телеграмму такого содержания:

«Временное Приамурское правительство и Земский собор, собравшийся во Владивостоке в числе до 300 представителей выборных из всех слоев населения русского Приамурского края всеподданнейше приносит Вашему Императорскому Величеству свои поздравления со днем Вашего тезоименитства и молит Бога о здравии Вашего Величества и Российского Царствующего дома на спасение, счастье и могущество родного русского народа.

Председатель Временного Приамурского правительства

Меркулов

Председатель Земского собора Миролюбов

Секретарь Домрачеев».

8 августа пришел ответ на имя председателя Приамурского Земского собора:

«Сердечно благодарю Вас и Земский Собор за добрые пожелания. Мария».

Этот ответ был оглашен на заседании собора 9 августа. При чтении телеграммы члены собора стояли, а после прочтения его раздалось громкое всеобщее «ура!». Каких-либо демонстраций не было, так как противников монархии на соборе не имелось. После этого, по предложению епископа Камчатского и Петропавловского Нестора, собравшиеся пропели «Многая лета» «Верховному вождю многострадальной России, любимому русским народом тезоимениннику великому князю Николаю Николаевичу», а затем ему также послана поздравительная телеграмма.

Текст телеграмм и сцена в Земском соборе мною даны потому, что для того времени были вещами необыкновенными. С начала революции и за все время Белого движения ни одно противобольшевистское правительство, ни одно собрание народных представителей ни разу не высказывалось за признание дома Романовых «царствующим». Февральская революция, отречение великого князя Михаила Александровича и законность Временного правительства до настоящего времени в стане противобольшевиков полагались в основу угла. Общепринятым было мнение, что по освобождении страны от большевиков сам народ, в лице ли Учредительного собрания того или иного созыва, Национального собрания или же, наконец, Земского собора, разрешит вопрос о той или иной форме правления и установит новые законы. Все белые правительства, будь то областные, краевые или всероссийские, до Верховного правителя адмирала Колчака включительно, считая своей