Ты не обязана работать с утра до ночи только для того, чтобы заглушить душевную боль. Ты не обязана улыбаться всем вокруг, если этого сама не желаешь. Ты не обязана любить то, что навязывает общество.

Будь настоящей, пожалуйста, хотя бы находясь со мной в одной комнате. Плачь, если это нужно, кричи и бей посуду, если от этого станет легче твоей душе, или же просто сядь рядом и выговори все, что тебя тревожит. Я возьму твою руку и заберу всю боль, что тебя раздирает.

Но. Помни – ты никому ничего не обязана.

***

После моего дня рождения я стал очень много работать, а в нашей семье произошло достаточно перемен, причем, не очень хороших: маму положили на операцию, Маша готовилась к предстоящим экзаменам, папа устраивался на новую работу, да и его машина, благополучно, тоже дала сбой – перестала заводиться. Все накладывалось одно на другое, и я старался больше себя нагружать физическим трудом, чтобы не думать о плохом. Почти весь август мы с Машей никуда не могли выбраться, да и она была вся на нервах. Предстоящий учебный год сулил ей много забот и переживаний, что не могло не сказываться на ее внутреннем состоянии.

Маму выписали почти перед самым началом учебного года, за несколько дней до первого сентября. Мы все были рады ее скорейшему выздоровлению, но для сестры это значило гораздо больше, чем для всех остальных. Она в нашей семье отвечала за панику. Да, звучит смешно, но за свою жизнь Маша пережила очень много плохого, и постоянная тревожность в таких ситуациях могла просто сводить ее с ума.

Сидя на работе, я размышлял о том, как перед отъездом Маши и мамы немного снизить уровень тревожности у сестры. Была суббота, и я прекрасно понимал, что грандиозных планов у Машки нет, иначе, она бы меня поставила в известность. Надо было действовать решительно и так, чтобы никто ничего не заподозрил. В моей голове многие идеи находили свое воплощение, но сформировать единую картинку я не мог. Мы с папой тогда были на объекте, который находился за городом. На участке стоял большой и безумно красивый дом, в котором, как раз-таки, мы и работали, а за пределами стен этого самого дома находился маленький сад, в котором цвели хризантемы и лилии. Я, посмотрев в окно, отчетливо понял одну вещь, и в моей голове все картинки собрались в единое полотно.

«Маме я подарю букет, а сестре то, что она захочет», – эта мысль вертелась у меня в голове на репите, и я боялся ее забыть.

Приехав домой, я понял, что все идет по плану: мама дома, Маша отдыхает за просмотром какого-то любовного сериала и ничем не занята. Я, на самом деле, плохо понимал, какие цветы любит мама, но точно знал, что сестра знает все и даже больше. Подойдя к Маше, я шепотом озвучил весь план наших действий, и она, тут же подхватив мою мысль, начала придумывать какие-то странные причины и отговорки, зачем мы уходим из дома. Врать она не умела, но как она это делала в этот раз…даже я бы поверил.

Вы не можете себе представить, как горели глаза у моей сестры, когда она услышала идею с подарком для мамы. Ее не интересовало, что получит она, ей было важно осознавать, что я готов сделать ради мамы. В этом и заключалась суть Машкиной натуры – ее волнует все, она загорается от одной только маленькой идеи; внутри Маши разгорается самое яркое пламя – пламя ее души.

Выбравшись из дома, она уже знала, в какой цветочный магазин нужно зайти, какие цветы любит мама, и как должен выглядеть букет. О чем я говорю вообще: Маша знала, как собрать идеальный букет, и в какой цветовой гамме он будет. Я не удивлялся этому, потому что она всегда была творческим человеком и все прорисовывала у себя в голове с особым вниманием, как будто она самый настоящий художник-пейзажист.

Всю дорогу я слушал ее рассказы и не мог поверить, что Маша так рада именно за маму. Она умела радоваться простым вещам и верить во что-то другое, нежели все в нашей семье. Она была похожа на маму своей серьезностью, на папу – харизмой, и на меня – любовью к ближним.

Я с особым энтузиазмом наблюдал, как она собирает вместе с флористом букет, при этом, не забывает и о моем мнении. Маша считала, что тот, кто дарит букет, должен участвовать в его создании, а не уходить от ответственности, сваливая все на фразу «ты лучше в этом понимаешь».

Я обожал свою сестру, правда. Она мне сейчас напоминала маленького ребенка, который видит все вещи, которые его окружают, под особым ракурсом. Ее видение всего меня удивляло, а в памяти всплывали строчки из произведения Антуана де Сент-Экзюпери «Маленький принц»:

«Все мы родом из детства.»

Я помню, как Маша читала эту книгу, сидя в нашем саду. Она проговаривала каждую строчку в слух, пытаясь уловить абсолютно каждое слово, которое было напечатано на страницах в книге. Сестра виделась мне особым человеком, который никогда не будет похожим на других. Она красива не только внешне, но и внутреннее. Ее образ для всех был одинаков, а я видел ее по-другому, в прочем, как и она меня…

Когда мы вернулись домой, я понял, что обычное внимание – значит гораздо больше, чем дорогие подарки или же слова. Все познается в поступках.

Я видел глаза сестры, которые наполнялись нежностью и теплом, когда я вошел в дом с этим огромным букетом цветов. Мама улыбалась и плакала, а Маша стояла в сторонке и смотрела на нас, не говоря ни единого слова. Благодаря своей сестре я не просто увидел, насколько важны поступки со стороны мужчины, но и услышал это.

Время уже было позднее, а вставать нужно рано, и я, улегшись поудобнее в своей постели, готовился ко сну, как в один момент услышал всхлипы в соседней комнате. Там плакала сестра. Я не знал, что делать, и решил немного послушать, что происходит в ее комнате, потому что она разговаривала с кем-то по телефону.

«Понимаешь, я никогда не видела Никиту в таком амплуа. Дело даже не в этом букете, не во внимании, а в его инициативе. Никита казался мне абсолютно другим человеком. Да, он любил баловать и радовать меня и маму, но он уставший приехал с работы, и просто