Ханна придвинулась ближе, чтобы услышать его ответ, однако никакого ответа не последовало.

— Ну пожалуйста, Пи Кей! — прокричала она. — Остановись!

— Все без толку, — сказала Мишель. — Либо у него выключен звук, либо он слишком пьяный или обдолбанный, чтобы нас слышать.

— Не-ет, — промычал Пи Кей, и сестры заметили, что его глаза были затуманенными и расфокусированными. — Думал, я… просто голод… ный. Съел… со стола… Росса… Кон… фетку… тошнит…

— Остановись! — снова крикнула Ханна, в то время как автомобиль съехал к середине дороги, а потом снова резко вильнул в сторону кювета. — Остановись, Пи Кей!

— Остановись, пожалуйста! — добавила Мишель. В ее голосе звучала паника.

Ответа на их мольбы не последовало, и Мишель покачала головой:

— Он нас не слышит.

— Наверное, ты права, но, по крайней мере, он снова на своей стороне дороги.

— Хватит… конфет, — пробормотал Пи Кей, и его веки стали слипаться. — Надо… к доктору… боль… ницу…

Ханна и Мишель с ужасом смотрели, как машина виляла от одной обочины дороги к другой и едва не врезалась в дорожный указатель. Они издали вздох облегчения, однако машина снова начала съезжать на другую сторону дороги.

— Проснись, Пи Кей! — кричала Мишель, наклонившись к телефону. — Послушай меня! Не засыпай!

Пи Кей снова не отвечал. Они слышали только шум мотора, который становился все громче и громче.

— Он давит на газ! — в ужасе воскликнула Ханна.

— Я знаю! Я слышу! И он… О нет!

Последнее слово Мишель выкрикнула с болью в голосе, и Ханне показалось, что оно вырвалось из ее собственного горла. Теперь глаза Пи Кея были закрыты, но машина неслась все быстрее.

Пейзаж за окном со стороны водителя, казалось, прыгал вверх и вниз, а придорожные сосны мелькали с головокружительной скоростью. Затем сестры услышали громкий гудок.

— Он жмет на гудок! — сказала Мишель. — Должно быть, Пи Кей зовет на помощь!

«Или навалился на баранку», — подумала Ханна, но, разумеется, не сказала этого вслух.

— Смотри! — Они увидели, как коробка с малиновой ватрушкой по-датски, которую они вручили Пи Кею сегодня утром, пролетела мимо ветрового стекла, как будто у нее внезапно выросли крылья.

— Он в кювете! — выдохнула Мишель. — И машина по-прежнему движется!

Не успела она договорить, как дисплей сотового телефона Мишель погас.

— Его телефон выключился, или разбился, или еще что-нибудь, — выдохнула Мишель. — Мы должны что-то сделать, Ханна!

Ханна быстро сообразила:

— Ты говорила, что собиралась записать этот звонок.

— Я записала!

— Можешь переслать это видео на телефон Майка?

— Я… Думаю, смогу.

— Сделай это прямо сейчас. Я позвоню Майку и скажу, чтобы он ждал.

Пока Мишель старалась разобраться, как извлечь видео и переслать его, Ханна набрала номер Майка. Затем она отправилась на кухню, чтобы поговорить с ним наедине. Мишель была уже достаточно расстроена. Ханна ни в коем случае не хотела, чтобы она слышала их разговор. К счастью, Майк ответил после второго звонка, и Ханна объяснила, что в ближайшее время он получит видео.

— Это выглядело действительно ужасно, Майк, и я опознала пару ориентиров. Думаю, Пи Кей съехал с дороги прямо перед задним пастбищем Эйба Шиллинга, тем, где он летом держит быка. Знаешь, где это?

Когда Майк ответил, что знает пастбище, о котором она говорит, Ханна добавила последние фразы, те, которые не должна была слышать Мишель:

— Поспеши туда, Майк. Есть шанс, что Пи Кей еще жив, но… я в этом сильно сомневаюсь.

Перед тем как выйти из кухни, Ханна вылила оставшийся кофе в термос и принесла в гостиную.

— Майк получил видео? — спросила она у Мишель.

— Да. Он только что прислал мне сообщение.

— Хорошо. А теперь надевай парку и сапоги. Мы отправляемся туда.

— Куда? Мы же не знаем, где Пи Кей съехал с дороги!

— Я опознала некоторые ориентиры и думаю, что определила, где это случилось. Поторопись, Мишель. И не забудь надеть теплый шарф и перчатки.

— Это тот самый дорожный указатель, который мы видели? — спросила Мишель, пока Ханна гнала машину по извилистой дороге.

— Думаю, да. И если я права, нам осталось проехать милю или две. — Ханна снизила скорость перед очередным поворотом дороги. — Ты слышишь сирену?

Мишель опустила стекло:

— Да. Я тоже ее слышу.

— Это, наверное, Майк.

— Или медики, — добавила Мишель. — Кажется, я слышу теперь две сирены.

Когда они оказались за следующим поворотом, то вдалеке за заснеженным пространством увидели огни. Сразу после того, как они миновали старый черно-желтый указатель «Ассоциация скотоводов Миннесоты», прибитый к дереву, Мишель судорожно втянула в себя воздух.

— Я видела этот указатель на видео, — сказала она дрожащим голосом. — Я уверена.

Дорога снова изогнулась, и Ханна заметила вдалеке еще больше огней.

— Держись, Мишель. Мы почти приехали, — сказала она.

— Автомобиль доктора. — Мишель узнала машину, припаркованную на обочине.

— Это автомобиль доктора Боба. Пойдем, Мишель.

Пока они открывали дверцы автомобиля, из метели материализовались двое. Поначалу узнать их было невозможно, однако, когда они поднялись на гребень кювета, Мишель поспешила вперед.

— Мама? — окликнула она.

Ханна следовала за сестрой. Было ясно, что их мать приехала с доктором, поскольку ее авто здесь не стояло.

— Отведи свою мать в мою машину, Мишель, — сказал доктор. — Я не выключал двигатель, так что обогреватель работает. Заставь ее снять промокшую обувь и заверни в одеяло. И побудь с ней, пока я не вернусь, хорошо?

— Конечно. Но…

— Не сейчас, Мишель, — прервал доктор ее вопрос, который наверняка относился к Пи Кею. — Просто позаботься о своей матери. Там твоя помощь не требуется.

Ханна наблюдала, как на лице сестры появилось выражение тоски и утраты. Мишель тоже поняла, что скрывалось за словами доктора. Ханна положила руку на плечо Мишель, сочувственно сжала его и наклонилась ближе.

— Я там обо всем позабочусь, — сказала она. — А ты позаботься о матери.

Мишель сглотнула комок в горле, потом кивнула.

— Позабочусь, — пообещала она, взяла мать за руку и повела Долорес к машине доктора.

Ханна подождала, пока Мишель и мать не отошли, после чего повернулась к доктору.

— Плохо? — спросила она.