— А что?

— О’кей, хорошо, будь по-вашему: представим, что Топоркову убили.

— Не вижу ничего хорошего.

— Хорошо, пусть все очень плохо — Топоркову убили и…

— Зачем, я спрашиваю, мокруха?

Не дослушав босса, Стэплтон повернулась и решительно направилась к двери.

— Куда это вы? — заинтересовался ее маневром босс.

— Вы меня убедили, насколько важно выяснить все по поводу Топорковой. Поеду знакомиться с сослуживцами Беллы Борисовны.

— Так вы уже выяснили, где она работает?

— Топоркова сотрудник Главметеоцентра.

— Как вы сказали?

— Ну, прогнозы погоды… Те самые, что врут один раз, но ежедневно.

— Странно, вроде за это не убивают. — Дамиан пожал плечами. — Так вы там еще не были, в… как его, Главметеоцентре?

— Пока нет.

— Хорошая мысль — познакомиться с сослуживцами Беллы Борисовны. Езжайте, конечно… Впрочем, не сейчас!

— Правда?

— Оставим пока на время Топоркову. Поговорим о нашем основном фигуранте.

— В самом деле?

— Как подвигается, Стэплтон, ваше общение в стиле «девичьи слезы»?

— С певицей Дашей? Могу поделиться…

— Внимательно слушаю!

Если, глядя на всегда бесстрастного Дамиана, еще можно было предположить, что бывают ситуации, когда он в состоянии проявить эмоции, то, близко общаясь с Ариной Стэплтон, представить такое было уж никак нельзя. Казалось, весь мир каталогизирован невозмутимой помощницей Дамиана. С невозмутимостью библиотекарши Арина ориентировалась среди красочного людского сборища, в котором приходилось вращаться ей и ее боссу, всех и вся расставляя по полочкам. И на каждом лбу оставляя — для удобства пользования, как на книжном шмуцтитуле, — невидимый шифр.

Певица Даша в этом невидимом постороннему глазу каталоге тоже числилась. И недаром Снежинская так часто попадалась на глаза Леше Карсавину и Даше, постоянно, в дружеской тусовке, общаясь с подвыпившими клабберами, то бишь завсегдатаями ночных московских клубов. Таким незатейливым образом, на правах Дашиной приятельницы, Арина уже выпотрошила из нее всю возможную информацию по инциденту с ДТП, избавив Филонова от общения с певицей.

Именно «возможную», а не вообще всю необходимую информацию, конечно. У всякой девушки есть тайны, которые она не открывает даже подружкам, не говоря уж о приятельницах. И у Арины сложилось впечатление, что у певицы Даши такие тайны, несомненно, есть.

Про Арину Стэплтон недоброжелатели говорили, что она может приручить даже собаку Баскервилей. Ее способность приручать людей, влиять на них и манипулировать ими — несмотря на довольно юные еще Аринины годы — казалась окружающим неисчерпаемой.

— Вы хорошо, как я вижу, изучили нашу подопечную, — задумчиво заметил, прервав Аринин отчет, Дамиан.

— Это верно…

— Почему все-таки милая певичка Даша, когда случилось это злосчастное ДТП, вдруг сразу принялась палить из пистолета? Неужели она столь неуравновешенна? — поинтересовался детектив.

— Как раз напротив!

— Вот и мне так показалось. Во всяком случае, по ее виду не скажешь, что у девушки слабые нервы. То есть по клипу не скажешь. Говорят, у юной певицы за плечами хорошая «школа выживания»?

— Она прекрасно, насколько я ее узнала, владеет собой, — кивнула Арина. — Особенно в экстремальных ситуациях. Железобетонная девица!

— В чем же дело?

— Ну…

— Что «ну»? Почему бы ей просто, без шума и скандала, не заплатить было эти несчастные пару тысяч долларов? При нынешних заработках Даши не столь уж значительная сумма.

— Видите ли, она призналась мне… Ну, знаете, так интимно, по-девичьи. Ни адвокатам, ни милиции она этого, заметьте, не сказала!

— Почему не сказала?

— Нет доказательств. Не более чем ее ощущения…

— Да не тяните же!

— В общем, певица Даша утверждает, что люди на сером «Мерседесе» хотели ее похитить.

— Чего-чего?

— На самом деле им не нужны были деньги за причиненный ущерб. Не для того Даше специально подставили машину.

— Но с какой стати ей это примерещилось? Почему ей так показалось?

— Вообще-то, на певицу и прежде были покушения.

— Вот как?

— Например, однажды вечером в подъезде ее ударили по голове чем-то тяжелым. Заказал Дашу, как выяснилось тогда, ее бывший спонсор. Некий толстосум, который вытащил ее некогда из стриптиз-бара и первым начал раскручивать как певицу. Девушка от него ушла.

— Выходит, Даша опасается, что мстительный спонсор так и не оставил ее в покое?

— Не только этого она опасается.

— Чего еще?

— Даша… — Стэплтон сделала многозначительную паузу.

— Да?

— В общем, она призналась мне, что ей последнее время снятся дурные сны.

— Сны?

— Как раз накануне того ДТП ей приснился именно такой сон.

— «Такой» — это какой?

— Да яма какая-то приснилась огромная, вроде как на могилу похожая. Только очень большая. Желтые комки грязи… В общем, что-то противное. Рассказать подробнее?

— Пока не надо. О девичьих снах — потом!

— Ну, как хотите, — флегматично согласилась Арина.

— А вы, Стэплтон, тоже думаете, что это похищение?

— Я-то снам верю.

— Значит, Дашу спасла ее строптивость?

— Не уверена, что уже спасла. Рано радоваться.

— А что, сны про яму певице по-прежнему снятся?

Арина кивнула. А Филонов отвернулся, разглядывая пространство двора за окном: мусорный контейнер, дерево, кошку. Обычно это занятие означало у него глубокую задумчивость.

— Кстати, могу пролить свет на то, чем занимался наш юноша Карсавин в последние дни перед своим исчезновением, — как ни в чем не бывало продолжила свой отчет помощница детектива.

— Да? — Дамиан мигом оторвался от созерцания дворового пейзажа.

— Большую часть этого времени Леша Карсавин провел в обществе певицы Даши. Как вам такая информация?

— Мне как? Ну, интересно…

— Всего лишь?

— Хорошо. Скажем, очень интересно.

— Всего лишь?

— Ну, если вам так хочется услышать, пожалуйста: очень интересная информация!

Это было возмездие. Маленькая месть. Арина явно взяла реванш за учиненный ей боссом с утра пораньше разнос.

— Вот и не говорите, что я ничего не делаю. — У Стэплтон явно прорвало наболевшее.