развитии страны. Возникала потребность единомышленникам собраться вместе и обсудить наболевшие вопросы.

Так после войны 1812 года возникли четыре ранние преддекабристские организации: две офицерские артели (одна в Главном штабе, другая в Семеновском полку), каменец-подольский кружок Владимира Раевского и «Орден русских рыцарей» Михаила Орлова и Матвея Дмитриева-Мамонова.

«Орден» был самой многочисленной организацией. В него входили будущий декабрист Николай Тургенев, художник-медальер Федор Толстой, племянник русского просветителя Михаил Новиков. Возможно, в деятельности «Ордена» принимал участие поэт-партизан Денис Давыдов. Называют также имена предполагаемых членов общества: полковник И. М. Бибиков, капитан Алексей Пушкин и другие.

Программа «Ордена русских рыцарей» сложилась не сразу, четких форм, по-видимому, она так и не обрела, но в конечном счете сводилась к освобождению крестьян и созданию республики с двумя посадниками во главе. Движущей силой представлялись передовые дворяне, которые, объединившись, должны освободить угнетенных. Осуществление программы предполагалось насильственным путем через убийство царя.

Несостоятельность программы уже тогда видел Денис Давыдов. Он сказал о Михаиле Орлове: «Как он ни дюж, а ни ему, ни бешеному Мамонову не стряхнуть абсолютизма в России» [1].

[1 Нечкина М. В. Декабристы. М., 1975, с. 23.]

Да, Мамонов часто бывал резким, несдержанным, порывистым. Его легко было вывести из себя. И эти его качества сослужили ему в дальнейшем недобрую службу. Но это еще впереди. А пока он в центре событий, он деятелен, в голове рождаются идеи и пути их осуществления. Он занимается обоснованием идеи революционного переустройства России, вместе с Орловым вырабатывает проект конституции, пишет «Краткие наставления Русскому Рыцарю». Эта брошюра на французском языке, официально отпечатанная тиражом в 25 экземпляров, безусловно, не могла содержать четких программных требований. Она была предназначена читателям, которые еще не рыцари, но могли стать ими.

«Орден Русских Рыцарей» состоял из двух частей - «Внешнего Ордена» и «Внутреннего Ордена».

Во «Внешнем» занимались подготовкой политических борцов, используя элементы масонской ритуалистикп. Член «Внешнего Ордена» воспитывался не только ритуалом, но и «системой публицистических сочинений - речей, бесед, катехизисов, трактатов. И то и другое преследовало основную цель - увлечь, «волнуя умы» и чувства, и было рассчитано на эмоциональное воздействие» [2].

[2 Лотман Ю. М. Матвей Александрович Дмитриев-Мамонов - поэт, публицист и общественный деятель. - Ученые записки Тартуского университета. Вып. 78. 1959, с. 44.]

Во «Внутренний Орден» допускались немногие, особо надежные и проверенные. Для него характерны строжайшая конспирация и дисциплина.

В 1816 году Дмитриев-Мамонов вышел в отставку и через некоторое время отправился за границу поправить свое здоровье. Вернувшись в 1817 году домой, он поселился в своем подмосковном имении Дубровицы. Жил там уединенно, почти никого не принимал и сам не выезжал. Это дало повод определенным кругам считать графа, генерал-майора сумасшедшим. Однако люди, хорошо знавшие его, ни тогда, ни позднее Матвея больным не считали.

Историк М. П. Погодин 25 сентября 1821 года в письме к Мамонову писал о своей уверенности в том, что причина, побудившая Матвея Александровича к уединению, благородна и велика.

Поэт П. А. Вяземский говорил, что у Дмитриева-Мамонова «ум государственный», а это никак не вяжется с представлением о душевнобольном.

Позднее А. И. Герцен назовет безумие Матвея Александровича полудобровольным и поместит графа в лагере жертв «удушливой пустоты и немоты русской жизни», а никак не в ряду клинических безумцев.

И даже в годы, когда Матвей был официально объявлен сумасшедшим, друзья не верили в его безумие. П. Кичеев, сын учителя Матвея по предмету российской словесности, в 1830 году управлял домом, который снимали для Мамонова опекуны, и видел сделанные графом заметки и письма. Они показывают не отсутствие ума, а лишь большое раздражение.

В 1846 году ректор Петербургского университета и издатель «Современника» П. А. Плетнев в письме Д. И. Коптеву советовал показать стихи М. А. Дмитриеву-Мамонову - человеку, здраво рассуждающему и разбирающемуся в поэзии.

О деятельности «Ордена» в период 1817 - 1820 годов ничего не известно. Михаил Орлов и другие члены были втянуты в орбиту нового, более сильного общества - «Союза благоденствия». Генерал-майор М. Ф. Орлов в 1820 году получил командование 16-й дивизией, расквартированной в Кишиневе, где сразу же стал в центре политических вольнодумцев.

В 1821 году в Москве тайно состоялся съезд «Союза благоденствия», куда прибыл и Орлов. Он призывал членов «Союза» к решительным действиям, открытому военному выступлению. Инициативу он предлагал сохранить за его дивизией. А еще он хотел создать вместо устаревшего «Союза» новую революционную организацию. «Союз благоденствия» не был готов к таким решительным действиям, и Орлова никто не поддержал. Больше того, объявили о роспуске тайной организации.

Михаил Орлов решает действовать самостоятельно. Он встречается в Дубровицах с Матвеем Дмитриевым-Мамоновым, ведет с ним длительную беседу и возвращается в Кишинев. После чего заметно активизируется деятельность «Ордена русских рыцарей», «полагавшегося давно исчезнувшим», как сказано в доносе осведомителя. За Мамоновым устанавливается слежка, ведется наблюдение и за Кишиневом.

А тем временем в Дубровицах развертывается строительство боевых укреплений. По проекту хозяина вокруг усадьбы возводятся стены и башни. Местоположение крепости неподалеку от Москвы на высоком мысу при слиянии Десны и Пахры было выгодно для обороны и с успехом могло служить местом сбора войск перед выступлением. Из своих крепостных Мамонов учреждает роту солдат, одевает их в мундиры, оставшиеся со времени войны, вооружает их сохранившимся оружием.

Александр I, опасаясь дворцового переворота, едва получив донос, сразу же постарался обезглавить «Орден» и лишить его источника субсидирования. Повод для устранения М. А. Дмитриева-Мамонова был найден. Слежкой за Матвеем занимался его новый камердинер из вольноотпущенников. Как-то граф заметил, что за ним шпионят, и в ярости избил слугу. Последовала жалоба на хозяина, притом камердинер лично встретился с самим генерал-губернатором Москвы - неслыханно! И вот оно - следствие: объявить Матвея сумасшедшим и изолировать от общества. Это произошло в 1823 году.

П. Вяземский, узнав о том, что Мамонова привезли в Москву, сожалел, «что нет здесь Орлова» и Матвей «остается один в когтях» властей. А над Орловым и другими членами «Ордена» также сгущались тучи. Еще до ареста Дмитриева-Мамонова первым пострадал Владимир Раевский, брошенный в тираспольскую тюрьму, Орлова отстранили от командования дивизией, Новиков умер и потому избежал ареста.

Деятельность «Ордена Русских Рыцарей» прекратилась, некоторые из его участников станут декабристами. Матвей же, будучи на режиме полудомашнего ареста, естественно, не мог нринять участия в событиях на Сенатской площади 14 декабря 1825 года. Как же он воспринимает эти события? Как настоящий патриот. Он отказывается присягнуть Николаю I, не признает новое правительство.

Сохранился потрясающий документ, из которого видно, что к Матвею относятся