— Неееееееееет! — пронзительно закричала девочка. — Неправда! Мама, скажи им, что это неправда!

Гаррисон посмотрел сначала на безголового цыпленка, потом на кувшинчик в руке девочки и на синее пятно на ее платье.

— Везите ее на корабль, — распорядился он.

Деревянная крестьянская повозка подпрыгивала на выбоинах разъезженной дороги. Дебора пристроилась на охапке сена, но ее голова при каждом рывке больно ударялась о стенку повозки.

Ее руки были связаны за спиной, под синим плащом, а ноги закованы в тяжелые железные цепи.

«Они везут меня, словно теленка на бойню», — с горечью думала она.

Тощая лошадь медленно и понуро тащила повозку. Восемь человек в темных куртках и высоких черных шляпах шагали по обеим сторонам от нее. Каждый нес на плече мушкет.

Несмотря на поздний час, вдоль дороги стояли жители деревни и фермеры, многие с факелами. Они явились сюда, чтобы в последний раз поглазеть на колдунью и швырнуть в нее слова проклятий, а то и тухлые яйца.

Дебора покрепче зажмурилась, чтобы не видеть искаженные злобой лица своих бывших соседей, освещенные неровным пламенем факелов. Ее глаза и щеки распухли от слез. Слезы до сих пор струились по ее лицу, хотя теперь она их почти не замечала.

Яйцо ударилось в ее плечо и лопнуло. Желток потек по ее испачканному синей краской платью. Лошадь заржала и дернула повозку. Колесо провалилось в глубокую рытвину.

Дебора опять ударилась головой о деревянную доску. Она застонала от боли и покрепче закрыла глаза. Если бы только ей удалось заснуть, чтобы избавиться от всего этого ужаса и обрести хотя бы несколько минут покоя. Но отвратительные злобные крики все равно звучали в ее ушах.

Они прибыли к докам Плимута вскоре после рассвета.

Повозка остановилась возле двухмачтового судна с парусами, туго привязанными к гикам.

Судно мягко покачивалось на волнах, дергая канаты; его мачты скрипели и стонали.

Сидя в повозке, Дебора смотрела на моряков в темно-синих робах, грузивших в трюм тюки и ящики. Они перекрикивались и смеялись, не прерывая работы.

Никто из них даже не повернулся и не взглянул на нее.

Мужчины с мушкетами грубо вытащили ее из повозки. Сняли цепи с ее ног, чтобы она могла идти. Но руки развязывать не стали.

На дрожащих, непослушных ногах она зашагала по сходням и поднялась на палубу. Ее живот урчал от голода. Лицо горело от соленых слез, которые она проливала всю ночь.

Океан простирался перед ней, словно свинцово серое поле, отражая белесое угрюмое небо. Чайки пронзительно кричали и летали под сгущающимися тучами.

Над самой водой висела бледная луна, а на востоке уже показался край красного утреннего солнца.

Палуба качалась под ее ногами. Дебора изо всех сил старалась сохранить равновесие и не упасть. Она еще никогда не бывала на корабле.

Кто-то грубо толкнул ее в спину, отчего она упала на рейлинг.

— Катись отсюда, ведьма, и больше не возвращайся, — произнес кто-то из стражников, вероятно, ее земляк.

Мужчины повернулись и ушли с судна. Дебора дрожала в своем синем плаще.

Ее окружили четверо моряков и повели вниз. Дебора робко и опасливо косилась на них, но никто даже не взглянул на нее прямо. Они отвели ее в маленькую, голую каюту.

Дебора увидела узкую койку. Низкий стол. Деревянный стул. Крошечный круглый иллюминатор в стене, выходивший на море.

Моряки развязали ей руки. Ее запястья ныли и болели. Она попробовала размять онемевшие пальцы.

Один из моряков протянул ей миску с теплой кашей. Она с благодарностью поднесла ее к носу и блаженно вдохнула сытный хлебный запах. Она ничего не ела больше суток и ослабела от голода.

— Спасибо, — пробормотала она и с жадностью принялась за еду.

Моряки по-прежнему не смотрели на нее.

— Мы отплываем завтра на рассвете, — сказал один из них.

После этого они удалились.

Она слышала, как снаружи звякнул железный засов, и поняла, что ее заперли.

Она дочиста выскребла миску и поставила ее на стол. Потом бросила на койку свой синий плащ и села на него. Пол качался под ней, медленно и размеренно. В каюте пахло плесенью и гнилой древесиной.

Дебора уткнулась лицом в ладони и подумала: «Я ничего не сделала… За что мне такая судьба?» Она бросилась на койку, и слезы опять полились из ее глаз!

Много часов она лежала и плакала, пока наконец не забылась тяжелым сном. Ее разбудила распахнувшаяся дверь. Она не имела ни малейшего представления о том, сколько прошло времени.

В каюту вошли два моряка. Они поставили на стол деревянную дощечку, забрали миску и ушли, задвинув засов. Дебора села и взглянула на бурые кусочки, лежащие на дощечке, — солонину, которую она не узнала, и маленькую, круглую картофелину.

Каюта ходила то вверх, то вниз. «Наверное, уже подняты паруса?» — подумала она и выглянула в иллюминатор. Она увидела моряков, собравшихся в доке. Они смеялись и что-то кричали. Нет, судно все еще стояло на якоре в порту.

Приглушенные шаги и крики моряков звучали и на палубе, над ее головой. Пока она ела вонючую пищу, ей казалось, что она различала мелодию морского рожка. Или это просто ветер завывал в парусах?

«Сколько же мне предстоит плыть? — подумала она. — И куда меня повезут?»

У нее уже появилось множество вопросов, которые ей хотелось задать морякам. Но она знала, что ответа не получит. Они даже не удостоят ее взглядом.

Она вернулась на койку и закрыла глаза. И потом даже не могла понять, спала она или нет.

Но Дебора резко приподнялась, услышав на нижней палубе тяжелые шаги. Они быстро приближались.

«Неужели мне опять несут еду? Сколько же прошло времени?»

Засов заскрежетал, отодвигаясь.

Дверь каюты распахнулась.

Внутрь вошла женщина в черном плаще. Под черным капюшоном белело бледное лицо.

Дебора вскрикнула от ужаса.

— Мама! — ахнула она. — Что ты здесь делаешь?

Дверь каюты закрылась. Засов встал на свое место.

Кэтрин уронила на пол свою сумку. Она завернулась в плащ и глубже надвинула капюшон, скрыв под ним свое лицо.

«Зачем она тут появилась? — удивилась Дебора, и ее пульс учащенно забился. — Наверное, она хочет меня спасти!»

С тяжелым вздохом Кэтрин опустилась на маленький деревянный стул.

— Они заставили меня отправиться вместе с тобой, — произнесла она усталым, хриплым голосом. — А я-то думала, что мне удалось от тебя избавиться.