я, — Вера дыхнула матери в лицо в подтверждение.

— Мама, ты не видишь? Да, она пьяна от любви, — хихикнув, сказала Ника.

— Тимур сказал, что не надо расстраивать маму. Сказано — к десяти быть дома, значит, к десяти, — сказала Вера. — Он хороший, а ты не хочешь с ним знакомиться.

— Все равно это ничего не решает. Один раз это не считается. Мне его здесь еще не хватало, — размахивая руками, пробормотала Марго и ушла в свою комнату.

Лежа в кровати, Вера думала о Тимуре, о прошедшем дне. На столе возле окна в вазе стояла алая роза, подаренная им. Ей столько раз дарили огромные красивые букеты. Но эта одинокая роза, одна сторона которой освещалась светом от уличного фонаря, а другая оставалась в тени, была прекраснее всех. Так и в тени оставалась ее будущее с ним. Что ее ждет дальше, она не знала, но жизнь начинала обретать смысл. Эта неизвестность будоражила и возбуждала ее. Под порханье крыльев бабочек, которых становилось день ото дня больше в ее животе, она уснула.

6. Марго

Дни проходили, сменяясь один за другим. Маргарита возвращалась домой после суток на работе, подходя ближе к дому, вдали увидела главную сплетницу двора и знающую про всех в округе бабу Маню, деревенскую простую старушку, любительницу совать свой нос куда не следует. Она считала, что день прожит зря, если она не перемолола кому-то кости или не разузнала про кого-то что-то пикантное. Разнюхивая, наблюдая за всеми, она всегда знала, кто куда пошел, кто с кем, что выносили или приносили, кто женился или развелся, кто где живет, что пьет и чем дышит. Воспользовавшись моментом, когда старушка повернулась к ней спиной, Марго поспешила и изменила маршрут, чтоб проскользнуть незаметно к подъезду, избегая встречи с ней. Но мимо бабы Мани муха не пролетит, да и мышь в норку к себе ничего не затащит.

— Ой, Вера, Верочка, — кричала вдогонку баба Маня, жаждущая поговорить.

Маргарита оглянулась, понимая, что избежать разговора не удастся.

— Здравствуйте, баба Маня! — сказала Маргарита.

— Ой, Маргарита! Вы с Верой так похожи, обозналась, обе красавицы. А от нее вообще глаз не отвести. Видела ее с новым кавалером под руку, провожал ее. Машина у него хорошая, иномарка. Ничего так, солидный, симпатичный, пылинки с нее сдувает. Хорош, хорош. А она прямо куколка, изменилась, повзрослела, за ум взялась. А младшая у тебя умница, вся в тебя. Акакий Олегович без ума от нее, говорит, такая рука легкая, что он забывает, что уколов боится. Ника всегда поможет, отзывчивая, добрая девочка. Хорошие они у тебя, работают, помогают, не бездельничают как эти Ивановы из двести семьдесят первой квартиры. Хорошо воспитала, молодец! Дай Бог, Дай Бог! Тьфу, тьфу, чтоб не сглазить. А муж, царствие ему небесное, золото был. Сколько уже прошло?

— Пять лет, — с грустью в глазах сказала Марго.

— Ой, ой! Может, замуж выйдешь? Поди, плохо без мужика. Ты ведь баба-то еще хоть куда. Вон я тебя за Верку приняла.

— Я со смены, баба Маня.

— Поди, устала, да?

— Да.

— Я быстро, что спросить хотела-то. Не знаешь, кто ремонт начал у вас в подъезде делать? Вот сволочи, в выходные дни шумели, остатки старой мебели возле мусоропровода оставили. Поди, руки отвалятся, если на улицу в мусорный контейнер отнесут. Ругаться собралась.

— Нет, не знаю. Меня дома-то не бывает.

— Ну, давай, не буду задерживать. Давай, иди, поспи! Больные, поди, тяжелые были, работа в реанимации нелегкая у тебя.

Зайдя в квартиру, Марго разулась, положила сумочку и ключи на столик в прихожей. Надела тапочки, пошла к себе в комнату переодеваться. Дочек уже в доме не было, они ушли на работу. В квартире стояла тишина и спокойствие. Но на душе спокойствия не было, скука и тоска одолевали Марго. От ощущений сжигающего одиночества стоял ком в горле. Облачившись в домашний халат, Маргарита пошла на кухню перекусить. Работе она отдавала себя полностью и не помнила, когда она ела в последний раз. Она не хотела готовить, не было ни желания, ни сил, но желудок сводило. Оставалось лишь на скорую руку сделать яичницу. Открыла холодильник. Аккуратно разложенная приготовленная еда лежала по контейнерам, надо было только разогреть. На тарелках, накрытых пищевой пленкой, красиво разложена закуска: колбаса и сыр. Ника постаралась, чтоб матери после смены не утруждаться. Несмотря на голод и уже приготовленную к подаче еду, она захлопнула холодильник. Ком, стоящий в горле, не уходил, только перекрывал аппетит. Ей было тоскливо есть одной, она отказалась от этого. Решила себя занять домашними делами, чтоб прогнать грусть. Окинув взглядом квартиру, она поняла, что везде царила безукоризненная чистота, кроме комнаты Веры. Требующего стирки грязного белья и глажки не было. Посуда вымыта и разложена по местам. Ника постаралась избавить мать от домашних дел.

Она вернулась к себе в комнату, поняв, что делать по дому нечего. Пощелкав телевизор, не заинтересовавшись ни одной программой, она выключила его. Ком в горле нарастал. Жизнь на работе протекала по-другому, кипела, бурлила, она чувствовала себя там уверенной, нужной, ей восхищались. А дома уверенности не было. Вера сегодня-завтра выйдет замуж. Ника рано или поздно тоже. Она останется совсем одна, у девочек будут свои семьи. И даже любящий муж ее тоже покинул и отправился на небеса. Так распорядилась судьба. Нить, связывающая ее с дочерями, изо дня в день становилась тоньше. Она знала, что девочки смогут прожить без нее. Они выросли, она чувствовала, что все меньше они в ней нуждаются. Ника будет хорошей хозяйкой, со своим спокойным покладистым характером у нее все сложится хорошо. Вера целеустремленная, боевая, не пропадет и не даст себя в обиду.

Маргарита уронила лицо в ладони от безысходной предсказуемости и определенности ее одинокого будущего. Порой она сама не понимала, чего она хочет. Зарыдала диким воплем, дав выход своим чувствам. Нарыдавшись вдоволь, до состояния, когда горло распухло, нос перестал дышать, она провалилась в глубокий сон.

Погружаясь в свои страхи, теряя контроль над собой, эгоистка Марго как мать не замечала своих ошибок и опрометчивых поступков по отношению к дочерям.

7. Выводы Винни Пуха

Прошла неделя после убийства Марии Образцовой. Дело стало громким, благодаря средствам массовой информации. Интернет и некоторые газеты, которые опубликовали заметки о происшествии, пестрили заголовками: «Освободительница душ», «Освобождая души», «Убийца освобождает и вырезает им язык», «Освобожденные убийцей». Так разыскиваемая убийца получила прозвище, и теперь даже полицейские называли ее Освободительницей. Такое внимание