Я стоял в аэропорту и ждал второго Божьего одуванчика, почему-то был уверен, что на замене будет ее подруга. Каково же было мое удивление, когда мне навстречу стала идти Альбина. Она меня не видела и смешно морщила лоб, пытаясь найти свою зону вылета. Мы летели на частном самолете вдвоем, так что ошибки быть не могло – я лечу с Альбиной. Вот это ирония судьбы! Наконец она подняла глаза и увидела меня. До нее тоже дошло, что мы летим вместе, и я увидел, как она попятилась назад. Почему-то я разозлился.

Подошел и, схватив ее за плечи, начал обвинять:

– Что ты наплела Нине Васильевне? Что влюблена в меня без памяти, и эта поездка может изменить наши отношения?

Она сначала удивленно на меня посмотрела, а потом глаза недобро блеснули, и на меня вылилось все, что она обо мне думает:

– Самовлюбленный кретин, ты думаешь, мир вокруг тебя крутится? Да я понятия не имела, что ее шеф – это ты, а то бы никогда не подписалась на эту авантюру. – выпалила она и, набрав воздуха, хотела продолжить свою тираду, но на нас уже стали коситься люди, а я не хотел привлекать внимания, поэтому закрыл ей рот единственным известным мне способом: притянул ее к себе и начал целовать. Хотя, кого я обманываю, я мечтал об этом все эти месяцы, что ее не видел.

Девушка попыталась сопротивляться, но быстро расслабилась.

– Молодые люди, не хотелось вас отвлекать, но самолет скоро взлетает, пройдите, пожалуйста, в салон и пристегнитесь.

Я схватил Альбину в объятия и потащил в самолет, пока она опять не сбежала. «Моя, никому не отдам». – звучало набатом в голове. Посадил ее в кресло и пристегнул, она была как неживая кукла. Еле дождался, пока самолет взлетит, пересадил ее на колени и обнял. Она вся дрожала. Почувствовал, как начал намокать пиджак, она что, плачет? И что мне делать?

– Хватит плакать, а то тушь потечет, и будешь похожа на панду, – решил я ее немного рассмешить.

– Я не красилась, и вообще не плачу, это слезы непроизвольно льются из-за давления.

Сделал вид, что ей поверил. Потом узнаю, из-за чего эти слезы, может, опять что-то играет. Ей надо было поступать на артистический. Подал ей платок, чтоб она вытерлась, и пересадил обратно, а то мысли плывут не в том направлении, а нам еще лететь.

– Как танцевальная карьера? Селиверстов уже сделал из тебя приму? Или ты кого получше нашла? – невозмутимо спросил я. Хотя хотелось рвать и метать от одной мысли о том, что она спала с кем-то другим.

– Нет никакой карьеры. Я завязала с танцами. Решила связать свою жизнь с журналистикой.

– Даже так? – я удивленно на нее посмотрел. А что случилось? Не сошлись с Селиверстовым характерами?

– Скорее, у нас разное понимание слова «искусство». Кабель твой гуру, а я через постель делать карьеру не собираюсь, – на меня смотрели исподлобья, но с вызовом.

Чувствую, веселые дни нас ожидают.

Альбина

Столько месяцев нигде не пересекаться и теперь лететь с ним в одном самолете. Я еще находилась в прострации от нашей встречи, его дурацких обвинений, а потом головокружительного поцелуя. Я думала, что уже выкинула его из головы, но, оказывается, он прочно там угнездился, и его поцелуй опять сломал мою защитную баррикаду легко, одним щелчком. Мне стало себя жалко до слез. Я ведь опять не устою, поддамся на его чары, а потом опять буду собирать себя по кусочкам и плакать в подушку.

А он поставит еще одну зарубку на стене и пойдет дальше разбивать сердца. Надо быть сильной. Я приехала работать, этим и займемся. Я ведь не могу подвести Нину Васильевну.

Женева встретила нас дождем. И здесь никакого снега. Настроения новогоднего как не было, так и нет. Ладно, мы не отдыхать приехали, а работать, этим и займемся.

Слава богу, в гостинице нас разместили в разных номерах, а то не уверена, что смогла бы устоять перед соблазном вновь очутиться в его объятиях.

Нас уже ждали в ресторане партнеры, поэтому я быстро переоделась в деловой костюм и спустилась в холл. Там уже меня нетерпеливо дожидался Андрей, расхаживая из стороны в сторону.

Не сказав ни слова, мы сели в такси и поехали. Андрей попытался придвинуться ближе, но я постоянно отсаживалась, и, в конце концов, оказалась прижата к двери.

В ресторане нас уже ждали двое импозантных мужчин. Они галантно отодвинули мне стул и поцеловали руку. Андрей сидел, насупившись, оставалось только зубами скрипеть. Я пыталась компенсировать его вид невозмутимым щебетом и улыбками. За обедом о работе не говорили, мило беседовали на отвлеченные темы. К концу трапезы у меня скулы устали от натянутой улыбки. Нас проводили в вип-комнату и принесли кофе. Мы расположились, можно было бы сказать, за круглым столом, но он был прямоугольный, и началась кропотливая работа. Я старалась переводить все правильно, чтоб потом не возникло нюансов. Спустя пару часов, когда с меня уже семь потов сошло, они, наконец, пришли к соглашению, и мы подписали контракт. Я обрадовалась, думая, что полетим домой пораньше, но не тут-то было! Оказалось, что завтра нас ждут на закрытой вечеринке в честь нового года, и отказы не принимаются. Тепло попрощавшись, мы сели в такси и поехали. Андрей опять пытался меня облапать, но я была как кремень – держалась, как могла.

В лифте мы были не одни, так что соблазнить ему меня не получилось.

– К тебе или ко мне? – нагло спросил он, прижимая меня к себе на пролете.

– Каждый к себе, – отрезала я и захлопнула дверь у него перед носом. Вот же самовлюбленный индюк!

Так, надо подумать, что завтра надеть на вечеринку. По-моему, я кидала в чемодан черное коктейльное платье.

Достав, повесила его в шкаф. А что на ноги обуть? Сапоги или туфли? Все-таки мы будем в помещении, так что сапоги не айс.

Завтра Андрей будет у моих ног, только я просто переступлю и пойду дальше. Хватит, один раз уже позволила себе поддаться эмоциям. Я любила кумира, придуманного мужчину, а настоящий оказался тем еще подонком.

Андрей

Весь обед я тихо злился на этих французов с их белоснежными зубами и журчащими голосами. Я видел, как они раздевали взглядом Альби и вытворяли с ней все свои фантазии. Чертовы лягушатники! И эта сидит лыбится. Думает уже, наверно, у кого из них кошелек больше, и с кем замутить.

Руки так и чесались