Полли захихикала.

— Там теперь билетная касса, — пояснила она и шёпотом спросила Уильяма: — А что такое малахольная?

— Эм. Ну, немного глупая. Он говорит на диалекте, на корнише. Полагаю, и Джейк так разговаривал.

— Пятнышко, — ласково позвал Рекс. — Нам нужно с тобой поговорить. — Он оглянулся и увидел, как кто-то из сотрудников поместья улыбается и машет Полли. — Наедине.

Уши Пятнышка встали торчком.

— По лестнице подниметесь? — спросил он.

Рекс посмотрел на него удивленно.

— Думаю, да, если ты сможешь.

— Я часто спал там, наверху, в сене. Ничего не изменилось, верно? — Пятнышко поёжился, словно боялся этого мира, который стал ему таким чужим. — Это хорошее место. Мы спали там вместе с Джейком и другими мальчиками.

Оказалось, что Рексу и Магнусу не так-то легко взбираться по лестнице. Пятнышко же, наоборот, преодолел ступеньки без труда. Волкодавы, казалось, путались в свои длинных лапах. Особенно тяжело пришлось Магнусу, он был слишком тяжёл для призрака. Рексу и Полли пришлось буквально втаскивать его наверх. Наконец он уселся на пыльных досках, с содроганием глядя вниз.

— Мы так не договаривались, — пробурчал он. — Ну и как я отсюда спущусь?

Пятнышко находил это очень забавным. Широкие расстояния между ступеньками были идеальны для его коротеньких лапок — он даже несколько раз пробежал вверх-вниз, чтобы показать свою ловкость. Но затем настроение пса изменилось, он, похоже, вспомнил, зачем они поднялись на сеновал. Пятнышко уселся напротив Рекса, сгорбившись и опустив уши.

— Что вы узнали? — спросил он.

— Полли и Уильям расшифровали текст записки, — осторожно начал Рекс. — Ты помнишь, что Джейк был напуган, верно? Это было потому, что на Нэта и остальных разбойников была открыта охота. В записке Джейк предупредил своего брата, так как боялся, что слуги сэра Энтони его поймают.

— Мы разгадали шифр, — пояснила Полли. — Ты знал, что мелодия, которую насвистывал Джейк, — это «Трагическая баллада Джонни Маркса»? У него даже была бумажка с текстом этой баллады. И каким-то образом она попала в документы, хранящиеся в Пенхэллоу. Не знаю, правда, как. Возможно, Нэт оставил свой экземпляр в убежище грабителей и она оказалась у руках сэра Энтони? Записка, которую Джейк оставил Нэту в дереве, предупреждает об опасности. Джейк просил в ней брата скрыться поскорее.

Наблюдать за Пятнышком было мучительно. Терьер какое-то время не сводил глаз с Рекса, а затем стало очевидно, что он начал вспоминать. Пёс рухнул на доски и заскулил:

— Он сказал, что Нэту нужно убегать…. Он так боялся… О, Джейк…

Пятнышко запрокинул голову и завыл. Это был самый тоскливый, рвущий душу вой, который Полли слышала, чтобы издавала собака. Полли хотела погладить Пятнышко, сказать ему, что всё будет хорошо, но она не смела.

— Ты помнишь, что произошло потом? — спросила она шёпотом, прижавшись теснее к Рексу.

— Я помню, как он писал эту записку. Он словно обезумел. — Пятнышко обвел взглядом пустой пыльный сеновал и вздохнул. — Это было здесь, но тогда сеновал выглядел по-другому.

Рекс легонько ткнул его носом.

— Расскажи нам, что произошло. Расскажи нам всё.

Пятнышко пополз вперёд, спрятался между массивными лапами Рекса и начал свой рассказ шёпотом, то и дело подвывая:

— Вы должны понять. Джейк появился в доме после того, как его отец утонул. Однажды ночью был шторм, и его лодка разбилась о скалы. Такого сильного шторма давно не видели, так рассказывали мужчины Джейку.

— О нет! — Полли даже затаила дыхание. Впрочем, она не удивилась. В те времена рыболовство было очень опасным занятием. Даже в наши дни скалы у бухты Пенхэллоу суда стараются обходить стороной. Чуть дальше по побережью находится станция спасения, и Стефан рассказал ей с мамой, что и лета не проходит, чтобы какая-нибудь лодка не села на мель и не приходилось её срочно снимать оттуда.

— Джейк остался один-оденёшенек. Его мать умерла, когда он был ещё младенцем, а старший брат, Нэт, поругался с отцом и убежал из дома за несколько лет до этого. Он не возвращался, и в деревне все думали, что парень погиб. Джейк не мог оставаться в родительском доме, ведь ему нечем было оплачивать ренту — он столько не зарабатывал. Никто не знал, что с ним делать, и было решено отправить его в работный дом. Тогда-то викарий и попросил сэра Энтони взять его на конюшню. Он сказал хозяину, что обучит Джейка грамоте, да и вообще, что тот славный малый и рано или поздно из него выйдет отличный работник.

Пятнышко замолчал, и Полли протянула было руку, чтобы его погладить, но затем передумала. Она не хотела мешать терьеру и прерывать его воспоминания. Похоже, что жизнь Джейка изменилась всего за одну ночь, прямо как у неё, когда погиб её отец. Но у неё хотя бы осталась мама.

— Ты был его псом до этого? — тихо спросил Уильям. — В смысле, до того, как он попал в Пенхэллоу?

— Нет… — Пятнышко приподнял голову и посмотрел на лучик солнца, который проникал сквозь щёлочку в крыше. Со стороны казалось, что он следил за танцем пылинок в воздухе, но Полли-то знала, что он видит Джейка. — Я был ничейным. Меня держали, чтобы я ловил крыс. До Джейка меня никто не называл своим псом. Ему не нравилось на конюшне, зато ему понравился я. — Пятнышко ударил своим хвостиком по доскам. — Так я стал его псом.

Полли моргнула и заметила мальчика, который сидел с ними рядом, только вокруг него было пахнущее сладостью сено. На мальчике были надеты бриджи, сшитые из какой-то грубой ткани, и потрёпанная рубашка. Мальчик примостился на груде сена, а Пятнышко в полудрёме растянулся у него на коленях.

Полли замерла, боясь пошевелиться и вспугнуть видение или призрака, что бы это ни было. Но она всё же скосила глаза, чтобы посмотреть на Рекса. Пятнышко больше не прятался между его передними лапами — он словно бы переместился в прошлое, к своему хозяину.

— Они все считали, что он умер, — произнёс мальчик. — Так они сказали в деревне. А ещё они сказали, что мне нельзя одному оставаться в доме. — Он провёл ладонью по голове пса, и тот довольно заскулил. — Но Нэт жив, только это секрет.

Мальчик хихикнул и почесал Пятнышко за ушами.

— Ты ведь никому не скажешь? Он иногда приходит меня навестить. — Мальчик с несчастным видом посмотрел по сторонам. — Вот бы он меня тоже забрал отсюда. Старик Фокси зовёт меня тупым, неуклюжим малым. А я здесь всего-то неделю! Я не хочу работать на конюшне, я и о лошадях-то ничего не знаю! На лодки меня не пускают, говорят, слишком мал для этого!

Некоторое время мальчик молчал, а затем продолжил: