— Как хотите, — отозвался он. — Она очень упряма!

— И часа не пройдет, как я буду уже спать в Тангенте, — сказала она. — И секреты Сэл сохранятся в безопасности.

— Вы не поедете в Тангент, — твердо произнес Джек. — Вы больны.

— Не настолько.

— И все же я буду чувствовать себя спокойнее, если вы будете рядом, пока самое худшее не останется позади. Я отвезу вас в город завтра, после того, как проведаю близнецов. Оз будет здесь, вы сможете поговорить с ним о вашей машине. Поверьте, Роксанна, это лучшее решение.

— Я не могу.

— Почему?

Немного помолчав и отведя взгляд, она прошептала:

— Я уже была для вас достаточной обузой.

Джек нежно повернул ее голову, пока их глаза вновь не встретились. В глазах Роксанны стояли слезы. И будь он проклят, если эти темные и глубокие озера не скрывали в своих глубинах желание. Он боролся с этой магией притяжения, возникшей между ними. Он боролся с желанием поцеловать ее, сжать в объятиях.

— Вы не были для меня обузой, — проговорил он, удивившись, насколько искренне, обыденно и нормально прозвучал его голос. — Зайдите в дом. Поешьте чего-нибудь. Вы, должно быть, умираете с голоду. Затем примите холодную ванну и отправляйтесь спать. Неужели так трудно согласиться со мной?

Роксанна пристально посмотрела на него и кивнула:

— Хорошо. Пойдемте.

Джек взял ее за руку и помог спуститься, отпрянув сразу, как только они оказались на полу, он уже не доверял себе. И вновь они посмотрели друг другу в глаза. Это было нелепо и возбуждающе одновременно.

Когда они проходили мимо Голди, она бросила на них сонный взгляд. Джеку показалось, что лошадь ухмыльнулась.

Роксанна опустилась в прохладную ванну и глубоко вздохнула. Джек посоветовал добавить в воду расслабляющее средство, и ощущение было божественным. Оставшиеся после празднества бутерброды оказались бы сейчас очень кстати. Чтобы хорошенько расслабиться, она закрыла глаза и попыталась воссоздать в памяти какую-нибудь умиротворяющую сцену, например вид водопада в спокойный день. Глубокая вода, такая же голубая, как… глаза Джека.

Нет! Она не будет думать о Джеке.

Итак, только успокаивающие мысли. Тысячи вечнозеленых деревьев. Насаждение елей и сосен, таких же высоких и сильных, как… Джек.

Это не срабатывало, и Роксанна сдалась. Она была утомлена, но совершенно по-новому.

И удивительно, все это из-за Джека.

Когда она смотрела на него, спускаясь со стога сена, то заметила, что его глаза были прикованы к ее лицу, его тело двигалось в такт ее телу, его губы были слегка приоткрыты, и весь он был таким… сосредоточенным.

А теперь, из-за того, что Джек был таким милым, обаятельным и настойчивым, она оказалась в его ванной комнате, в его ванне, а спать будет на его кровати — он настоял, чтобы она отдыхала в комнате с кондиционером. Он вел себя с ней очень вежливо. А ей хотелось большего…

Она должна хоть что-то узнать о Долли. Она должна вернуться к бабушке хоть с какой-то информацией. Ей нужна была ниточка, чтобы узнать о том, где Долли могла бы быть сейчас.

И это никоим образом не связано с Джеком. С его глазами, с его поведением, с тем, как он ходит, разговаривает или вздыхает. Не связано с теплом его руки, когда он прикоснулся к ее лбу.

Она должна найти Долли Аамес ради бабушки Нел. Бабушке нужна цель в жизни. Год назад у нее обнаружили рак груди, а теперь результаты теста и надоедливый кашель говорят о возможности рецидива. В среду ей должны сделать рентген.

Дело не в том, что бабушка Нел была одинока. Мать Роксанны наняла соседку, которая была на пенсии, Линду Виллис, чтобы та всегда была рядом с бабушкой. Но Роксанна постоянно тревожилась.

— Я позвоню ей завтра, — сказала она громко и сразу же почувствовала себя лучше. А что, если она сумеет остаться с Сэл наедине?..

Роксанна надела хлопчатобумажную сорочку и подумала, была ли она одолжена у Грейс или принадлежала бывшей жене Джейка, сбежавшей с любовником. Какой же идиоткой надо быть, чтобы оставить этот прекрасный дом, не говоря уже о самом Джеке? Только законченная идиотка могла бросить такую прелестную малютку, как Джинни. Может, эта женщина ненавидела детей? Может, она была не в состоянии их воспитывать?

А я смогу? — подумала Роксанна. Она бродила по спальне Джека, стараясь узнать побольше о его жизни. На одной из стен висел большой портрет Джинни и фотография улыбающихся Джека с Джинни и Сэл верхом на лошадях.

Она открывала флаконы и нюхала их ароматы. Многие были даже не тронуты — вероятно, подарки, которыми Джек никогда не пользовался. Особенно ей понравился аромат «Диего Ривера». Так гласила лиловая надпись.

Роксанна не могла отдыхать в его комнате, так как была чересчур полна… Джеком. На спинке стула она нашла его рубашку и надела ее поверх сорочки. Аккуратно открыв дверь, чтобы никого не разбудить, она вышла в коридор.

Дверь комнаты напротив была приоткрыта.

Будучи от природы любопытной, Роксанна заглянула внутрь. Это была детская, вся розовая, в рюшечках, с белой мебелью, горами мягких игрушек, книжными полками — рай для маленькой девочки. Джинни мирно спала, сбросив с себя одеяло. Ее волосы рассыпались по подушке. Некоторое время Роксанна стояла в темноте коридора и любовалась малышкой, слушала ее безмятежное дыхание. Она поняла, что Джинни была сокровищем, спрятанным в доме отца, в его сердце. Это было так трогательно. И с чего это вдруг она стала такой сентиментальной? Это было совсем на нее не похоже. Ведь она была железной карьеристкой.

Наконец Роксанна на цыпочках отошла от детской. Кухню она обнаружила без труда. В раковине была гора немытой посуды. Роксанна некоторое время смотрела на нее.

Ведь она во многом в долгу перед Джеком: осталась в его доме, ела его еду, принимала его аспирин, зависела от него в плане передвижения. Это не только отнимало у нее самостоятельность, но делало ее обязанной ему. И ей это совсем не нравилось. Более того, если она продолжит поиски Долли Аамес, то ей придется играть не по его правилам.

Разумеется, денег от нее он не примет. Но она могла бы помыть посуду. И это даст несколько очков в ее пользу. Роксанна закатала рукава, нашла под раковиной резиновые перчатки и, стараясь не шуметь, приступила к мытью.

Чтобы вымыть, высушить и расставить по местам все тарелки, блюда, миски и бокалы, а также столовое серебро, ей понадобилось добрых три часа. Она подумала, что Грейс потом целый месяц не сможет ничего найти. Она закончила уборку и, почувствовав острый голод, открыла холодильник. Остановив свой выбор на дыне, она прошла с ней в гостиную.

Это была сугубо мужская комната — как и весь дом, исключая уголок Джинни. Поглощая дыню, Роксанна разглядывала аквариум с рыбками. В нем плавали две большие особи и дюжина мальков.