Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Но откуда вы знаете?
Алексей улыбнулся, но не отвечая, продолжил свой спич:
— Древних царей Египта, язычников без сомнения, хоронили в пещерах, значит ли это, что Христа похоронили по языческому обряду?
— Нет.
— Я тоже так думаю.
— А почему пирамида? Ведь можно было построить все что угодно.
— У меня много денег. В основном я их вкладываю в людей, в дороги и прочий транспорт, а также в производство. Но грешно забывать о представительских расходах. Люди, которые приезжают в нашу страну, должны видеть красивые и величественные сооружения. Желательно общественные. Пусть и не на каждом шагу. Это было бы глупо. Но хотя бы вокруг столицы недурно создать архитектурный ансамбль из ярких, хорошо узнаваемых сооружений.
— Поэтому пирамида?
— Да. Что может быть величественнее и необычнее чем здоровенная пирамида в снегах и окруженная елками? — улыбнулся царевич. — Я еще хочу вокруг нее парк разбить каменный и усадить там сфинкса. Только переиначив его на местный лад — вроде здоровенного такого медведя.
Гости заулыбались.
— А вы хотите сделать только пирамиду?
— Вон, — указал Алексей вдаль, сквозь остекление этажа, идущее от пола, — видите храм?
— Да, — закивали гости.
— Он сейчас самый высокий в мире. И, кстати, по вместительности, вполне сопоставим с собором Святого Петра в Риме, если не считать площадь.
— Ого! — ахнули иезуиты. — Так это не слухи?
— Нет. Вокруг него строится здоровый парк для прогулок, а перед ним — крытый двор. Собор Святого Петра, конечно, вмещает людей большей на площади, но тут двор крытый. И там можно находиться в ненастье. Более того — зимой еще и отапливаемый. Так что — перед вами не только самый высокий храм в мире, но и самый вместительный.
— А этот дворец?
— Да, обновленный Воробьев дворец, тоже часть общего плана. Посмотрите вон туда. Подойдите ближе, а то не видно. Туда. Да. Вон — совсем у реки недалеко от причала Воробьева дворца. Видите, идет стройка? Отсюда и вон туда — на добрую версту. Там возводят наше видение висячих садов Семирамиды. Это будет большой дворец, идущий каскадами вдоль склона к воде. Уступами. Хрустальный дворец с паровым отоплением. Ну ладно, не хрустальный — стеклянный. Весь его внешний каркас сооружается из отлитых чугунных деталей: столбов и балок. Внешние стены и крыша с весьма острыми скатами — стекло. Толстые стеклянные плиты в два слоя. Мутные, конечно, немного, но свет вполне пропускающие.
— Насколько толстыми?
— В дюйм толщиной. Так вот, из-за ни весь дворец превращается в одну сплошную теплицу. Внутри по задумке — каскады маленьких водопадов и буйство тропической зелени. Ну и какое-то количество экзотических животных. Декоративных.
— Это должно быть волшебно… — заметил генерал.
— Вход будет за деньги, но разумные и для всех желающих.
— В пирамиду тоже?
— Разумеется. Она ведь станет галереей былой славы.
— А еще?
— Вам этого мало? — улыбнулся царевич. — Тогда посмотрите вон туда. Видите, там вдали что-то виднеется?
— Не очень разборчиво.
— Это ипподром. Высота стен десять саженей. Длина — верста. Ширина — четверть[3]. Шестьдесят четыре малых входа для посетителей[4]. Четверо больших ворот. Сорок пять ярусов сидений идущий по кругу.
— Так… — произнес один из спутников генерала иезуитом, — это же больше, чем Колизей!
— Да, — охотно кивнул царевич. — Его, правда, пока не достроили. Стены возвели и ярусы с лестницами. Массивные. Крепкие. Там все из кирпича. А вот навес пока не соорудили. В процессе.
— А там что? — поинтересовался генерал.
— У кремля? На стрелке реки Неглинной?
— Да, наверное.
— Там возводят постамент для конной статуи князя Владимира — крестителя Руси.
— Такой большой?
— Так и статуя будет немаленькая. — улыбнулся Алексей. — Двадцать сажень полной высоты. Частью, конечно, копье сильно ее добавляет, но и основное тело памятника приличное, если мне память не изменяет, около двенадцати саженей. Композиционно это всадник, который держит правой рукой копье, а левой — каплевидный щит с хризмой. Кстати, всю статую разукрасят, покрыв аппликацией по смоляному покрытию.
— А погода? Она не навредит?
— Вокруг статуи будет возведена большая беседка. Каменная. На монолитных мраморных колоннах. Их, кстати, нам из Италии уже везут. И даже две уже доставили.
Так и болтали.
Долго.
С верхнего этажа Воробьева дворца вся Москва была как на ладони. Да и вообще… многое воспринималось совершенно иначе. Из-за чего царевич проводил тут немало времени. И важные встречи старался тоже тут устраивать…
* * *Среднее течение Амура.
Армейский корпус русской армии продолжал продвигаться вперед. Переговоры с Цин зашли в тупик и с началом новой кампании войска продолжили наступление. Ради чего сюда всеми правдами и неправдами перебросили три полка карабинеров и шесть корпусных нарядов походных вышек…
Генерал Осип Фомич Талалаев не спешил.
Командующий Иркутским военным округом принял командование подошедшего корпуса, воспользовавшись своим положением. И лично повел его в наступление. Стараясь «набрать очков» репутации и оправдать доверие как государя, так и его наследника.
Действовал он не только грамотно и «по науке», но и еще бдительно. Вот и сейчас, заметив неприятеля, пехотные полки стали разворачиваться из походных колонн ему навстречу. И пушки стали ставить. Новые. Нарезные. Их вместе с карабинерами доставили.
Минута.
Вторая.
Десятая.
И он заметил отмашку от разъезда — неприятель отходит. Вон сигнальщик махал флажками.
Без единого выстрела.
Снова.
Это была странная война. После той серьезной драки возле Удинска цинцы осторожничали. Но и не бежали. Пользуясь складками местности, они подыскивали места,