его пользу, и он это понимал. Фактически воры кинули не эту несчастную женщину, они кинули весь его бизнес. Он присутствовал здесь, в Белоруссии, с одной целью — осуществлять нелегальную продажу препаратов и по возможности предоставлять специалистов для несложных, в сущности, процедур. Специалисты были квалифицированными врачами, которые за умеренную плату готовы были работать с этими нелегальными препаратами. Сам он был скорее координатором, который, с ведома одного Российского НИИ медпрепаратов, занимался внедрением, а фактически — испытанием на людях новейших лекарств, которые уже опробовали на морских свинках и прочих тварях. Это был последний штрих, так сказать, обкатка. После чего, если были положительные результаты, препарат направляли на сертификацию. Много раз бывало, что сертификат не давали, но, если результат был неплохой, препарат продолжали продавать нелегально в разные страны. Институт имел деньги, проводил нужные исследования, координаторы давали хлеб насущный врачам, больные получали лекарства и медобслуживание, без которого могли протянуть ноги. Ростовщики давали деньги под расписку. В общем, бизнес был неплохо налажен. Конечно, ничего непоправимого не произошло, но, если бы эта сделка не сорвалась, он мог со спокойной совестью отдохнуть до конца месяца, так как выполнил бы свой квартальный план. Планы он составлял сам себе, исходя из общих продаж медикаментов и предоставления услуг другими координаторами. В этом месяце он должен был хорошо закрыть квартал с учётом последней сделки. Но без неё, увы, придётся об этом забыть.

Сейчас главное — решить свои проблемы без лишнего шума. Дамочка никого конкретно не видела. Люди, которые помогли ей с деньгами, перед законом чисты. Марат Петрович тоже не будет раскрывать карты. Он объяснит, в случае чего, что просто помог ей найти этих людей, но не скажет ни слова о координаторе, который, в сущности, и собирался нарушить закон и продать несертифицированные препараты. В больнице объяснят, что им передал её Марат Петрович, а за лечение она расплатиться сама, при ней будет необходимая сумма. Все, включая главврача, получат свои откаты. В дураках останется только он сам. Денежки на откаты будут его собственные. Конечно, ему полагалась энная сумма именно под эту статью расходов, но он давно считал эти деньги своими.

Ближе к вечеру этого же дня он разобрался с этими проблемами, но в голове засела мысль, что он может попытаться отыскать денежки своей горе-клиентки. Разумеется, вовсе не для того, чтобы решить её проблемы. Деньги понадобятся ему самому, ведь это же абсолютный чистоган. Все те огромные деньги, которые пошли бы на оплату врачам, медикаментов и другие вещи, теперь, если он их найдёт, конечно, будут его. Думать необходимо было быстро. Рука нащупала верный телефон.

— Пиндос? Через час будь с Боксёром у меня. «Аудюхой» воспользуемся, хотя… Пусть Боксёр возьмёт свою тачку.

После этого короткого телефонного звонка он уселся за ноутбук и, подключив свой сотовый, принялся шерстить телефонные базы сотовых операторов. Разумеется, телефон, с которого он сам себе позвонил тогда, в машине, был зарегистрирован вовсе не на Порохова Станислава Михайловича. Это был некий Лысов Дмитрий Владимирович, судя по общим данным отец того клоуна, которого они тогда прессовали в БМВ. Теперь оставалось только радоваться, что он проявил тогда дальновидность и подсадил ему в мобилку вирус — безобидный, маячком зовут. Вся его роль сводится к тому, что он сигнал с телефона, в который установлен, транслирует по сети интернет тому, кто его установил. Все данные, включая место нахождения, можно получить по мановению пальцев. Павел не замедлил этим воспользоваться. Его, однако, ждала неудача. Телефон абонента был недоступен. Но это не сильно расстроило Павла. Он поднял базу ЖКХ и ввёл исходные данные в поисковик. Имея имя, фамилию, точную дату рождения, можно было не сомневаться, что результат будет стопроцентным. Через некоторое время у Павла был адрес, по которому можно отыскать семейство Лысовых. Как он будет выковыривать из дому этого пацана, Павел не знал. Он надеялся, что всё придумает по ходу дела, ну, может, парни его чего подскажут. Час пролетел быстро, и вскоре ему позвонил Пиндос — доложить, что они с Боксёром прибыли и ждут дальнейших распоряжений. Решив ещё раз всё обдумать, а заодно посоветоваться с парнями, Павел велел им войти в дом.

А в это время, пока он отошёл к домофону, у него на рабочем столе ярко засветился экран мобильного телефона и мелодичный сигнал сообщил, что получено сообщение на почтовый ящик. Маячок начал свою коварную работу.

09/Шкет

Можете мне не верить, но у меня вдруг появилось желание снова нырнуть во тьму оврага. Парадокс, но там казалось гораздо безопаснее. Я ступил ближе к забору, маскируясь на его тёмном фоне, и прошёл ещё несколько метров в направлении набережной. Темнота не способствовала быстрому перемещению, и я держался за забор одной рукой, для уверенности. Пальцы с лёгким шелестом скользили вдоль плохо оструганных, местами в острых занозах и гвоздях, досок забора. Внезапно рука упёрлась во что-то, с жестяным звуком прогнувшееся под ладонью. Я замер от неожиданности. Звук получился довольно громким, и я не сомневался, что меня услышали. Что или кто, я не знал, и от этого было ещё страшней. Досадуя на свой необъяснимый страх, я принялся ощупывать обнаруженный предмет. Им оказался старый почтовый ящик, покрытый облупившейся краской, а может, ржавчиной, а скорее и тем, и другим, шелухой, осыпающейся мне в ладони. На мгновение удивившись, кому пришло в голову вешать ящик посреди глухого забора, я обнаружил щель для почты в верхней его части, до половины закрытую намертво приржавевшей крышкой. Повинуясь своему шестому чувству, я достал деньги, переданные мне Бесом, и просунул их, стараясь не шуметь, в газетоприёмник. Они уныло шлёпнулись на дно почтового ящика, и мне внезапно стало понятно, откуда он тут. Скорее всего, его поленились отрывать от доски, которую применили для ремонта забора. Ящик был древний, но крепкий, собранный на клёпках, таких давно не делают, наверное. Судорожно вздохнув, я продолжил свой путь вдоль забора. В очередной раз занозив палец и оцарапавшись о гвоздь, я наконец-то принял решение идти по тропинке, как нормальный человек, а не красться под забором, как насекомое.

До набережной оставалось всего ничего, и я уже было стал успокаиваться, когда меня негромко окликнули.

— Шкет? Погоди-ка. — Факер, краснорожий ублюдок, — его только мне не хватало — выбрался из кустов возле памятного мне каштана, кора которого до сих пор зудела у меня под майкой и колола в кедах.

— Чего тебе? — Искренне удивился я. — Дома пора уже