туго свернутую спираль, облегчал усилие на руле. Да и сам механизм поворачивающихся колес, к которому Брак боялся даже сунуться со своими навыками, внушал ему благоговейный ужас своей замысловатостью. Чувствовалось, что над машиной поработали отнюдь не клановые мастера – те предпочитали куда менее изящные, но куда более прочные и надежные постройки.

Все в этом траке дышало продуманностью, отравленной и загаженной вопиющей небрежностью владельца. Установка по добыче эйра из кри, сложное и многоступенчатое устройство с тремя раздельными нагревателями, подачей воды из бака под потолком и рассеивателем лишнего тепла – даже она находилась в откровенно убогом состоянии. Вскрыв котел Брак сперва обомлел, увидев в воде кристалл мутного, но несомненно фиолетового оттенка. А потом обомлел во второй раз, ведь вместо того, чтобы воспользоваться специальным крепежом, Оршаг просто небрежно закинул кри внутрь, как какую-нибудь не стоящую внимания мелочь. Где хрупкое фиолетовое сокровище всю дорогу неистово колотилось о железные стенки, рискуя вызвать разгон эйра. В незапертой коробке, примостившейся сбоку от котла, валялись еще четыре таких кристалла, нахально игнорируя положенные для них аккуратные ячейки.

Именно там парня, в котором здравомыслие боролось с жадностью и желанием втихаря прикарманить одну из фиолок, и застал окрик с крыши, призывающий выйти наружу. С сожалением закрыв драгоценную коробку, Брак вышел из трака и вцепился в протянутую руку торговца. Тот, крякнув от натуги, в одно движение втащил калеку на крышу.

– Смотри туда. – Оршаг вытянул длинный палец в сторону леса, казавшегося с высоты неопрятным зеленым ковром. – Да нет, левее.

Щурясь под полуденным солнцем, Брак с удивлением уставился на высоченный столб жирного, черного дыма, поднимающегося над морем листвы. Либо кто-то таким образом пытался подать сигнал, либо в лесу что-то яростно горело.

– Оршаг, что это такое?

– А это, мой любимый партнер, то самое место, в которое тебе, согласно нашему с тобой договору, предстоит отправиться. Придется подождать до заката, хотя тебе, я уверен, не терпится выступить в путь прямо сейчас.

Брак еще раз внимательно оглядел столб дыма, посетовав на отсутствие любимого окуляра. В представшей перед глазами картине не поменялось ровным счетом ничего, разве что рваная верхушка черного облака заметно сместилась куда-то вправо.

– Это какой-то сигнал? Я не раз видел похожий дым и очень сомневаюсь, что в лесу кто-то сжигает колеса от гигатрака.

– Сигнал? Можно сказать и так. Тебе же удобнее, точно не заблудишься. Да и от опушки недалеко. А дым черный потому, что там горит смола, а она всегда чадит. Тут полно сосен.

– Это сизые ели, – поправил Брак, – Их еще называют жжеными плакальщицами за то, что при повреждении коры выступают красные потеки, похожие на кровавые слезы. Прямо как из глаз больных жженой лихорадкой. По поверьям, они растут только в тех местах, где в далеком прошлом пролилось много крови.

– Если бы эта смола хоть чего-то стоила, за такое удобрение уже развязали бы парочку маленьких победоносных войн. Хотя, для такого существуют более короткие и емкие определения. – Оршаг улыбнулся и поправил очки, – Тебе в любом случае вскоре предстоит познакомиться с этими растениями поближе, так что я искренне рад твоей осведомленности в особенностях их произрастания на местности.

– Насчет смолы я уже понял, спасибо. Что именно там горит?

– А вот это тебе уже предстоит узнать самостоятельно. Сегодня ночью или завтра утром. Нет, я мог бы поделиться с тобой этими знаниями, благо наш контракт с твоим отцом уже почти завершен, но…

– Зачем платить за то, что я и так узнаю самостоятельно? Да и платить мне нечем.

– Ты быстро учишься.

За возней с траком вечер приблизился незаметно. До заката оставалась еще добрая пара часов, но тени уже удлинились, а в выбравшегося из недр машины калеку вцепились цепкие щупальца вечерней прохлады. Точнее, попытались вцепиться, благо новая куртка великолепно держала тепло.

Позорно проиграв схватку с нагревателем, но оставив за собой поле битвы, Брак на правах условного победителя нагло воспользовался баком для воды, хорошенько отмывшись и приведя себя в порядок. И теперь хмуро рассматривал из под налипших на лицо волос плоды своей победы. После перенесенных мытарств, нарядный латунный чайник с кривым носиком казался изысканной издевкой. Он стоял у костра, насмешливо подмигивая солнечным зайчиком с пузатого бока.

– Ты сам согласился, – весело сказал Оршаг, – Учти, забирать его назад не буду. Хотя, если твои дырки не будут работать, я не поленюсь и вернусь за сатисфакцией. Но в этом случае одним чайником ты точно не отделаешься.

Привычно пропустив мимо ушей незнакомое слово, Брак устало присел на ствол поваленной ели, предусмотрительно выбрав свободное от смолы место. Спрыгнувший с крыши торговец примостился рядом и неспешно начал забивать трубочку. Трещащий костерок неспешно доедал верхушку дерева, изредка фыркая и намекая на добавку. Языки пламени боязливо облизывали закопченный котелок с похлебкой.

Задумчиво глядя в огонь, Брак машинально проверил крепления ноги и задал давно мучивший его вопрос.

– Оршаг, объясни мне одну вещь. Ты многое знаешь, ты умелый торговец, ушлый делец и все такое. Но как, шарг тебя раздери, ты можешь настолько плевать на состояние своего трака? Я не буду спрашивать о правилах поведения в степи, твоем отношении к стоянкам, это не мое дело. Но трак! Что, если он сломается где-нибудь на переходе? Уверен, что ты не сможешь самостоятельно справиться с поломкой и застрянешь шарг знает насколько посреди бесконечного ничего. А ты даже название его не знаешь!

– А зачем оно мне? – недоуменно спросил торговец, – Ответ на твой излишне эмоциональный вопрос очень простой и состоит из двух частей. Первая – я не умею и не хочу заниматься траком. Мне достаточно того, чтобы он ездил и у меня достаточно средств, чтобы это обеспечить. Вторая проистекает из первой: для меня грузовик – это просто средство передвижения. Инструмент. В тебе сейчас говорит кочевник, ты с молоком матери впитал в себя знание о том, что жизнь зависит от транспорта. Вы их строите, вы в них живете, в них же и умираете. Даете машинам имена, ухаживаете, улучшаете и бесконечно перебираете. И в этом нет ничего плохого, не даром механики из бывших клановых всюду ценятся. Ваши отношения с техникой гораздо более… интимные, пожалуй. Ну а я не кочевник. Я, как ты выразился, делец. Простой вольный торговец. И