решил, что туда сейчас соваться незачем. Рубежник послал птиц не чтобы меня прикончить. Нет, скорее всего, они были его глазами и ушами. Значит, прежде чем возвращаться к бесу, нужно оторваться от хвоста.

Однако ничего не получалось. Я был скован дорогой, птицы же легко маневрировали в городе. И еще срезали путь, предугадывая мое направление. Пару раз удалось их обмануть, но не оторваться.

С каждой проведенной секундой погони я чувствовал себя все напряженнее. Мышцы налились свинцом, шея стала деревянной. И сколько мне так кататься? Пока вороны не устанут? Они вообще устают?

В какой-то момент преследователи настолько обнаглели, что на одном из светофоров сели на крышу. Мол, тебе он нас никуда не деться. И меня такая злость взяла, что даже зубы до скрежета стиснул.

«Чтоб у вас перья все выпали! Отстаньте уже от меня» — в сердцах подумал я.

Обороты на мгновение упали, движок чихнул и чуть не заглох. Светофор мигнул сразу всеми цветами. А вороны все как один вспорхнули и уселись на ближайшее дерево. Будто бы даже обиженно, что ли? Я дождался нужного света и уехал.

И больше меня никто не преследовал. Проехав еще пару кварталов, я остановился. В висках ломило, мышцы забились, как после долгой тренировки. Блин, словно марш-бросок с полной выкладкой пробежал. Думай, Мотя, думай.

Рубежник меня заметил, нападать не стал, лишь пытался проследить. Для чего? Вот черт его знает. Важно только, что машину я засветил. Если поставлю во дворе, то этот мужик сразу поймет, где я живу. Да даже если через пару домов брошу — особо это не спасет. Выборг город маленький.

Я достал телефон и набрал своего единственного друга.

— Денег нет, — вместо «алло» ответил тот.

— Очень смешно. Костян, у тебя же гараж пустой стоит?

— Да, я там ерунду всякую для работы только храню.

— Можно я свою машину там поставлю?

— А чего случилось?

— Потом расскажу.

— Ладно, минут через пять подскакивай, я как раз тут возле гаража.

Вот за что любил Костяна — он не задавал лишних вопросов. Я же, кстати, нормальную причину придумал лишь по пути. Точнее, когда уже подъезжал к точке назначения — гаражам на отшибе. Там, возле своего Дастера, ждал друг. Чуть полноватый, но симпатичный. На моем фоне так и вовсе красавчик.

— Только не говори, что ты сбил на ней человека и теперь пытаешься скрыться?

— Нет, — ответил я, к тому времени придумав отмазку. — Кто-то повадился ключом царапать. Я даже в другом дворе оставил, и все равно находят.

— О, тайный поклонник? Хочешь сразу сокращу круг подозреваемых?

— Давай.

— Это не женщина. Только с ними ты не можешь и двух слов связать.

И заржал, мерзавец. Я знал, что он зубоскалит не со зла. Поэтому сам улыбнулся.

— Кстати, давно говорю, давай тебе камеру поставим на окно, чтобы тачку видно было, а? С тебя только за материал.

Это была его болезнь. Стоило Костяну начать заниматься установкой видеонаблюдения, так он везде принялся втыкать камеры. Не удивлюсь, если у него в туалете парочка стоит. И холодными зимними вечерами Костян пересматривает свой процесс дефекации.

— Потом, — отмахнулся я.

— Потом так потом. Давай, загоняй это ведро с болтами. Пакетов понабрал, на всю неделю, что-ли?

— Типа того.

Я загнал свою «ласточку» и вытащил пакеты. Костян уже открыл багажник и жестом указал, куда складывать продукты. Подразумевая тем самым, что подвезет меня. Вот за что люблю своего друга — его саркастичность всегда перемежается с добротой.

— Я тебе все равно звонить собирался. Бери на завтра выходной. Есть варик нормально бабки поднять.

— Я с мужской проституцией завязал.

— Очень смешно. Короче, тетка сегодня звонила одна, ну как тетка, милфа. Хорошенькая, я тебе скажу, если бы не был женат…

Я закатил глаза. Старые песни о главном пошли. Костян всю дорогу был жутким бабником. И как его Ольга, моя одноклассница, в ЗАГС затащила — до сих пор непонятно. Но с тех пор Костян лишь грустно вздыхал, разговаривая о женщинах. Потому что Ольга оказалась жутко ревнивой и словно чувствовала, когда пахло жареным. Как у нее это получалось — уму непостижимо. Может, тоже рубежницей была?

— Давай к сути.

— В общем, она сама с Питера, но в Соколинском у них дом.

Я кивнул. Частая история. В последнее время питерских в наших краях стало много больше. Они здешние места выбирали под дачи.

— Заказали установку оборудования по всему периметру. Я все померил, прикинул, сейчас съезжу закуплю, завтра на монтаж поедем. На нос по семьдесят пять штук за срочность.

— Сколько? — не поверил я.

— Ага, прикинь, — подтвердил Костян. — Так что давай, отпрашивайся, утром заеду.

За разговорами мы доехали до моего дома. А я все вспоминал слова старушки, что в деньгах нуждаться не буду. И дня не прошло, как ее предсказания начали сбываться. Плохо то, что ведунья говорила не только об этом. Но еще обмолвилась и о врагах, которых будет более чем достаточно. Вот это уже плохо.

— Леопольд! Леопольд! Леопольдушка! — услышал я голос Анжелики Никифоровны и постарался поскорее проскочить в подъезд. За три года в Питере так и не привык называть их парадными.

Григорий меня ждал. Ну, если можно назвать лежание на диване и просмотр телевизора ожиданием. Судя по звуку, бес наслаждался русским сериалом.

— Она отказала мне. Сказала, что любит тебя, думая, что любит тебя!

— Да она не может любить меня!

— Да я люблю тебя!

Сложный мне сосед достался. Даже представить не могу, что у него там в голове намешано.

— Лучше бы ты политические передачи смотрел, — сказал я.

— О, хозяин! — все-таки поднялся на ноги Григорий. — Снеди купил? Это ты молодец. Я тут весь день голодный. Скоро кожа да кости останутся.

Я посмотрел на беса и покачал головой. До описываемого состояния было еще очень далеко. К чести Григория, он забрал продукты. Поднял пакеты над собой — все-таки имелись небольшие проблемы с ростом — и уволок на кухню. И там уже проворно стал разбирать.

— Коньячок взял? Значит, не такой пропащий, как я думал. Это правильно, знакомство нужно отметить.

— Ты же вроде говорил, что только по праздникам пьешь, — ответил я из ванны, моя руки.

— Так если живые и здоровые, неужели не