— Да?! — Одинцов насмешливо прищурил глаз… — А Владивостокское шоу? Вы там пятиминутным включением на полчаса вырубили сотовую связь, мобильный интернет и все виды телевидения кроме кабельного… Уж не знаю, чего там врала пресслужба флота, чтоб покрыть вашу выходку…

— Товарищ Одинцов?! — с места встал капитан второго ранга Степанов, — Разрешите?

— Да, Василий Иванович?

— Мы, с Алексеем Ивановичем, тщательно проанализировали результаты пробного пуска «Тумана» вечером четырнадцатого августа. Наш совместный рапорт о возможности применения специальной модификации «Тумана» в качестве мощного средства РЭБ был направлен по команде утром 15-го числа. Вы, кажется, должны были получить копию.

— Копию я получил, — Одинцов ухмыльнулся, зрелище получилось жутковатое, — с этим понятно, но не повторятся ли «спецэффекты» на основных испытаниях?

Тимохин мотнул головой.

— Исключено! Мы изменили конфигурацию верхнего ряда антенных эффекторов, теперь образование полем «гребня», способного задеть ионосферу, является невозможным. Максимальная высота захвата, около трех с половиной километров.

— Садитесь, товарищи. Пойдем дальше… Ответственный за медицинский контроль личного состава кораблей и научного персонала товарищ полковник медслужбы Шкловский… Слушаю вас…

— Насколько я понимаю, — Лев Борисович поправил, сползшие на нос, очки, — и на предыдущих этапах испытаний проводился медицинский контроль за участвующим персоналом. При этом никаких негативных эффектов не выявлено. Но надо признать, что все предыдущие опыты продолжались от нескольких минут до двух-трех часов…, на трое суток еще никто не замахивался…, поэтому мы будем следить и, в случае выявления угрозы здоровью людей, потребуем немедленного прекращения испытаний… Да, именно так, товарищ Одинцов, прекращения и именно немедленно!

— Лев Борисович, — Одинцов успокаивающе кивнул головой, — как именно вы будете следить за здоровьем военнослужащих и гражданского персонала?

— Каждому, человеку, не важно, военнослужащий он или гражданский специалист, будет выдано по индивидуальному браслету, который будет снимать показатели, температуры тела, пульса, артериального давления, а так же некоторые данные по электрохимической активности. На каждом корабле имеется компьютер, для обработки данных с этих браслетов в экспресс режиме… Браслеты общаются с компьютером через ИК-порт, для обеспечения этого надо весь личный состав кораблей и гражданский персонал, обязать регулярно, раз в три-четыре часа заходить в медблок. Соответственно, ваш «Туман» никак не влияет на работу системы в целом. Раз в сутки, с помощью предоставленной товарищем Сергеевым аппаратуры лазерной инфракрасной связи, данные будут сбрасываться на центральный сервер, расположенный здесь, на БДК «Николай Вилков»… Здесь же развернута экспресс-лаборатория контейнерного типа, и имеется прочая диагностическая аппаратура. В одном из кубриков оборудован стационар-изолятор на пятнадцать коек, а в другом палата интенсивной терапии на четыре койки… Имеются значительные запасы разнообразных медикаментов и перевязочных средств. Поскольку мы, медики, не знаем, чего нам ждать, то подготовились мы по максимуму.

— Спасибо, Лев Борисович, — кивнул Одинцов, — как я понял, ваша служба к испытаниям готова. Итак, за режим секретности и обеспечение сохранения гостайны в этом походе отвечает представитель Особого отдела штаба капитан первого ранга Ким Максим Оскарович…

— Товарищ Одинцов, до меня доходит информация, что некоторые гражданские специалисты ведут разлагающие и провокационные разговоры, вот к примеру… — Капитан первого ранга Ким достал из кармана свой «Самсунг» — некто Виктор Позников в разговоре с сослуживцами говорил что Россия недостойна иметь такую замечательную технику как «Туман», что разработчикам платят гроши и они ведут полуголодную жизнь, а вот в Америке их бы оценили по достоинству. Я посылал запросы и наводил справки по инстанциям, зимой и весной сего года этот человек участвовал в так называемых белоленточных митингах… Правда порядок не нарушал и правоохранительными органами не задерживался… Хотелось бы узнать у товарища Тимохина, каким образом этот молодой человек смог попасть на сверхсекретные испытания?

Тимохин побледнел.

— Наша служба безопасности проводила расследование, и поскольку за этим молодым человеком не было замечено никакой деятельности, кроме разговоров, никаких контактов с иностранными посольствами или представителями иностранных спецслужб, то его сочли возможным допустить до работ непосредственно не связанных с конструкцией «Тумана». Видите ли, он в нашей группе занимается сопряжением установки с источниками питания…

— Иттить твою мать, Алексей Иванович! — взорвался Одинцов, — «они не обнаружили связи с иностранными посольствами», ты, что у нас конструируешь, вооружение или стиральные машинки? Да только этих фактов должно было хватить, чтоб его гнали поганой метлой… И почему я об этом узнаю только здесь и сейчас? Григорий Петрович просил не говорить? Вернусь, Семенцов у меня попляшет, должность участкового в Нарьян-Маре покажется ему верхом карьеры. Да и с Григорием Петровичем, надо будет боднусь, не велик бычок. А сейчас, «кровавая гебня», слушай мою команду, если этот кадр в критический момент перейдет от слов к делу, шею свернуть и за борт… Сиди, Алексей Иванович, — Одинцов резким жестом вернул Тимохина на место, — ты уже напортачил как мог! Товарищ майор, подберите ребят посмышленее, пусть присмотрят за этой крысой, куда ходит, чем дышит и так далее, трюм с оборудованием, под особый контроль, выставить там постоянный парный пост, а лучше два. Шаг влево, шаг вправо, прыжок на месте — обезвредить! Обо всем докладывайте мне и капитану первого ранга Киму… Ф-фу, а я думал, с чего так сердце неспокойно… Итак, вот, что к капитану второго ранда Ольшанскому у меня вопросов и претензий нет, для него, в общем-то, особый режим продолжается уже неделю. С капитаном первого ранга Карпенко, я побеседую отдельно, после совещания. Все свободны, а вас Сергей Сергеевич, я попрошу остаться.

19 августа 2012 года, 10–35 по местному времени

Тихий океан, точка 4 °CШ 150ВД, кают-компания БДК «Николай Вилков».

Присутствуют:

Спецпредставитель Одинцов Павел Павлович.

Командир БПК «Адмирал Трибуц», капитан 1 ранга Карпенко Сергей Сергеевич.

— Ну, Сергей Сергеевич, поговорим? Ничего, что на ты? — Одинцов боком присел на стол и достал сигареты, — Куришь?

— Курю! — Карпенко достал свои и чиркнул зажигалкой, — Говори, чего хотел…

— Вот прочти! — Одинцов вытащил из кармана уже знакомую нам бумагу, — учти, до этого момента, о существовании этого документа знали только трое: адмирал на Варяге, особист Ким, майор Новиков, и теперь ты четвертый.

Карпенко несколько раз прочел, зачем-то перевернул листок и глянул с обратной стороны…

— Круто, товарищ Одинцов, полномочия у тебя, однако, свирепые, совершенно диктаторские!? — и, не складывая бумагу, вернул ее хозяину.