что было бы всё хорошо, если бы удалось себя чуть уменьшить? Желательно, конечно, в нужных местах – в талии, икрах, плечах? Я думала об этом множество раз… лет до двадцати. А потом потратила целый год на то, чтобы принять и полюбить себя. Я завела дневник, где описывала каждый день то, что я в себе люблю – как внешне, так и внутренне. Подходила к зеркалу, внушала себе. Вскоре уверенности прибавилось, я начала ловить восхищённые взгляды, и… именно в момент, когда мне стало безразлично мнение окружающих, пришло принятие себя. Даже не так, я лгу себе, думая, что мне не важно мнение окружающих, проблема была глубже: когда я перестала видеть и подозревать окружающих в том, что они обсуждают меня, ушёл сам страх быть отвергнутой обществом. Я полюбила себя.

И вот, когда это произошло, мне придётся исполнить мечту своего пубертата: уменьшиться. И мне было страшно. Страшно, что я вновь не смогу воспринимать себя так, как должна.

Ведьма взяла в руки книгу и, кидая что-то в котелок, нараспев читала заклинание. Сначала ничего не происходило, а затем я ощутила, как заболели пальцы, словно запульсировали. Следом за ними боль перетекла в запястья и лодыжки и начала подниматься выше, и вскоре голова взорвалась болью.

Я упала на бок, больно ударившись виском, и застонала, выгнувшись. Я чувствовала, как меня ломает. Кости словно расходились, выворачивались, двигались, а сухожилия сращивались заново. Мне было так больно, что я уже пожалела о своём решении идти на поводу у тролля. Теперь принца Бастиана я ненавидела ещё больше, особенно его маленький рост! Вот не мог вырасти чуть повыше? Кто его просил останавливаться в росте, а? Лучше бы его подвергли этому ритуалу, только с увеличением.

О, а можно украсть рецепт и, скажем, уменьшить ему кое-что другое в отместку? Ну не мне же одной мучиться!

Боль схлынула так же неожиданно, как и настигла. Я лежала на полу, обнимая колени, и тряслась. Я не сразу осознала, что неприятные ощущения уже отступили, поэтому просто смотрела в одну точку – на новенькие, красивые туфельки. Точнее, одну туфельку. Вторая же осталась где-то у дракона…

Кстати, как мы с ним встретимся, чтобы мне выкрасть у него Нефритовую жемчужину? Или я всё-таки не зря с ним встретилась, а по мановению руки одного демона? Что, если я оказалась там не случайно и встречу подстроил демон?

Впрочем, подумаю об этом позже.

– Вставай, девочка. Пройдись. Ощути себя, – ласково произнесла ведьма и подала мне руку.

Вот только в её помощи не было необходимости: тролль схватил меня под мышки и приподнял. Колечко, подаренное отцом на восемнадцатилетие, слетело с пальца и упало на пол. Его тут же подхватила ведьма и потёрла о свой халат, очищая от пыли подвала. Тролль поставил меня на ноги, но я едва не рухнула вниз – тело ощущалось странно, словно ватное, поэтому он придержал меня, вновь подняв, только на этот раз как ребёнка.

И понёс вверх по лестнице.

Ведьма осталась позади, переливая зелье в скляночки. Я с каждой секундой приходила в себя, ощущая своё тело всё более живым и «моим». Начала разминать плечи, руки. Со стороны всё выглядело так же, как я привыкла, и всё равно… что-то было не то.

Мы поднялись в избушку. Кбыр усадил меня на стул, подвинув ко мне крынку молока, которую ведьма ещё не успела убрать в холодильник. Ну, в местный его аналог.

– Выпей. Молоко помогает смягчить последствия ритуалов.

Я кивнула и, сняв крышку, сделала глоток прямо из глиняной посуды. Тролль для этого помещения был великоват, и было видно, как ему здесь некомфортно. Он всё время боялся задеть окружающие его предметы, а когда снёс какой-то удивительный светильник головой и тот погас, извинился перед ведьмой, которая как раз выходила из погреба с корзинкой в руках. В корзинке я заметила склянки и даже свою туфельку. Колечко ведьма мне подала. Я сняла цепочку, которая стала сидеть иначе и теперь кулон ложился между грудей, и повесила на неё кольцо.

– Это точно ценится у людей? – задумчиво спросил тролль, оглядывая меня. – Дохлая стала. Такая тролля не выносит.

– Вас вообще вынести никто не может, – хмыкнула ведьма. – И хватит сомневаться! Иначе нельзя было.

Тролль продолжил смотреть на меня недоверчиво. Я допила молоко и сладко причмокнула. Стало действительно хорошо. Котёнок вылез из-под лавки и я начала его гладить. Лилианна куда-то ушла, а вернулась с белым, словно свадебным платьем и туфельками.

– Иди, переоденься, вон там за шторой.

Ведьма кивнула куда-то за печку, и я беспрекословно направилась туда. Ноги немного пружинили и в целом координация страдала, но всё лучше, чем могло быть. По крайней мере, я всё та же.

Платье действительно было старым, но красивым – в форме «рыбки», облегающее фигуру и приподнимающее грудь, оно идеально село на меня. С размером ведьма не ошиблась. Туфельки немного жали, но в целом можно и в таких. Хотя я вообще первые секунды смотрела на них с изумлением, не в силах поверить, что вот этот размер Золушки – мой. Кажется, последний раз у меня такой был ещё в начальной школе.

Когда вышла, в меня упёрлись две пары оценивающих глаз. Тролль нахмурился.

– Ну… фигура есть. Мы обернём её в красивую упаковку. Ты не волнуйся, Кыра, когда вернёмся в особняк, там тебя будет ждать роскошный гардероб по последней моде, не то что эта дряхлость.

– Эй, полегче! – возмутилась ведьма и даже замахнулась на тролля, но быстро поумерила пыл. – Побольше уважения к чьей-то молодости!

Тролль лишь фыркнул. А я иначе взглянула на ведьму, действительно зауважав. У неё тоже была молодость, причём фигура у неё была ничего такая. По крайней мере, своя мне понравилась.

Ведьма подошла к одной из стен и, сдёрнув тряпицу, открыла зеркало в пол. Возле него я и застыла. Я всё та же… или не та? Отражалась худенькая, почти хрупкая девушка спортивного телосложения. Необычно. Неужели я всегда мечтала об этом?

На глаза набежали слёзы. Это не я. Хочу своё тело! Не хочу это. Я словно иная, а это вызывало внутри меня недовольство и даже гнев. Почему