— Вряд ли это сократит финансовые расходы, — сухо заметила Лоис.

— Я рассчитывал помочь с деньгами.

— Помощь нам не нужна.

Лоис была потрясена его добротой и постаралась ничем этого не показать, но в результате ее ответ прозвучал грубо, и Билл неожиданно рассердился.

— Неужели обязательно быть такой упрямой? — спросил он. — Мы достаточно давно знаем друг друга. Разве я не могу помочь, а ты — принять мою помощь не в штыки? Ты прекрасно знаешь, я могу себе это позволить.

— Ты не отвечаешь за нас с Бет.

— За Бет — возможно, но за тебя отвечаю. И если моя помощь Бет поможет и тебе…

Его голос затих, а вместе с ним, как показалось Лоис, ушла вся ее сила. Как трудно скрывать свои чувства, когда больше всего ей хотелось броситься в объятия этого мужчины. Представив удивление, если не ужас, Билла от такого ее поступка, Лоис вновь обрела уверенность. Он всегда считал ее здравомыслящей девушкой, и сейчас Лоис не хотела разочаровать любимого.

— Твое желание помочь хромоножкам очень трогательно, — произнесла она самым саркастичным тоном, на какой была способна. — Но не надо при этом притворяться, будто хочешь помочь мне. Если тебя интересует Бет…

— Я женат, — тихо перебил он, — и меня никто не может интересовать. Если бы я не был связан по рукам и ногам, думаешь, я позволил бы тебе уйти? Единственной радостью в моей жизни было знать, что ты в офисе, что я могу видеть тебя каждый день. После твоего ухода моя жизнь превратилась в ад!

Лоис пребывала словно во сне, не в силах поверить.

— Я и понятия не имела, — прошептала она. — Ты показывал такое безразличие; такое равнодушие…

— Я должен был. Я не мог позволить, чтобы ты догадалась. Я и сейчас промолчал бы. Но встретить тебя снова, и так неожиданно, — это оказалось для меня слишком.

Из приемной вышел последний посетитель, и он сел на стул рядом с ней.

— Забудь все, что я сказал, — пробормотал Билл. — Если не захочешь больше со мной разговаривать, я пойму. Но позволь мне хотя бы помочь Бет.

— Разумеется, помоги Бет, — Лоис дивилась, как спокоен, оказывается, ее голос, — но тебе придется видеться и со мной. Это часть сделки!

Он пристально посмотрел на нее:

— Ты не сердишься на меня?

— За твое признание, что я тебе нравлюсь? — Она выдавила смешок. — За кого ты меня принимаешь!

— Ты мне не просто нравишься. Нет смысла притворяться. Раз уж я начал говорить, надо договаривать до конца. Я люблю тебя. Я тебя люблю, но никогда не смогу жениться на тебе! Не сердись на меня, Лоис. Я больше никогда не буду говорить об этом, клянусь. Но я не мог увидеться с тобой… и не было даже Бет, у которой можно спросить, как твои дела… Лоис, прости меня.

Она повернулась и взглянула ему в лицо. В ее глазах стояли слезы.

— Простить тебя? Дорогой, неужели ты не знаешь, что я люблю тебя? Люблю уже не первый год?

Билл притянул ее к себе. Его деликатность и сдержанность уступили место страсти, сделавшей его поцелуи сладкими до боли, а объятия жаркими, как огонь. Он снова и снова целовал любимую, бормоча обрывки ласковых слов, бессмысленных, но в то же время все объясняющих.

Лоис первая отстранилась, провела рукой по припухшим губам, хотя больше всего ей хотелось вновь обнять столь желанного мужчину.

— Что теперь с нами будет? — хрипло спросила она.

— Ничего. Нам нельзя больше встречаться. По крайней мере, наедине. Есть еще дети… и Марджери. — Он встал. — Наш брак — сплошное притворство вот уже много лет. Мы были слишком молоды… слишком во многом несовместимы. Но мы поняли это, когда оказалось слишком поздно. Родились дети, и теперь мы связаны. Марджери не откажет мне в разводе, если, конечно, я заплачу, но она настроит против меня детей… особенно если я снова женюсь.

— А если не женишься? — отважилась спросить Лоис.

— Тогда нет причин разводиться.

Вдруг осознав, что она пыталась ему сказать, Билл подошел к ней.

— Я не хочу таких отношений с тобой. Либо супружество, либо ничего.

Она сжала кулаки:

— Значит, ничего?

— Боюсь, что так. Пожалуйста, не надо ненавидеть меня. Я просто не могу…

— Я не ненавижу тебя! — воскликнула девушка. — Я тебя люблю. И люблю еще сильнее оттого, что ты такой старомодный. Это разобьет мне сердце и погубит всю мою жизнь, но я бы не хотела видеть тебя другим!

— О, Лоис!..

Он не дотронулся до нее, но его взгляд был лаской. Казалось, целую вечность они смотрели друг другу в глаза.

Конец разговору положил доктор, заинтересовавшийся, почему никто не проходит в кабинет, и Лоис с Биллом заговорили с ним о Бет.

— Ничего страшного с ней не происходит. Пара месяцев отдыха в теплом климате все вылечит, — ответил врач. — Я знаю, она в депрессии, но такое часто случается после пневмонии. Главное — следить, чтобы девушка не простудилась еще раз.

— Так вы считаете, ей надо уехать на зиму в теплые места? — спросила Лоис.

— Как и большинству моих пациентов, — рассмеялся доктор. — Я и сам не отказался бы! Флорида или что-нибудь в этом роде будет просто идеально. Она станет совсем другой.

— Посмотрим, что можно сделать.

Билл, взяв Лоис под руку, повел ее к выходу. Выйдя на улицу, он поймал такси.

— Я не могу так быстро отпустить тебя. Давай проведем хотя бы этот вечер вместе.

— Для того чтобы было, что вспомнить в старости? — Она с трудом сдерживала горечь.

— Это воспоминание для меня, — ответил он. — Ты еще так молода и красива, ты полюбишь кого-нибудь другого.

Она не стала тратить силы на спор, хотя напряженность прошла, только когда они сели за столик в небольшом итальянском ресторанчике.

— Наше первое и последнее свидание, — вздохнула Лоис. — Надо извлечь из него как можно больше.

— Я уже водил тебя ужинать!

— Только как начальник. Это совсем другое. И все благодаря Бет.

— Благодаря Бет, — повторил он и склонился к ней. — Как ты смотришь на то, чтобы она уехала на всю зиму?

— Сестрица ни за что не позволит тебе потратить такую уйму денег. Она слишком гордая.

— Как и еще одна моя знакомая!

— У меня нет никакой гордости в том, что касается тебя, — тихо ответила Лоис. — По крайней мере теперь, когда я знаю, что ты меня любишь.

— Если будешь говорить подобные вещи, я забуду про все свои принципы.

— Не забудешь, — вздохнула девушка. — Мы оба это знаем. Может, Бет согласится уехать хотя бы на месяц или полтора… Я поговорю с ней.

— Лучше, если бы она уехала из Нью-Йорка на всю зиму. Бет ужасно выглядит.