Сколько времени они купались, сколько чистили этот котелок, никто не засекал, потому что тети Музы рядом не было. Когда из-под черного нагара появились, наконец, серебристые стенки котелка, Тонкий подумал, что первое сентября уже близко. Когда с серебристых стенок сошла последняя черная крошка, Ленке смертельно захотелось в школу. Уроки, учителя, она была готова на все, только бы не видеть больше этот песок, эти водоросли, этот котелок. И чтобы тетя забегала в гости раз в месяц на полчасика. Ленка победно подняла над головой котелок как кубок и крикнула:

– Готово!

– Чего кричишь? – Тонкий валялся рядом на песке, купаться ему давно надоело. – Готово, значит, готово. Тетя, небось, уже давно приехала, можно идти в лагерь получать втык.

– За что, интересно? Мы все отчистили!

– Тетя найдет, за что.

Толстый сидел рядом на песке и пытался умыться. Он вылизывал передние лапы, ставил на песок и вылизывал задние. Пока передние стояли на песке, к ним прилипали песчинки, и все начиналось сначала…

– Пойдем, Толстый, втык получать! – Сашка взял его на плечо и пошел в лагерь. Ленка – следом.

– Как думаешь, который час?

Тонкий пожал плечами:

– Полдень точно есть, вон видишь, где солнце?

– Вижу: на небе.

Тонкий решил не спорить.

Тети в лагере еще не было, хотя часы на Ленкином плеере показывали половину третьего.

– Она что, в город за водой поехала? – удивилась Ленка. – Не могла в деревне колодец найти?

– Не пори чушь. Скорее всего, она правда поехала по другим делам, а нам сказала, что за водой.

– И какие, интересно, другие дела в чужой стране? – ехидно спросила Ленка.

– Мало ли! Бывшие однокашники у нее тут есть, как я понял…

Насчет однокашников была правда, и тетя этого не скрывала. Полмесяца назад она созванивалась с одним, когда Толстый и Тонкий напали на след банды браконьеров. Только тетя решила, что речь идет о наркотиках, и вытащила ни свет, ни заря однокашничка в поле с собакой-ищейкой. Надо ли говорить, что никаких наркотиков в фургоне с браконьерской рыбой собака не нашла? Тете, наверное, было неудобно. Вряд ли сейчас она решилась бросить племянников, чтобы вытащить однокашника на дружеские посиделки. Хотя… Надо же выяснить недоразумение!

– Да, Лен, скорее всего, она не за водой поехала. Нам же лучше. Отдыхай, пока дают.

И они стали отдыхать.

Тонкому не терпелось разобраться с пещерными жителями. Если это байкеры, то вычислить их – один момент. Пусть еще попробуют посмеяться над начинающим оперативником Александром Уткиным! Есть один хороший способ установить личности пещерных жителей. Только при условии, что ты с этими личностями знаком. Не знакомых можно засечь разве что случайно, но пусть сначала выяснится, что это не байкеры.

Тонкий покопался в своем рюкзаке, в тетимузином рюкзаке, там и там нашел, что искал. Еще и у Ленки попросил:

– Зеленку дай, плиз.

– Порезался? – участливо спросила Ленка.

– Нет. Хочу показать тебе саблезубого гоминида во всей красе. Точнее, во всей зелени.

– А если он рассердится? – тупо спросила Ленка.

– Тоже обольет меня зеленкой. Не тормози, Лен. Скоро тетя приедет.

Ленка еще поворчала на тему: «Придет серый гоминид и отхватит полбока», но за зеленкой пошла. Конечно, она догадалась, что затеял ее брат – нетрудно узнать человека за тринадцать лет знакомства. Покопалась в сумке, выдала Тонкому два пузырька, да еще и пожаловалась:

– Маловато. Аптечка в машине вместе с машиной и уехала.

Тонкий к тому времени уже закончил мастерить бумажную бомбочку. Нет, краски здесь не подойдут: акварель хорошо смывается, масло может запросто высохнуть, пока висит в бомбочке под потолком. А зеленка – вещь хорошая. С волос и кожи смоется не сразу, дня за три. За это время Тонкий успеет найти в деревне байкеров и хорошенько рассмотреть их зеленые физиономии. По шее, конечно, получить придется, но что поделаешь, начинающим оперативникам иногда приходится идти на жертвы.

Тонкий развел зеленку водой, залил все в бомбочку. Бомбочка из плотной бумаги, сама не размокнет и не разорвется, пока не упадет. Укрепил ее на леске под потолком пещеры. Далее – несложная система блоков – выступов на стене и хвост лески – под ногами. Споткнешься о него – получишь на голову четыре пузырька зеленки. А Тонкий утром пойдет в деревню и посмотрит, кто здесь пещерный житель, а кто так в огороде копается.

Ленка оценила конструкцию и, как всегда, испортила всю лафу:

– Да, брат, если тете вздумается приспособить эту пещеру под ночной сортир – я тебе не завидую.

Тетя, кстати, до сих пор не вернулась.

Сидеть вдвоем и ждать тетю – занятие скучное, не то слово. Игральные карты, которые захватила с собой предусмотрительная Ленка, Толстый давно растащил-попрятал по всей палатке (крысы любят бумагу, особенно тузы), так что играть было невозможно. Слушать плеер вдвоем, сидя рядом, как два истукана, быстро надоело. Всякие города и шарады достали брата с сестрой так давно, что и вспоминать не хочется.

Тонкий вытащил мольберт и, скрепя сердце, принялся рисовать сестру. В сто первый раз за последний год, в миллионный за всю жизнь. Сидеть смирно за все это время сестра так и не научилась, дома Тонкий предпочитал рисовать более спокойного дедушку. Здесь выбора не было, хорошо хоть Ленка в этот раз на фоне моря – уже разнообразие.

– Хорошо придумал: стоишь себе, калякаешь, а я – сиди как памятник!

– Сиди как памятник, а?!

Сестра послушно замерла, но ненадолго:

– А кому, Сань? – Когда она говорила, у нее шевелилось все лицо и хвост на макушке. Как можно работать с такой подвижной натурой?!

– Себе! Нет, лучше не надо… дереву! Оно не шевелится. Или вороне с сыром на дереве – она молчит!

– Тоска! – проныла Ленка, но замолчала.

За спиной ее зеленел обрыв, а за обрывом – серая полоска моря. Чуть правее был виден маленький пятачок деревенского пляжа. На пляже сидел одинокий абориген, в очках, наверное: у его лица что-то поблескивало. Ага, и лицо у него инопланетянское с выдвигающимися глазами… Бинокль! Абориген пялился на Сашку в бинокль! Уже интересно…

– Извини! – Тонкий бросил кисточку и нырнул в палатку: где-то здесь был тетимузин армейский… Ага! Тонкий взял тетин бинокль, но вылезать не спешил. Два придурка на берегу, рассматривающие друг друга в бинокль – кадр для комедии, увольте. Тонкий лег на живот лицом к выходу и осторожно высунул бинокль наружу. Ленка загородила весь обзор.

– Лен, отойди!

– А что?

– Отойди!

Отошла. В глаза бросилась застиранная штормовка (жарко ведь!), грязные руки и лицо, наполовину закрытое биноклем. Нет, не знакомый шпион. Да у Сашки здесь знакомых не так уж много. Может, он тоже ищет саблезубого гоминида?