Девушка замялась.

— А откуда ты узнал, что я его брала? Ты видишь сквозь стены? — она попыталась превратить все в шутку, но Юра едва ли улыбнулся. Он стал щелкать клавишами на панели телефона.

— Тебе пришло сообщение, я не удержалась и решила посмотреть, — призналась Ива, следя за юношей. — Так как ты узнал, что я брала мобильник?

— Когда я шел в ванную, телефон лежал по-другому, — наконец отозвался Юра. — Прошу, больше не трогай его, о’кей? Только без обид.

— О’кей, — пожала плечами Ива, решив про себя, что, в общем, ей тоже было бы неприятно, если бы кто-то стал копаться в ее личных вещах, будь то даже Юра.

— Ладно, забудем, — Юра впился губами в ее рот. Его язык мягко и вместе с тем настойчиво проник сквозь ее зубы, словно пробуя на вкус девушку. Ива жарко задышала, по ее красивому телу пошли волны одуряющей истомы, груди тут же превратились в два упругих мячика с твердыми сосками, а низ живота блаженно затрепетал.

Они кончили почти одновременно. Пока Ива приходила в себя, осторожно отпивая из бокала вино, Юра снова отправился в душ.

«Елки зеленые, он в ванную как на работу ходит», — подумала девушка. И хотя она сама была большая чистюля, но, к слову сказать, меньше всего после секса ей хотелось тащиться в душ…

— Юр, — позвала она его, когда они уже погасили свечи.

— Ну?

— А что означает это сообщение?

Юноша недовольно повернулся на бок.

— Если бы я знал. Ошибся кто-то.

— И ты никогда не знал человека, который подписывается «Хирургом»? — не унималась Ива.

— Нет, — отрезал Юра. — Спи давай.

Ива многозначительно хмыкнула.

Акция должна была состояться через два дня, 8 мая. Алтуфьево было выбрано неслучайно — каждый раз акция планировалась таким образом, чтобы у доблестных представителей правопорядка не появлялось ни малейшей зацепки относительно какой-либо системности «чистки». Собственно, Гюрза полагал, что если дела о погибших бомжах и расследуются, то делается это без особого энтузиазма, но подстраховка была нужна в любом случае. Они не имели права на ошибку.

Как правило, акции проводились ежемесячно, районы выбирались по часовой стрелке, начиная с окраин. Места будущих акций тоже подвергались серьезной предварительной проверке — никогда не было случая, чтобы они бесцельно шатались по подворотням и свалкам, подыскивая себе подходящую жертву, как бритоголовые юнцы в футбольных шарфах после бутылки водки, болтаясь от безделья, спонтанно решают «показать этим черножопым». Места определял Алекс, по неписаному правилу их одобрял Гюрза. Непосредственно перед акцией на предполагаемое место он выезжал вместе с Микой, иногда даже один. Но никогда Гюрза не доверял эту часть работы кому-либо другому. Это была самая настоящая рекогносцировка на местности: готовились возможные пути отступления, выяснялись месторасположения ближайших околотков, заранее проговаривались все нюансы поведения в случае их задержания, продумывались алиби и так далее.

Форма одежды у всех была что ни на есть обыкновенная, и издалека их можно было принять за группку студентов, которые решили прогуляться после скучных утомительных лекций. Отличало их только одно — на всех, за исключением Нелли, были тяжелые военные ботинки на толстой подошве. Чтобы они не бросались в глаза, их закрывали штанинами брюк и джинсов. У каждого с собой был легкий рюкзак, в котором был запасной комплект одежды — в нее переодевались сразу после акции. «Боевая» униформа упаковывалась в рюкзак и уничтожалась каждым самостоятельно, даже если на ней не было видимых следов крови и вообще «их» следов. К следующей акции каждый из них приобретал себе новую одежду, как правило, в магазинах-распродажах.

Что касается вооружения, то тут уже было дело каждого. Нелли носила с собой короткий охотничий нож и баллончик «черемухи», Алекс использовал самодельный нож, выкованный из тракторного клапана, с кровостоками и пилой, плюс газовый пистолет, который, правда, он использовал реже, чем нож. «Не те ощущения», — признался он как-то Гюрзе, имея в виду пистолет. Жуля был проще — в рукаве он таскал с собой бейсбольную биту. А что, дешево и сердито. На ней он каждый раз делал зарубки. Для подстраховки была еще опасная бритва, но он еще ни разу не воспользовался ею. Мика никогда не расставался с устрашающего вида кастетом, оснащенным острейшими шипами, и велосипедной цепью, обмотанной несколькими слоями изоленты. В умелых руках эта цепь превращалась в страшное оружие. Гюрза же предпочитал перчатки из дубовой кожи, оббитые стальными шипами. Арсенал этим не ограничивался — на щиколотке у него всегда пристегнут подводный нож, под мышкой — травматический пистолет «Оса». За все время он лишь однажды использовал его — неожиданно в подвале старого дома, куда они нагрянули, появилось еще шесть бездомных, довольно молодых и способных дать сдачи. Ближе всех оказался Гюрза, и драться с ними в открытую он не решился. Двое из бродяг были отброшены пулями к стенке, третьему пуля попала в глаз. Больше никто сунуться не рискнул, и бомжи обратились в бегство.

Они встретились в студенческой столовой МГУ.

— Как твои успехи? — спросил Гюрза Жулю. — Звонил насчет работы?

Тот выглядел хреновато — волосы на голове торчали как у дикобраза, глаза покрасневшие, словно он отчаянно растирал их хлоркой, руки нервно подрагивали. Весь вид говорил о том, что предыдущий вечер (или ночь) Жуля провел весьма бурно и продуктивно, храбро вступив в неравный бой с самим Бахусом и охраняющим его зеленым змием.

— Звонил, — прокряхтел он, почесав под мышкой. — Завтра на собеседование, может, сразу и оформят.

Гюрза прикинул, что если бы Жуля в таком виде заявился устраиваться на работу лично к нему, он бы настоятельно посоветовал ему оформиться в первую очередь в наркологический диспансер, и как можно скорее.

— Завтра последний день перед акцией, — напомнил он Жуле. Гюрза пытливо смотрел на своего друга детства. «Он деградирует на глазах», — подумал юноша, размышляя, насколько надежен Жуля и будет ли от него толк в дальнейших акциях. Ему явно не нравилось увлечение приятеля спиртным, которое в последнее время развивалось в геометрической прогрессии. Да, никто из них не являлся в этом отношении ангелом, но перед акцией на алкоголь было наложено строжайшее табу. Впрочем, до нее оставалось еще два дня, и, может, он зря волнуется…

— Ну и что? — беспечно ответил Жуля, на его опухшей физиономии было крупно написано: «В гробу я видал все ваши акции». Гюрза раздраженно отметил, что в данный момент своей рожей Жуля мало чем отличался от тех, за кем через два дня сам начнет охоту.

— Твое дело, — он решил больше не лезть в чужие дела. Действительно, какого черта? Ему что, больше всех надо? Нашел, чью судьбу устроить. Еще и «стрелочником» в итоге окажется.

Подошли Алекс с Нелли. Они заказали апельсиновый сок и пирожные «эклер». Через минуту после них появился Мика. Как всегда с непроницаемым лицом, он молча поздоровался со всеми, уселся на стуле и сцепил перед собой руки. От внимания Гюрзы не ускользнуло, что костяшки Мики украшали свежие ссадины. Однако спрашивать об их происхождении было не в его правилах — в свою личную жизнь Мика никого не посвящал.