который я всю жизнь считала прерогативой мальчишек, и точно не свойственным рассудительной и взрослой мне, вопросительно подняла бровь, ожидая продолжения.

Ти-Мер и Ми-Раш смотрелись немного сконфуженными происходящими событиями. И если за холодностью Ти-Мера прочитать реакции было почти невозможно, то Ми-Раш выглядел обеспокоенным. Впрочем, змеехвост постоянно обо всем тревожился, а чувство ответственности и ощущение вины по отношению ко мне лишь усугубляли это состояние.

За-Дир и Эх-Тан посмотрели на космосоглазого как-то недобро и что еще удивительнее презрительно, а я вдруг вспомнила о своем сне в магроне, и теперь была уверена, что это был не просто сон. Даже мысленно поблагодарила караса за подсказку и с интересом вивисектора принялась наблюдать за спорщиками.

Красивы… Я бы даже сказала, ослепительно красивы. Впрочем, как и все остальные в этой комнате, только космосоглазый, так и не удосужившийся назваться незнакомец, немного выбивался из этой нереальной красоты несимметричностью своих черт. На полголовы выше окружающих он был более стройный и жилистый, и рядом с ним остальные выглядели приземистыми и какими-то неуклюжими. Лишь Ти-Мер был из этой же жилистой породы, но и он казался громоздким по сравнению с ним. Так тончайший фарфор выглядит на фоне изысканной керамики или гномы-хоббиты на фоне эльфов. Последнее сравнение пробудило любопытство и мне нестерпимо захотелось взъерошить длинные пепельные пряди в поисках заостренных ушей.

Утонченные черты лица перечеркивал некрасивый рваный шрам, протянувшийся от правой скулы до левого уголка рта. Было в этом шраме что-то странное, притягивающее мой взгляд своей неправильностью, рождающее ощущение намеренности, словно этот шрам был вовсе не шрамом, а клеймом, поставленной кем-то меткой, призванной выделять этого мужчину среди остальных.

— Только через мой труп, проклятый, — и столько презрения и какой-то брезгливости было в голосе За-Дира, что я ощутила себя оплеванной. Никогда не любила двуличие. Будучи дочерью своего отца и отчима, я с детства привыкла к тому, что люди в глаза говорящие тебе комплименты и выставляющие себя хорошими перед тобой, могут оказаться совсем не теми за твоей спиной. И все же однажды ошиблась, доверившись не тому мужчине. Что ж больше такой ошибки я не совершу.

Золотые глаза вспыхнули множеством звезд. Он не потянулся к украшающему его пояс клинку, не шевельнул рукой, не дернулся навстречу, даже не моргнул, но угроза ощутимо заклубилась между ними, оглушая своей немотой, сгущая воздух перед грядущей бурей.

— Решать не тебе, За-Дир, — равнодушно прозвучал леденяще-спокойный ответ.

— На что ты надеешься, меченный? — с превосходством улыбнулся красавец Эх-Тан, а я вдруг задумалась о том, что естественный отбор в этом мире устроен как-то неправильно. Зачем культивировать в мужчинах красоту, если природа отдохнула на их мозгах?

Улыбнулась, делая шаг вперед и вставая перед давящим своей сильной энергетикой мужчиной, провозгласила:

— Я поеду с тобой!

Будь мы в моем мире, я бы доверчиво вложила свою ладошку в его руки, позволяя себе на один день забыть обо всем. Но в этом мире я не могла доверять никому. И пусть меня влекло и тянуло к этому мужчине. Пусть что-то внутри уверяло, что он мой, что каждая клеточка моего тела создана для него и жаждет познать его силу и власть. Пусть все чувства и желания, когда-либо возникающие в моей душе, казались мне сейчас мелочными и несравнимыми с тем, что я ощущала рядом с ним. Растекаться лужицей я не собиралась.

Он неправильно трактовал мой порыв. Я это поняла сразу по тому, как перекосилось его лицо, а в глазах на миг промелькнуло отторжение и какая-то уязвимость, но объяснять что-либо не стала. Мне нужны союзники, а в этой комнате он единственный, чьи мотивы мне пусть и непонятны, но не вызваны желанием использовать меня. Откуда я это знала? Чувствовала.

— Ша-Кир, к вашим услугам, Та-Нья, — соизволил назвать свое имя незнакомец, отвешивая мне почтительный поклон и склоняясь к моей руке.

Воздух между нами снова наэлектризовался, обостряя все чувства, стирая грани, делая ощущения более яркими. Удерживающие мою ладонь пальцы незаметно, едва касаясь, провели по подушечкам моих, но это было так остро, так ощутимо, что отозвалось стайкой разбегающихся возбужденных мурашек. И судя по мелькнувшему в золотых глазах удивлению, не только для меня такая реакция стала открытием.

— Но вы не можете ехать с ним, Та-Нья, — возмущенно попытался удержать меня от опрометчивого решения Эх-Тан.

— Почему? — поинтересовалась я, переводя взгляд на блондина и немного отвлекаясь от возникшего между мной и Ша-Киром напряжения.

Тот как-то сразу стушевался, смутился.

— Потому, что я проклятый, — ответил вместо него Ша-Кир: — девушки не считают меня достойным своего внимания.

— Мы же ведем речь о том, кто сопроводит меня во дворец? — недоумевала я. — А не о чем-то большем? — и, дождавшись синхронных кивков, продолжила, пожимая плечами: — Так какая разница?

— Ты можешь поехать с нами, Та-Нья, — словно очнувшись, произнес Ми-Раш, вырастая на моем пути к заветной двери.

— Могу, — согласилась я, улыбнувшись змеехвосту, — но не хочу.

Мне многое хотелось сказать, этим двоим, но не сейчас. Сейчас они задают больше вопросов, чем дают ответов, а я не готова открывать карты. А в том, что при случае эти двое снова используют их против меня, сомневаться не приходилось. Они уже сделали свой выбор однажды. Теперь моя очередь.

— Так почему вы прокляты? — задала я бесцеремонный вопрос, усаживаясь в карету — другого более подходящего названия для этой трехколесной повозки с рядом лавок вспомнить я не могла.

— Не смог выйти из Исхода невредимым, — пожал плечами мужчина, устраиваясь рядом со мной и беря в руки вожжи.

— Из Исхода? — с сомнением повторила я, не успев вовремя прикусить себе язык, слишком уж не похожи были отметины на следы когтей.

— Так, кто ты, девочка? — вернулся к своему допросу мужчина, пристально вглядываясь в мое лицо внимательными золотыми глазами.

На миг мне показалось, что он упустил дорогу из виду, но выскочивший прямо под ноги харббу непонятно откуда мелкий зверек был аккуратно объехан.

— Жертвенный ягненок, — криво усмехнувшись, повторила им же сказанные слова.

— Тогда слушай и запоминай, — с решимостью начал мужчина, кивнув каким-то смоим измышлениям: — Во дворце у тебя друзей нет. Каждая из избранниц намерена выиграть и пакости могут устраивать самые разные. Более того, их всех поддерживают подкупленные слуги, стражи и распорядители. Любой из них с легкостью устроит тебе неприятности, лишь бы ты сошла с дистанции. Ти-Мер сейчас не имеет власти при дворе — император потрудился, поэтому помощи тебе ждать не от кого.

— Зачем ты мне это все говоришь? — я так удивилась нежданной помощи, что на