— Нино, если не возражаете. Вы — Хант-Полмер из «Ньюсуик». Рад познакомиться. Никогда не работал с вашим еженедельником, но гарантирую, что снимки будут классные.

— Так вы не итальянец? Это вам. — Он передал фотографу конверт с двумястами рандов.

Нино быстренько глянул в конверт, сунул в карман.

— Американец итальянского происхождения. Вы, наверное, и сами догадались. Я много работал в Штатах, будьте уверены. Но здесь, можно сказать, возможностей больше.

Ривельес вслушивался скорее в интонации, чем в слова, и внезапно пришел к неожиданному выводу. Возможно, и ошибся, но он ничего не терял, проверяя свою догадку.

— Вы не работали с частными детективными агентствами, Нино? С теми, что специализируются на разводах?

Глаза Нино превратились в щелочки, голос изменился. Стал холодным, подозрительным.

— Я много с кем работал, и там, и здесь. Почему вы спрашиваете?

Догадка правильная, подумал Ривельес. Нино — тертый калач.

И заговорил уже шепотом:

— Видите ли, помимо «Ньюсуик» у меня есть и другие интересы. Вопрос деликатный, речь идет о фотографиях людей, которые, возможно, не хотят, чтобы их фотографировали. Разумеется, оплата пойдет по особому тарифу.

С лицом Нино вновь произошла перемена: подозрительность уступила место широкой улыбке.

— Хант-Полмер, — он похлопал по футляру фотоаппарата. — Вы, возможно, этого не знаете, но обратились по адресу. В Нью-Йорке я был номером один, абсолютно лучшим. Слишком хорошим. Пара фотографий попала не в те руки, и теперь я отсиживаюсь в этой глуши, дожидаюсь, пока не остынут страсти Что вам нужно?

— Мы поговорим об этом в такси, если не возражаете. Корабль скоро ошвартуется, а я хотел бы подняться на борт до пассажиров.

С Нино Ривельесу действительно повезло. Легенда даже не потребовалась. Подробности Нино не интересовали. Ему лишь хотелось знать, кого и где надо фотографировать и сколько за это заплатят.

— Сначала я должен познакомиться с обстановкой! — заявил он. — Я не говорю, что ваша идея плоха, просто стоять и снимать всех подряд все-таки не лучший вариант. Нам нужно прикрытие. Для всех мы вроде бы будем делать одно, а на самом деле — совсем другое. Кто эта телка, с которой вы хотите поговорить? Она сейчас на корабле?

— Шейла Конрад? Да, плывет от Саутгемптона. Но я не собираюсь с ней разговаривать.

— А я настаиваю на том, чтобы поговорили, мистер Хант-Полмер…

— Джон.

— Хорошо, Джон. Позвольте мне определиться на местности, а потом мы решим, что надо делать. Для меня это просто подарок! Куда интереснее, чем свадьбы этих чертовых итальяшек!

Когда автомобиль выехал на пристань, Ривельес испытал шок, взбодривший его посильнее дексадрина:

«КЕ-2» уже ошвартовалась.

Неужели столько времени и усилий потрачены зря? Краска стыда залила лицо: как после этого он сможет посмотреть в глаза парагвайцам? Такси остановилось, он коротко глянул на счетчик, сунул купюры в протянутую руку водителя. Быстрым шагом направился к причалу. Там уже собралась толпа, и поверх голов он видел, что главные трапы спущены.

— Извините, сэр. Вход разрешен только пассажирам. У вас есть билет?

Охранник решительно преградил путь Ривельесу.

— Пресса, — ответил тот, роясь в карманах. — Пассажиров еще не пускают?

— Не волнуйтесь, сэр. На борт только что поднялись сотрудники санитарной и таможенной служб. Пройдет немало времени, прежде чем начнется посадка. Сюда, сэр, в эту дверь. Этот господин с вами?

— Да, разумеется.

— Сюда, пожалуйста.

Они присоединились к маленькой группе репортеров и чиновников, которые уже находились в зале ожидания, где им предложили по чашечке кофе. Ривельес предпочел бы что-нибудь покрепче, но взял кофе и выпил его маленькими глоточками. Ждать пришлось лишь несколько минут. Один из офицеров лайнера пригласил их на корабль.

Ривельес никогда не был на борту «КЕ-2», пусть и в лондонской билетной кассе «Кунарда» утверждал обратное. Он всегда куда-то торопился и терпеть не мог ездить на поездах, не говоря уже о кораблях. Для него единственным средством передвижения на большие расстояния являлся самолет. Однажды его убедили, разумеется, женщина, отправиться в круиз. Только однажды. Дневная скука, несмотря на страстные ночи, быстро вывела его из себя. На первой же стоянке он удрал, бросив и лайнер, и женщину, и вернулся домой с привычной ему скоростью в шестьсот миль в час. Так что увиденное на «КЕ-2» стало для него сюрпризом.

Поначалу у него не возникло ощущения, что он на корабле. Куда больше «КЕ-2» напоминала первоклассный отель, каким он всегда отдавал предпочтение. Но, поднявшись на палубу, заметил и отличия: поручни, шлюпки, иллюминаторы. Все-таки не отель — корабль. Но вот ощущения, что находишься на корабле, не было. Из-за размеров. Палуба уходила вдаль, как городская улица. Масштаб поражал воображение. Память услужливо подсказывала, что он находится на борту самого большого в мире лайнера. Но он и представить себе не мог, что корабль может быть таким огромным. Ривельес редко чему удивлялся, но «КЕ-2» потрясла его до глубины души. Он тряхнул головой: пора за работу, все-таки он пришел сюда по делу, а не для того, чтобы любоваться достопримечательностями. Он нырнул в ближайшую дверь и оказался в мире толстых ковров, мягкого освещения, вежливого обслуживания. Первый же стюард, которого он остановил, вызвался проводить их к каюте мисс Конрад. Ее предупредили загодя, и она уже ждала репортера и фотографа.

— Однако кучеряво, — пробормотал Нино, когда, следуя за гидом, они вошли в лифт.

— Я бы, наверное, использовал другой термин, но подмечено точно.

— Вы поговорите с этой дамочкой один. Я хочу осмотреться. Много времени это не займет. Скажите ей, какая она прекрасная писательница, как хороша собой, что-то в этом роде, но интервью не начинайте до моего возвращения.

— По правде говоря, я никогда о ней не слышал, пока не получил это задание. Может, вы знаете, о чем она пишет?

Нино изумленно вскинул брови, покачал головой, словно не верил своим ушам.

— Где вы живете, Джон? В бочке? Эта мадам заработала на своих книгах больше миллиона баксов. Даже я их читал, хотя редко беру в руки книгу. Крутой секс. Может, вам удастся перепихнуться.

— Откровенно говоря, такого желания я не испытываю.

— Вот нужная вам каюта, сэр, — стюард указал на дверь и удалился с честно заработанными чаевыми. Нино исчез, как только Ривельес постучал в дверь.

— Открыто. Заходите, — раздался женский голос. Он повернул ручку, вошел и впервые увидел знаменитую Шейлу Конрад. Она, конечно же, подготовилась к визиту. Сидела спиной к иллюминатору, купаясь в теплом, идущем с пола свете. Ривельес подумал, что перед ним красавица, выставившая напоказ главные свои достоинства. Дорогое черное платье, бриллианты, рука, лежащая на спинке дивана, нога, заброшенная на ногу так, что короткое платье скрывало меньшую часть бедер.