Эрик поднялся и перескочил через стол в одно мгновение, и насколько я смогла заметить, это было впечатляюще. Неожиданно он подошел ко мне, его руки обняли и прижали меня к нему. Я приложила все усилия, чтобы держаться твердо, а не расплыться у него в руках. Наша связь делала с моими чувствами что-то необъяснимое. Не важно, насколько сильно я была взбешена из-за Эрика, я все равно была счастлива находиться рядом с ним. Не то, чтобы я без удержу рвалась к нему, когда мы были врозь. Я чувствовала, осознавала, понимала его. Все время. И я знала, что с ним было то же самое.

— Завтра вечером?

— Если я смогу вырваться. Нам о многом нужно поговорить.

Я кивнула Виктору и вышла. Лишь один раз я оглянулась, чтобы взглянуть на ритуальный нож, который сиял в черном бархате на столе Эрика.

Я знала, как Эрик получил нож. Он просто предпочел его сохранить, а не возвращать Куинну, который организовывал ритуальную свадьбу двух вампиров — церемонию, свидетелем которой я стала в Роудсе. Эрик, который был в некотором роде дистанционно-обученным священником, вел службу, и позже он просто сохранил нож, воспользовавшись шансом, который сам пришел к нему в руки. Как он вернул его себе после взрыва в отеле, я не знаю. Возможно, он сам вернулся следующей после взрыва ночью. Может, отправил Пэм. Но Эрик получил его и воспользовался им сегодня, чтобы привязать меня к себе клятвой.

Но благодаря моей собственной неожиданной любви… сердечной привязанности… страсти… к викингу-вампиру, я совершенно закрыла глаза на то, что он не поинтересовался у меня о взаимности чувств.

Я не знала, на кого злилась больше — на себя или на Эрика.

Я провела беспокойную ночь. Я могла думать об Эрике и ощущать прилив счастья, но я думала об Эрике и хотела врезать ему по лицу. Я думала о Билле, первом мужчине, с которым у меня были длительные отношения, первым мужчиной, с которым я оказалась в постели. Когда я вспоминала его спокойные, с прохладцей, голос и тело, его сдержанную невозмутимость, так контрастирующую с Эриком, что я не могла поверить в то, что могла влюбиться в таких разных мужчин; особенно, если присовокупить к этому скоротечный эпизод с Куинном. Куинн был теплокровным во всех отношениях, импульсивным, и добрым ко мне, и еще таким израненным своим прошлым, которое он не разделил со мной, — и которое, на мой взгляд, сыграло главную роль в том, что наши отношения были безнадежно разрушены. Еще у меня было свидание с Олси Герво, вожаком стаи, но дальше дело не пошло.

«Обзор Увлечений» от Сьюки Стакхаус.

Вы тоже просто ненавидите ночи, подобные этой, когда вы вспоминаете все свои ошибки, всю ту боль, которую вам причинили, каждую кроху подлости, жертвой которой вы стали? От этого нет никакой пользы, это бессмысленно, и вам пора спать. Но была ночь, мои мысли были о мужчинах, и это было грустно.

Когда я была окончательно истощена темой моих проблем с сексуальными партнерами, я переключилась на переживания по поводу ответственности за бар. Наконец, к трем часам, согласившись, что нельзя допустить, чтобы я за несколько дней полностью сравняла с землей бизнес Сэма, я уснула.

Сэм позвонил на следующее утро, пока я еще была дома, сказал, что его матери лучше, и он определенно собирается возвращаться. Брат и сестра были в большей степени способны спокойно строить семейные отношения. Дон, конечно, был все еще в заключении.

— Если она будет продолжать так поправляться, то я смогу вернуться через пару дней, — сказал он. — Или даже раньше. Конечно, доктора не прекращают повторять, что они не верят, что она так быстро выздоравливает, — он вздохнул. — По крайней мере, теперь это не нужно скрывать.

— Как твоя мама в эмоциональном плане? — спросила я.

— Она продолжает настаивать, что полиция должна отпустить его. И поскольку с нами троими она откровенна, она призналась, что рассматривает возможность развода с Доном, — сказал Сэм. — Она не в восторге от этой идеи, но не знаю, можно ли полностью помириться с тем, кто в тебя стрелял.

Несмотря на то, что я отвечала по телефону, лежа в постели, и все еще была склонна понежиться, я решила, что не стоит обратно засыпать после нашего разговора. Мне было невыносимо слышать боль в голосе Сэма. Сэм был слишком измучен, чтобы нагружать его своими проблемами, так что я даже не рассматривала всерьез возможность рассказать об инциденте с ножом, хотя, возможность разделить свою озабоченность с Сэмом могла бы принести мне облегчение.

Я поднялась и была одета к восьми часам, рано для меня. Несмотря на то, что я была способна передвигаться и думать, я чувствовала себя такой же измятой, как моя простынь. Хотела бы я, чтобы кто-нибудь расправил и привел бы меня в порядок так же, как я свою постель. Амелия была дома (я выглянула проверить, стоит ли на стоянке ее машина, когда делала кофе), и я мельком заметила ерзанье Октавии в гостевой спальне, так что это было такое же обычное утро, какими оно бывало в моем доме в последнее время.

Шаблон был разрушен стуком в переднюю дверь. Обычно я замечаю шум подъезжающей по гравийке машины, но сегодня, из-за большей-чем-обычно утренней рассеянности, я пропустила его.

Я взглянула в глазок и увидела мужчину и женщину. Оба были одеты в приличные деловые костюмы. Они не выглядели как Свидетели Иеговы или налетчики. Я проверила их ментально, но не обнаружила ни следа враждебности или агрессивности, только любопытство.

Я открыла дверь. Лучезарно улыбнулась.

— Чем могу помочь? — сказала я.

Холодный воздух овеял мои босые ноги. Женщина, которая была, вероятно, немного моложе сорока, улыбнулась в ответ. В ее коричневых волосах, просто подстриженных «под каре», виднелись редкие седые волосы. Они были очень тщательно разделены на прямой пробор. На ней был надет темно-серый брючный костюм, под которым виднелся черный пуловер. Туфли тоже были черными. У нее была черная сумка, которая мало походила на дамскую сумочку — скорее, на кейс для ноутбука.

Она протянула руку для рукопожатия, и когда я коснулась ее, то многое узнала. Было сложно не показать изумление на лице.

— Я из Нью-Орленского отделения ФБР, — сказала она, и это было ошеломляющее начало для простого разговора, — Я — агент Сара Вайс. А это — специальный агент Том Латтеста из нашего отделения в Роудсе.

— Я чем я обязана?… — спросила я с предельно удивленным выражением лица.

— Мы можем войти? Том проделал долгий путь, чтобы поговорить с Вами, и не стоит выветривать все тепло из вашего дома.

— Думаю, да, — сказала я, хотя не была уверена, что так думаю. Я усиленно пыталась сконцентрировать на цели их визита, но это было непросто. Я могла только сказать, что они явились не для того, чтобы меня арестовать или сделать что-нибудь еще столь же радикальное.

— Мы не вовремя? — спросила агент Вайс. Она имела в виду, что они с удовольствием приедут позже, хотя я знала, что это не так.

— Что сейчас, что позже — не имеет значения, — моя бабушка, бывало, сердито смотрела на меня, если я была невежлива, но моя бабуля никогда не отвечала на вопросы ФБР. Это был явно не частный визит. — Но я вскоре должна буду поехать на работу, — сказала я, обеспечив для себя безопасный отход.