это фактически независимое графство испытывало угрозу своей самостоятельности со стороны Франции. Попытка графа Фландрского Бодуэна IX выступить в 1197 г. против французской монархии совместно с Ричардом Львиное Сердце закончилась неудачей, после которой Филипп II окончательно перестал считаться с традициями фактической политической автономии Фландрии. Его распоряжения свидетельствуют о том, что королевский сюзеренитет в первые годы XIII в. осуществлялся во Фландрии очень последовательно8. Более того, французский король откровенно страховал себя от возможности рецидива вмешательства опасного вассала в англо-французскую борьбу. В 1206 г. он заключил договор с близким соседом Фландрии – графом Намюра, который признал себя вассалом французской короны. В договоре специально оговаривалось, что граф Намюра обещает королю помощь «против всех, включая его брата, графа Фландрского»9. Буквально на пороге англо-французского вооруженного конфликта династическими узами был привязан к французскому правящему дому герцог Брабантский. Ситуация во Фландрии, по-прежнему и даже отчетливее, чем в XII в., тяготевшей к независимости, была, таким образом, объективно сходной с положением в Шотландии. Стремление к самостоятельному развитию опиралось в обоих случаях прежде всего на этническую самобытность. В Шотландии оно подкреплялось пограничным положением, своеобразием исторической судьбы и политическим статусом королевства, во Фландрии – растущей экономической независимостью городов. Наиболее естественным потенциальным союзником Фландрии в борьбе против поглощения ее французской монархией была Англия, противоречия которой с Капетингами к началу XIII в. все более отчетливо выдвигались в центр международной жизни Западной Европы. Аналогичным образом Шотландское королевство неизбежно должно было со временем все более сближаться с Францией – своим столь же естественным политическим союзником. Таким образом, уже в самом начале XII в. наметилось распределение сил на международной арене в русле развития обостряющихся англо-французских противоречий. Казалось, семейные истоки этой вражды ушли в бесконечно далекое прошлое. Однако за прошедшие годы противостояние Капетингов и Плантагенетов обросло множеством разнообразных (экономических и политических) мотивов и стало привычной формой отношений между королевствами.

Новая вспышка вооруженной борьбы между Англией и Францией окончательно назрела к 1212 г. Многие представители английской знати, недовольные правлением Иоанна Безземельного, бежали от его «тирании и суровости» во Францию. Это давало Филиппу II серьезные юридические основания для подготовки войны против «тирана», тем более что к ней уже открыто призывал Иннокентий III. Характерно, что в столкновении с Иоанном Иннокентий III стремился опереться именно на Францию. Объявив крестовый поход против английского короля, папа поручил возглавить его французской монархии. Это ярко демонстрирует осознание современниками глубины и нерешенности противоречий между Английским и Французским королевствами. В Англии также шла подготовка к войне. Иоанн собирал войско для борьбы за восстановление своих, как он считал, временно утраченных континентальных владений. Одновременно он развернул активную дипломатическую деятельность: настоятельно призывал графа Фландрского к восстановлению прежнего союза с английской короной; договорился с крупным французским феодалом графом Булонским о позиции, напоминающей «благожелательный нейтралитет» более поздней эпохи; «купил» в традициях классических вассально-ленных связей оммаж графа Голландского; направил посольство в Арагон; затребовал из Шотландии новых заложников.

Очередная англо-французская война, основной причиной которой без сомнения была борьба за восстановление прежней «Анжуйской империи», началась с вооруженного конфликта во Фландрии. Это представляется симптоматичным: конфликт, основанный на «дележе» обширного наследия Генриха Плантагенета, вырастал во что-то большее. Начинал сказываться его межгосударственный характер и растущие международные масштабы. Он уже совсем не походил на ссору в королевском семействе и все меньше – на столкновение двух крупных феодальных сеньоров из-за богатых земель. В начале 1213 г. во Франции был собран большой флот для вторжения в Англию, у английских берегов произошли частные военные столкновения. В этот момент граф Фландрский Ферран объявил, что он отказывается воевать в Англии, так как он «союзник английского короля»10. Особенно важно отметить, что именно здесь впервые сказали свое веское самостоятельное слово фландрские горожане: жители Ипра и Сент-Омера поклялись в преданности Иоанну Безземельному. В интереснейших документах – письмах городских коммун английскому королю – отчетливо проступает связь между началом активного включения фландрских городов в решение сложных международных вопросов и их экономическими интересами. «И если французский король или кто-то другой запретит нам торговать в ваших землях, – писали английскому королю горожане Ипра, – мы это не выполним»11. Члены городского совета Сент-Омера от имени жителей города обещали «остаться верными людьми и добрыми друзьями» английского короля, служить и помогать ему всеми возможными средствами, выступить против любого, кто причинит ему зло, и т. п. Письмо заканчивается той же фразой, что и послание горожан Ипра, – то есть в нем также проявляется торгово-экономическая основа растущей приверженности фландрских городов «дружбе» с Англией.

Филиппу II пришлось начать войну против Иоанна Безземельного весной 1213 г. с вторжения во Фландрию. Французские войска, поддержанные у побережья флотом, захватили значительную часть графства, но были быстро изгнаны с помощью подоспевших английских войск. Фландрия боролась за свою независимость, так давно и постоянно лавируя между Англией и Францией, что это привело наконец к непосредственному столкновению между ними на ее территории. Стремясь развить военный успех, Иоанн приготовился к вторжению во Францию. Момент казался особенно благоприятным, потому что французский флот был разбит, и успех кампании выглядел вполне реальным. Но здесь сказались политические последствия его конфликта с папой, который провозгласил Иоанна Безземельного низложенным, а войну против него – крестовым походом. Это было могучее оружие в руках внутренней оппозиции. В ответ на призыв короля к войне во Франции бароны потребовали, чтобы он поклялся отказаться от «тирании». Внутриполитические и международные проблемы выступали в нерасторжимом единстве.

Иоанну Безземельному пришлось капитулировать перед папой. Таким путем он предотвратил, а точнее, отсрочил гражданскую войну, но еще больше уронил свой авторитет. Как известно, условием примирения английского короля с Иннокентием III было признание папы сюзереном Англии. В октябре 1213 г. Иоанн передал «матери-церкви, апостолам Петру и Павлу и господину нашему папе Иннокентию Третьему все королевство Англию и Ирландию со всеми правами и владениями при условии освобождения от грехов как для живых, так и для умерших»12. Широкое недовольство в Англии показало, что папское отпущение было слабым утешением по сравнению с уроном, нанесенным престижу королевской власти, в свое время высоко поднятому Генрихом II и Ричардом I. К тому же Англия отныне должна была уплачивать в папский карман, помимо «денария святого Петра», тысячу фунтов стерлингов в год. Успешная война, вероятно, была в тот момент для английского короля наиболее реальным способом попытаться преодолеть назревший внутренний кризис. К тому же Иннокентий III, возвративший Иоанна в лоно церкви, уже не занимал прежней позиции однозначной поддержки Франции, по-видимому опасаясь излишнего ее усиления. Сначала 1214 г. папа призывал к заключению англо-французского мира, аргументируя это интересами борьбы за «святые земли»13. Иоанн Безземельный тем не менее не мог не попытаться изменить ситуацию в пользу Англии. В феврале 1214 г. его войско высадилось в Ла-Рошели. Английский король добился военного успеха в Бретани и Пуату. Однако время частных побед миновало. Степень остроты