Кажется, она совершила большую ошибку, ввязавшись в это дело. Сара думала об этом все рождественские праздники, которые проводила в Корнуолле, и, как ни убеждала ее двоюродная сестра в том, что она поступила очень правильно и благородно, согласившись ради Ширли на частную преподавательскую работу, так и не смогла унять смутного беспокойства, которое тревожило сердце.

— Чего волнуешься, если знаешь, что поступила правильно? — однажды вечером спросила ее Кэтрин. — Не понимаю, что тебя беспокоит. Платить будут так, что впору позавидовать!.. К тому же место в школе останется за тобой.

При этих словах двоюродной сестры Сара слегка покраснела, — ведь Кэтрин работала как лошадь, успевая еще воспитывать детей без мужа, и редко жаловалась.

— Мне не очень нравится ее отец, — сказала Сара, не упоминая о том, что было между ней и Блэком много лет назад.

— Почему?

— Эти аристократические замашки!.. Кэтрин пожала плечами.

— Так и не общайся с ним лишний раз. Делай свое дело и получай за это деньги. Уверена, ты останешься довольна. — Она усмехнулась. — Может быть, даже сможешь купить мне другую машину. Моя совсем отказала…

Сейчас Сара посмотрела по сторонам и невольно улыбнулась. Долго же ей придется ждать! Вереница такси медленно двигалась вперед, а очередь на стоянке, казалось, не убывала. Секретарша Блэка сообщила, что ее встретят на станции. Сара уже перестала на это надеяться, когда услышала позади голос Ширли. Обернувшись, она увидела девочку, быстро идущую к ней, — веселую, уверенную и элегантную, в распахнутом черном пальто и черных сапожках. В ушах у нее поблескивали серьги, на шее висел кулон.

— Извините, я немного опоздала, — сказала она, слегка запыхавшись от быстрой ходьбы.

Сара бросила на нее мимолетный оценивающий взгляд. Она не ожидала увидеть Ширли такой, думала, что встретит подавленную, растерянную девочку-подростка, а у той был такой вид, словно она только что выиграла в лотерею.

— Автомобиль припаркован за двойной желтой чертой. Мы должны поторопиться, пока бедняга Джексон не получил штрафную квитанцию. Правила парковки здесь соблюдаются очень строго.

Ширли схватила учительницу за руку, словно не замечая двух тяжелых чемоданов.

— Ну, — наконец произнесла Сара, с трудом переведя дыхание и откидываясь на спинку кожаного сиденья «ягуара» позади шофера, — как ты себя чувствуешь, Ширли?

— О, вы же знаете…

— Если бы знала, не спрашивала бы, — сказала Сара, отметив про себя, что без школьной формы Ширли вполне можно дать лет двадцать.

Она была высокой и очень хорошенькой, со своими длинными черными волосами и большими ярко-голубыми глазами, а благодаря уверенной манере держаться производила очень приятное впечатление.

— Ничего, справляюсь, — ответила Ширли, беззаботно пожав плечами. — На самом деле я очень рада, что вы здесь. Рождественские праздники были просто кошмаром! — Она скорчила гримаску. — Почти все мои подруги загорали где-нибудь на тропических островах, а мне пришлось торчать дома с отцом и этой его ужасной, мерзкой любовницей. Ненавижу ее!..

Сейчас Ширли уже не была похожа на самостоятельную молодую женщину, а вновь превратилась в бунтующего подростка.

— Две недели она пыталась заставить нас веселиться. Слава Богу, отец часто уезжал, и тогда я почти не видела ее. Если не выходила из комнаты. Знаете, что она подарила мне на Рождество? Огромную плюшевую игрушку!.. Представляете? Дурацкую плюшевую собаку!

— Может, она имела в виду твоего будущего ребенка?..

— Не хочу об этом говорить!

Ширли отвернулась к окну, плечи ее напряглись.

— Но куда же теперь деться, правда? — мягко сказала Сара.

— Именно об этом отец твердит мне все время! О том, какую я сделала глупость. Не понимаю, почему я должна была вернуться домой и жить с ним? Он еще хуже мамочки! Та, по крайней мере, талдычила мне только об одном: как. сильно она его ненавидит. Он же нудит по любому поводу: как я одеваюсь, как веду себя, из-за моей беременности… По-моему, ему проще меня не видеть. Я ему действую на нервы.

В голосе Ширли было столько детской обиды и жалости к себе, что сердце Сары дрогнуло.

— Ты, наверное, не бралась за учебники в последнее время? — спросила Сара, меняя тему разговора.

— Конечно, нет! Говорю же вам: я провела почти все праздники, закрывшись у себя в комнате. Слушала музыку и смотрела телевизор. И потом не имело смысла начинать до вашего приезда…

— Будем заниматься ровно столько, сколько ты выдержишь, не уставая.

— А если не буду, справляться, вы не станете заставлять меня? — спросила Ширли с детским оптимизмом.

Сара покачала головой и слегка улыбнулась.

— Конечно, я буду тебя заставлять, но очень мягко.

— А если я вообще откажусь заниматься?

— Соберу вещи и уеду домой…

«Ягуар» выбрался из потока медленно движущихся машин и прибавил скорость, следуя от центра по направлению к пригородам Северного Лондона.

— Вы этого не сделаете! — воскликнула Ширли. Не оставите меня одну с этими двумя!..

— Один из которых — твой родной отец, нравится тебе это или нет!

— Абсолютно чужой человек, который меня не любит!

С этими словами Ширли резко отвернулась к окну, оставив Сару наедине с невеселыми размышлениями о том, что ее предчувствия, кажется, сбываются.

Единственная вещь, которая немного утешала, — это то, что Крис будет время от времени уезжать. По крайней мере, не придется часто видеться с ним. Сара подозревала, что она запомнилась ему пылкой сумасбродной девицей, не умеющей скрывать свои мысли и чувства.

С другой стороны, с Ширли трудно будет сладить. То, что она не захотела даже говорить о своей беременности, встревожило Сару. Похоже, Ширли так и не смогла справиться с потрясением. Она предпочла вовсе не думать о нем, загнать все мысли о будущем ребенке в самую глубину своего сознания. Неужели думает, что так будет проще?

И вдруг Ширли после долгого молчания обреченно произнесла:

— Вот он, Замок Кошмаров!..

Проехав вдоль высокой решетчатой ограды, автомобиль свернул направо между двух белых колонн и по усыпанной гравием дороге подъехал к очень большому, по лондонским меркам, особняку. Да, здесь вполне хватало места, чтобы Ширли с отцом могли жить, вовсе не общаясь друг с другом.

— Фамильный особняк семнадцатого века, — равнодушно сказала Ширли. — Старик попытался устроить мне экскурсию сразу по приезде, но оставил эту затею, когда увидел, что я начала зевать.

— Очень красивый дом!

— У нас с мамой было ранчо в Австралии.

— Таких немного найдется в Лондоне, — добавила Сара и увидела, что уголки губ Ширли скривились в презрительной усмешке.