Командир 3-го пехотного полка (подполковник РОА) Александров (Рябцев до 1942 г.) Георгий Петрович (1897—1945). Русский. Из крестьян Ярославской губернии. В Красной Армии с 1920 г. Образование: Семилетнее высшее начальное училище, Кронштадтская школа юнг, двухгодичная электротехническая школа, Новочеркасские курсы повышения квалификации комначсостава. Участник Первой мировой войны, участник Гражданской войны. До января 1926 г. — начальник заставы 5-го Сестрорецкого погранотряда. Уволился, работал электромехаником, электромонтером, монтером-электриком. В 1935-м призван в кадры РККА. В апреле 1941 г. назначен командиром 539-го стрелкового полка 108-й стрелковой дивизии, майор (1941 г.). Участник обороны Минска (июнь—июль). При выходе из окружения взят в плен. С сентября 1942 г. — переводчик при рабочей команде военнопленных. Весной 1944 г. подал рапорт о вступлении в РОА. В ноябре 1944 г. назначен командиром 3-го полка{45}.

Командир 4-го пехотного полка (полковник РОА) Сахаров Игорь Константинович (1912—1977). Русский. Из потомственных дворян Оренбургской губернии. Образование: общее среднее в Берлине. Участник Гражданской войны в Испании. В первой половине 30-х годов служил в армиях Аргентины, Уругвая и Китайской республики. Весной 1942 г. принял участие в формировании русской экспериментальной части из советских военнопленных в тылу группы армий «Центр». В совершенстве владел немецким языком, отличался воспитанием, аристократическими манерами и лоском. Летом 1944 г. назначен оперативным адъютантом А.А. Власова. В марте 1945-го завершил формирование 1604-го русского пехотного полка. С апреля командир 4-го пехотного полка 1-й дивизии{46}.

Командир 5-го пехотного (запасного) полка (подполковник РОА) Максаков Петр Константинович (1898 — неизв.). Русский. Из крестьян. В Красной Армии с 1918 г. Образование: 4 класса гимназии, полковая учебная команда, экстерном экзамен за курс нормальной военной школы при Краснознаменной военной школе им. Ленина, Высшие стрелково-тактические курсы усовершенствования командного состава «Выстрел». Участник Первой мировой войны, участник Гражданской войны. С 1923 по 1935 проходил службу в конвойных войсках. В 1939 г. — преподаватель тактики снайперского сбора, преподаватель тактики батальона начсостава запаса Казанского пехотного училища, преподаватель тактики на курсах «Выстрел», майор (1939 г.). Последняя должность и обстоятельства пленения неизвестны. В плену с 21 сентября 1941 г. Весной 1943 г. подал рапорт о вступлении в РОА{47}.

Командир артиллерийского полка (подполковник РОА) Жуковский Василий Трофимович (1914—1945). Украинец. Из рабочих. В Красной Армии с 1932 г. Образование: Сумская артиллерийская школа им. Фрунзе. С сентября 1940 г. — командир батареи. В июне 1941 г. назначен помощником начальника штаба артиллерии управления 156-й стрелковой дивизии в Евпатории, капитан (1941). В декабре 1941 г. — помощник начальника 1-го отделения штаба артиллерии Приморской армии, в апреле 1942 г. — старший помощник начальника разведотдела штаба артиллерийского управления. В июле взят в плен в Севастополе. В 1943 г. подал рапорт о вступлении в РОА. В ноябре 1944 г. назначен командиром артиллерийского полка{48}.

Командир полка снабжения (подполковник РОА) Герасимчук Яков Иванович (1902—1945). Украинец. Из крестьян. В Красной Армии с 1923 г. Образование: двухклассная начальная школа, военно-политические курсы при Киевской объединенной школе командиров им. Каменева, экстерном экзамен за курс пехотной школы. С мая 1941 г. — корпусной интендант 25-го стрелкового корпуса, интендант II ранга (1941 г.). В июле 1941 г. взят в плен в окружении под Витебском. В 1942 г. вступил в Восточные войска Вермахта. Командир батальона по борьбе с партизанами. С ноября 1944 г. — начальник тыла (отделения снабжения) 1-й пехотной дивизии и командир полка снабжения{49}.

Хауптштурмфюрер СС СБ. Фрелих (1904—1982) сын эмигрантов из Риги, при генерале Власове был и офицером связи, и офицером для особых поручений. В РОА всегда находился в эпицентре жизни и деятельности ее верхушки. Поэтому видел, слышал и знал много. Спустя десятилетия он напишет интересную книгу, которая, несомненно, достойна нашего внимания. Например, вот что он свидетельствует о формировании первой дивизии: «…которую пополняют большей частью из расформированной бригады Каминского и остатков действовавшей во Франции белорусской эсэсовской дивизии «Сигаинг». Численный состав определялся в 12 000 и в последние дни войны возрос до 20 000 благодаря прибегавшим остарбейтерам»{50}. Можно только представить себе, что это были за бойцы…

Командира первой дивизии Буняченко он характеризует так: «…крупный, мощный человек с лысой круглой головой, с большой долей крестьянской хитрости и необузданной волей, переходящей в самодурство… был весьма поверхностно знаком с немецкими принципами командования и организации…». Начальнику штаба дивизии Николаеву Фрелих дает не менее точную характеристику: «…поначалу непроницаемая фигура, который на первых порах часто интриговал против влияния немецкого штаба, но после все чаще проявлял в значительной мере успешное сотрудничество»{51}.

В процессе формирования соединения, как утверждает Фрелих, Буняченко все время возражал против разбивки на подразделения и на организацию дивизии по схеме гренадерской дивизии. Поэтому офицеру для особых поручений частенько приходилось посещать недовольного комдива в его бараке: «И как только я появлялся в его бараке, мне предлагали закуску и водку: толстые куски колбасы с луком из военных консервов и военного размера стакан, наполненный до краев водкой: «На здоровье, Андрей Федорович!» Было бы обидой, если бы я после этого не закусил толстым куском колбасы с луком и не выпил бы залпом полный стакан водки. Только после этого могли начаться переговоры». Буняченко начинал перечислять ошибки, совершенные немецкой стороной в вопросе о «добровольцах», а Фрелиху оставалось только выкручиваться. И он перечислял ошибки, которые допустил Власов, Буняченко и другие офицеры РОА. И все это с завидным постоянством происходило под звон наполненных водкой стаканов, которые тут же опустошались. Как подчеркивает Фрелих: «Только после этого мне удавалось перейти к убеждениям добиться того, чего с точки зрения технической или другой можно было бы достичь в данный момент»{52}.

Немало проблем Фрелиху доставляли и рядовые «добровольцы». В период формирования дивизии они периодически бродили в окрестностях учебного полигона Мюнзингена в поисках всего лишь двух развлечений: водки и девушек. В обоих случаях происходили ссоры, драки и жалобы.

Что же касается парада, то со слов офицера связи полковника генерального штаба Герре, «он имел целью подтвердить возглавление Власовым его частей и объяснить это его солдатам»{53}.

Вот как это выглядело: «Власов с узким кругом приближенных поселился в бараке для генералов вблизи полигона в Мюнзингене. В день парада при холодной погоде он поехал на покрытое снегом поле для парада вблизи лагеря. На возвышении он был встречен генералом Кестрингом, командующим всеми добровольческими отрядами; уполномоченным по формированию военно-воздушных сил власовской армии генералом Ашенбреннером; командующим военным округом 5, на территории которого находились места формирования Мюнзинген и Хойберг, генералом Фейелем; начальником полигона Мюнзингена генералом Вейнингером и, наконец, мною. Власов в коричневой шинели без портупеи и оружия приветствовал нас немногими словами. Затем он пошел к фронту части. Буняченко вышел ему навстречу и рапортовал от имени дивизии. Власов поблагодарил его в торжественном тоне. Потом решительно и даже быстро стал обходить фронт полков и подразделений, останавливаясь то там, то здесь, чтобы задать вопросы офицерам и солдатам.