И опять вышло иначе, не успел князь ни о чем подумать, как внизу, в сенях раздался странный, ни на что не похожий шум, а потом в дверях на миг появилась все та же простоволосая девушка, что разбудила его. Постояла бессмысленно, посмотрела на завтракающих господ и исчезла куда-то. А уже через минуту в отрытой настежь двери появился еще один гость.

Князь Аверит, очевидно, ждал кого-нибудь другого, потому что даже крякнул от неожиданности. Он уже и привстал, чтобы обойти стол, но увидел прибывшего и снова сел. На этот раз уже налил себе почти полный бокальчик золотистого мадярского винца, от чего прежде через силу отказывался.

А новый человек выглядел примечательно. Был он худ какой-то особой, нескладной, едва ли не мальчишеской костистостью, и на его впалых щеках золотилась неприбранная какая-то, не вполне уместная бородка. Волосы оказались у него очень светлыми, почти бесцветными, что особенно подчеркивалось тяжелой, в складках, серо-коричневой хламидой. В таких, как Диодор слышал, ходили западные монахи и магики, что делало неуместным появление этого человека тут, в самом что ни на есть руквацком доме князя Аверита.

Руки человек этот причудливо выгнул перед собой и отдал общий поклон. Лишь тогда заговорил:

– Осмелюсь надеяться, что попал, куда нужно… Федр ди'Спартим, прозванный Густибусом. Меня известили, что появление мое не будет для вас неожиданным.

Маг, подумал князь Диодор, самый что ни на есть проклятый западный маг, или что-то настолько близкое к нему, что различия незаметны. Княгиня поднялась, мельком поклонилась новому гостю, и густым, грудным голосом сказала, обращаясь к князю Авериту:

– Я вижу, князь, у тебя полно дел… У меня, впрочем, тоже. Поэтому, не буду смущать гостей, пойду к себе.

– Иди, – кивнул Аверит, едва ли не с облегчением, – иди, княгинюшка. А мы уж сами тут управимся.

Диодор поднялся даже позже, чем успел Дерпен, и оба поклонами проводили княгиню. Вошедший в столовую маг тоже склонился, но не чрезмерно низко, а вежливо, хотя и в необычной манере, отставив назад ногу и снова вытянув вперед руку. Тут же поднял лицо, еще раз, уже внимательнее осмотрел всех и обратился к Авериту:

– Имею ли я удачу видеть хозяина дома?

Все собравшиеся довольно быстро познакомились, хотя это и было непросто, потому что после выхода княгини со своей девушкой, никто толком не знал, нужно ли продолжать завтрак. Лишь маг Густибус, как он себя назвал, окинул стол взглядом, в котором на миг блеснуло веселье, и тогда, конечно, пришлось садиться и снова приниматься за еду на своих тарелках.

А маг принялся уплетать все подряд, даже налил себе, по примеру Аверита, вина, которое пил, правда, очень осторожно, но похваливал. Вообще, усевшись за стол, он отринул свою деланную высокопарность, стал проще и словоохотливей. Он-то и сломал затянувшуюся паузу, принявшись, даже с набитым ртом, рассказывать о себе.

И оказалось, что он – не вполне маг в обыденном, привычном понимании. На самом-то деле, он оказался ученым, специализируясь на сравнительном маговеденье. Более всего ему понравилось учиться на западе, где он получил даже вполне уважаемый градуир магистра в Холмском университете. Это учебное заведение, по его же словам, было не самым большим или знаменитым в ученых кругах, но все же почитаемым за достойное и вполне приличное.

– Мне в Холмсе было хорошо, – маг Густибус улыбался, – быть может, даже более, чем подобает ученому. Чтобы не расставаться с этим славным во всех отношениях городом, я пытался там обучаться и на юридическом факультете, одном из старейших для мелких западных королевств. А хотя душа у меня к этому не вполне расположилась, и особых высот в казуистике я не снискал, но все же лиценциатом права могу называться без всяких околичностей.

Вот тогда-то князь Аверит приободрился, не каждый день к нему на огонек заходили люди с такими квалификациями. Он наполнил себе вином стаканчик побольше, чем прежде, и ему отчетливо показалось, что день все же может сложиться небезынтересно. А Густибус продолжил, наложив себе в тарелку еще блинчиков с рыбой:

– Но так вышло, что задержаться там на преподавательской должности мне не удалось, пришлось, в силу обстоятельств, о которых тут не место и не время упоминать, отправиться на восток. Вернее, на юг Империи, там я задержался на три года в медресе города Назынь, где…

Дальше он продолжить не сумел, потому что и Дерпен вдруг заинтересовался, Глядя на мага слегка скептически, он спросил:

– А ведь я бывал в Назыни. Хотя… не в медресе учился, а у тамошнего мастера мечей, по имени Алгриб. Ты его, случаем, не встречал?

– Нет, встречать мне его не довелось, почтенный ог-Фасм, – маг, как оказалось, даже имена все запомнил сразу и легко. – У нас, очевидно, были слишком разными интересы. Но я о нем, безусловно, слышал. Вот только в моих кругах, он был известен не как мастер мечей, а как известный поэт и философ, что на Востоке одно и то же.

– Верно, – согласился Дерпен, и на миг за его почти непроницаемой восточной маской промелькнула теплота, может быть, даже удовольствие от разговора. – Хотя по мнению многих, с кем я разговаривал там, его упражнения в стихах уступают его умению фехтовать. Кстати, – он быстро посмотрел на князя Диодора, – ученики меча не одобряют его стихов, слишком много в них темного, не всегда внятного.

Эти двое, без сомнения, найдут общие темы, решил Диодор. И всего лишь потому, что они тут, за тысячи верст от названной Назыни встретились, и у них нашлись общие знакомые. А может, они даже там и встречались, только не запомнили этого, потому что не обратили внимания.

– Друг мой, – начал вдруг князь Аверит, – ты находишься в руквацком доме, где темное в любом виде поминать не пристало.

– Ох, – почти беззвучно сказал Дерпен, – прошу простить мне неучтивость, князь. Я не всегда поступаю, как велит ваш обычай, потому что… всего лишь стрелец, служивый и уже по этой причине – невежа.

– Ну что ты, сотник, – смягчился Аверит. – Не стоит так уж… С кем не бывает.

А Дерпен еще раз поклонился, не вставая из-за стола, и тогда всем, но в первую очередь, князю Диодору стало видно, насколько восточник, в сущности, молод. Лишь непривычка к этому типу лица вводила князя прежде в заблуждение.

– Где ты еще учился, Густибус? – спросил Диодор.

– Совсем далеко на востоке, у океана, который тут принято называть Бескрайним, хотя на морских картах, которые я видел там, он носит другое название. Учился я в академии желтой расы, и золотого, Имперского достоинства.

– Неужто… – у Аверита даже на миг голос прервался. – Неужто в академии Золотого Бу? И до каких же высот ты там поднялся?

– Снова, не слишком высоко я взлетел, – маг улыбался теперь почти все время, напряженность, заметная у него вначале, растаяла без следа. – Но все же экзамен на звание гунь-фу второго класса заслужил. Впрочем, это лишь начальный этап обучения для настоящих мастеров, с коими мне пришлось, опять же, расстаться.