— И что мне делать теперь? В смысле, куда мне двигаться? В каком направлении? — я посмотрела на Коулмана, абсолютно убежденная, что он мне подскажет верный путь, словно маяк, направляющий заблудший корабль к берегу.

— Для начала тебе просто нужно прийти в себя, — Алестер отломал плитку шоколада, который мы взяли с собой и протянул мне. — А потом… Потом видно будет. Когда боль поутихнет ты сама почувствуешь, куда нужно двигаться.

Очень хотелось верить в то, что именно так всё и будет. Я была дезориентирована, это правда. Меня пугала неизвестность, неопределенность, но прежде всего, устрашала неопределённость в самой себе. Я отожествляла себя с разрушенным домом, от которого остался только фундамент. В моих руках были кирпичи и только мне отведена роль, построить этот дом заново. Каким он будет, я не знала, и именно это волновало больше всего.

— Знаешь, мне сегодня приснился сон, — я не поняла, почему вообще об этом вдруг вспомнила.

— И какой же? — Алестер с интересом посмотрел на меня.

— Он был странным, но мне почему-то показалось, что если бы… Если бы я не потеряла ребенка, — эта фраза обожгла горло, будто внутрь влили раскалённую лаву. — Скорей всего родилась бы девочка. Никогда не любила и не воспринимала детей, а тут… Это меня сильно подкосило, — я смахнула дурацкие непрошеные слезы и снова затянулась. — Черт, ненавижу себя за эти сопли и слюни.

— Ты ведь не железная и должна не только понять, но принять это, — Коулман приобнял меня за плечо. — Невозможно всякий раз терпеть боль или потерю, но при этом оставаться спокойной. Наверное, это одна из твоих главных проблем. Не бойся слабостей и слез, их наличие самое нормальное, что только может случиться с человеком.

Я глубоко вздохнула, пропустив через себя свежий соленый воздух. Размеренный шум прибоя был для моих истерзанных нервов сродни бальзаму. Он успокаивал меня. Убаюкивал.

— Люблю воду, но при этом совсем не умею плавать, — я остановилась и посмотрела на океан.

— Так это можно с легкостью исправить. Какое-либо занятие всегда помогает отвлечься на некоторое время от проблем.

— Хорошо, — прошептала я и присев на корточки, коснулась кончиками пальцев холодной воды.

— Наверное пора уже возвращаться домой. Нам только простуды не хватало для полного счастья. Завтра будет новый день.

Я ничего не ответила, просто молча выпрямилась и пошла вслед за Коулманом. Новый день… Я уже боялась думать о новом дне, так как не знала, какую еще дрянь он мог с собой принести.

5

Поспать мне удалось лишь под утро. Да и сном это было сложно назвать. Просто смутное состояние на грани между реальностью и забвением. Разные мысли не давали покоя, и как бы я не старалась от них отделаться, они всё навязчивей и навязчивей кружились у меня в голове. Единственное, что у меня сносно получилось, так это не расплакаться. Хоть Алестер пытался меня убедить в том, что принимать свои слабости — нормально, я всё равно не могла себе этого позволить. Однажды я по неосторожности сделала подобное и во что всё в итоге вылилось? В психическое расстройство, которое нынче зовется «любовью», потерю неродившегося ребенка и практически тотальное разрушение самой себя. Теперь же я решила, что нужно быть осмотрительней.

Встав с кровати, я подошла к окну. Серебрился рассвет и, судя по чистому небу, погода сегодня обещала быть ясной. Это хорошо… Мне так не хватало солнца. Весь этот мрак уже давно въелся под кожу. Хотелось пробудиться, стряхнуть его с себя и поднять голову повыше. Но пока что у меня это никак не получалось сделать. Похоже, просто еще не настало нужное время.

Рассматривая спокойный океан, я неосознанно потянулась рукой к животу. Стало мерзко… От самой себя мерзко. Никогда себе не прощу того, что не почувствовала ребенка внутри своего чрева, не уберегла его. На что же я тогда вообще гожусь, если даже первостепенную функцию женщины выполнить не могу? Чтобы не загонять себя глубже Марианской впадины, я приложила максимум усилий для блокировки депрессивных мыслей. Уже ничего нельзя вернуть и как бы горько, больно и невыносим не было на душе, но такова правда жизни.

Устало потерев руками лицо, я почувствовала, как желудок неприятно сжался. Казалось, что я не ела целую вечность, но, если честно, аппетит всё еще отсутствовал. Если бы не урчание в желудке, я бы про еду еще не скоро вспомнила.

Застелив постель, я пошла на поиски Коулмана и его кухни. В гостиной хозяина дома я не обнаружила, ровно, как и на всём первом этаже. Отыскав кухню, я нашла только пустой холодильник. Да уж… Усевшись на высокий табурет, я положила подбородок на колени и уставилась в окно, что выходило во двор. Вероятней всего Алестер уехал за продуктами. Сам же вчера говорил, что только вернулся из командировки и из съедобного есть лишь пиво и недоеденная шоколадка.

Не успела я опомниться, как увидела въезжающий белый автомобиль. Через несколько секунд на улицу вышел Коулман в куртке и берете, а за ним выскочила Лола. Я улыбнулась, наблюдая за этой милой парочкой. Алестер разговаривал со своей собакой, как с ребенком, а она бегала возле него, почти что подпрыгивая. Когда они зашли в дом, я вышла к ним навстречу.

— О! Кого я вижу! — Коулман улыбнулся мне и протянул увесистые пакеты с едой.

— И тебе привет.

— Как настроение? — он снял берет и смахнул с него налипшие снежинки.

— А грязно выругаться можно?

— Лучше не стоит.

— Тогда я промолчу.

— Пытаешься шутить? Это уже неплохо. Ты пока спала мы с Лолой съездили в ближайший супермаркет. Я подумал, что хороший завтрак и немного свежих фруктов тебе пойдут исключительно на пользу.

— Тоже на это надеюсь.

Мы втроем переместились на кухню, и пока Лола уплетала свой сухой корм, я помогала Алестеру с завтраком. Мне нравилось то, что вот такие мелкие заботы, как готовка, помогали хотя бы на время, но всё же отвлечься от мрачных мыслей. Пожалуй, мне стоило бы подробней рассмотреть предложение Коулмана насчет того, чтобы найти себе какое-нибудь занятие. Иначе мне уже точно не справиться.

— А почему у тебя нет в доме прислуги? — спросила я, пока всеми силами пыталась взбить смесь для блинчиков.

— Не знаю, — Алестер чистил яблоки и бананы. — Даже как-то не задумывался об этом. Я постоянно в командировках и не вижу смысла содержать прислугу. Прибраться всегда сам могу, да и приготовить — тоже.

— А как же Лола?

— Если есть