Капитан Дзё, служивший военно-морским атташе Японии в Вашингтоне, а также адъютантом по ВМС императора, продолжил службу в качестве командира «Тиёды» и был участником сражения в заливе Лейте. 24 октября 1944 года, в день первой атаки пилота-смертника американского корабля, «Тиёда» подвергся нападению и был потоплен самолетами американской палубной авиации. Вместе с кораблем утонул капитан Дзё. Но к этому времени его идеи были подхвачены другим офицером.

Летом 1944 года вице-адмирал Такидзиро Ониси занимал должность начальника стратегической службы департамента авиации при министерстве боевого обеспечения. На этом посту он имел возможность убедиться в отставании нашего авиационного производства от выпуска самолетов противником и оценить мрачные перспективы такого положения. Он уделял серьезное внимание рассмотрению мнений и предложений, исходящих от участников боевых действий, поскольку искал способ повышения боеспособности морской авиации в постоянно ухудшающейся военной ситуации.

В начале войны как начальник штаба базировавшейся на суше морской авиации адмирал лично планировал боевые вылеты на Филиппинах и в зону морских сражений у берегов Малайи. Исходя из своего опыта, адмирал понимал, что обычная тактика не остановит наступление американских войск, а об их разгроме не могло быть и речи. Вот почему идеи капитана Дзё произвели на него такое большое впечатление.

Адмирал Ониси 17 октября прибыл в Манилу, чтобы занять свой новый пост. В тот же день американские силы вторжения направились к острову Сулуян, расположенному у входа в залив Лейте. На передовой линии фронта, в окружающих Филиппины морях подобно мощному тайфуну свирепствовало крупное авианосное соединение американцев. За ним выстроилась в полном боевом порядке армада вторжения, готовая вернуть архипелаг Соединенным Штатам. Таким образом, роковой день 17 октября еще более ухудшил положение армии Японии по сравнению с началом 1944 года.

Внезапно я вздрогнул, обнаружив, что сумерки перешли в темную ночь. В короткий миг мысли перенесли меня из славного прошлого в мрачное настоящее. С тяжелым сердцем я отбросил эти размышления, чтобы вернуться к штабной работе и проблемам текущего дня.

Занимая офицерскую должность инструктора по летной подготовке 201-й авиагруппы, я лучше чем кто-либо еще знал, что специальный ударный корпус камикадзе формировался не за одну ночь. Я знал, что рождение корпуса стало кульминацией в подъеме боевого духа воинов, столкнувшихся с подавляющим превосходством сил противника. Мне ведь было известно, что такие взлеты боевого духа и самопожертвования проявились задолго до того, как сформировалось какое-либо из подразделений смертников.

Например, 21 сентября – месяцем раньше, – когда сотни вражеских самолетов весь день бомбили и разрушали Манилу, 45 истребителей 26-й эскадрильи контр-адмирала Масафуми Аримы, дислоцировавшейся на аэродроме базы Николс, атаковали и сбили 27 самолетов противника, потеряв 20 своих машин. А на следующее утро лейтенант Усабуро Судзуки совершил боевой вылет во главе авиаотряда из 15 истребителей 201-й авиагруппы против мощного авианосного соединения США, сделав пять прямых попаданий[9] и сбив три самолета-перехватчика «хеллкэт» фирмы «Грумман». Отряд потерял пять своих самолетов.

Однако задолго до этого – не позже середины лета – японские пилоты продемонстрировали свой высокий боевой дух иначе. На этот раз они усовершенствовали технику бомбометания с рикошетированием.

Тогда – в августе 1944 года – предполагалось, что 201-я авиагруппа (истребителей) будет взаимодействовать с 761-й авиагруппой (бомбардировщиков). В состав 761-й входили 16 бомбардировщиков типа 1 (Бетти) и 35 бомбардировщиков «тэндзан» (Джилл). Однако менее половины из них находились в боеспособном состоянии, а большинство пилотов не имели никакого боевого опыта. Взаимодействие двух авиагрупп основывалось на идее сопровождения истребителями бомбардировщиков до их выхода на бомбометание. Однако подразделение истребителей, используемое только для перехвата и сопровождения, не дотягивало до пика эффективности, независимо от высокого состояния боевого духа пилотов, а горстка бомбардировщиков, которой мы располагали, была не способна противостоять мощным оперативным соединениям американского флота. Для достижения весомых результатов и поддержания боевого духа личного состава наших авиационных подразделений против противника следовало предпринять эффективные меры противодействия. В этих условиях решили использовать истребители для атак на боевые корабли противника.

Наши небольшие истребители Зеро были не способны взять на борт торпеду большого веса, поэтому этот вид боеприпасов не рассматривался. Однако Зеро после незначительного изменения конструкции мог принять на борт 250-килограммовую бомбу. Испытания и опыт показали, что этот вид боеприпасов наиболее эффективен, когда доставляется к цели путем бомбометания с рикошетированием.

Из многих сопутствующих проблем наиболее сложная состояла в подборе пилотов для такого бомбометания. Практически каждый пилот вызывался стать добровольцем для осуществления такого рода бомбометания, но командиры авиационных подразделений не желали рисковать своими лучшими летчиками в атаках, дающих минимальные шансы на выживание. В лучших пилотах – тех, кто был способен выживать в трудных условиях, – существовала острая нужда при выполнении заданий по сопровождению бомбардировщиков и перехвату самолетов противника.

Во время бомбометания с рикошетированием атакующий самолет летит на полной скорости низко над поверхностью воды и освобождается от своей бомбы, приблизившись к цели на расстояние 200–300 метров. Если прицел взят правильно, бомба скачет, подпрыгивает на поверхности воды и ударяется в борт корабля, производя эффект попадания торпеды. Однако это легче выразить словами, чем сделать. Во-первых, высота, на которую прыгает бомба, определяется уровнем, с которого она сбрасывается с самолета. Поэтому сброс должен производиться на уровне, находящемся ниже палубной надстройки корабля-цели. Это крайне трудная задача. Летя на большой скорости над поверхностью воды, почти невозможно отличить высоту в 60 футов от высоты в 30 или даже 15 футов, особенно при малейшем волнении моря. Один из способов определения правильной высоты сброса бомбы состоит в том, чтобы во время приближения к цели держать палубу корабля противника и горизонт на уровне глаз. Но дым от разрывов или скверная погода могут помешать визуальной выверке горизонта, и тогда приходится полагаться на интуицию.

Другая трудность этого метода атаки заключается в обеспечении безопасности самолета после сброса бомбы. Если истребитель продолжит лететь по прямой линии к цели, бомба во время подпрыгивания может попасть в самолет или он может получить повреждения, когда бомба взорвется при попадании в цель. Следовательно, пилот, как только сбросит бомбу, должен изменить свой курс резким акробатическим вывертом. Малейшая ошибка чревата гибелью самолета и пилота. Пилоты истребителей, вероятно вследствие большой практики в выполнении мгновенных маневров, этот элемент учебной подготовки выполняли отлично.