приведению в рабочее состояние оборудования пеленгации и пусковых машин. Какие-то блоки безжалостно выдирались, и вместо них устанавливали новое оборудование. На вооружении ЗРК было шесть «Patriot» PAC1 (вообще-то, батарея включает в себя до восьми пусковых, но видимо последствия внезапной агрессии со своей стороны, сократило их численность, благо, что хоть шесть штук нашли на батарею), КП батареи, РЛС, радиорелейная станция, транспортно-заряжающая машина, тягач с краном, подвижный пункт технического обслуживания, и автомобиль для транспортировки малогабаритных запасных частей. Работы велись только у пусковых машин, РЛС и у антенно-мачтового устройства. Судя по всему, оборудования для замены сгоревших модулей у них хватало, потому что работали они уверенно и без суеты, но быстро. Работа была авральная, и весь личный состав зенитчиков участвовал в устранении неполадок. Это значит, что на данный момент, в расположении батареи находится минимальное число людей, что очень хорошо. Сейчас, под маскировочными сетями, которые натянуты над всем комплексом, работало около сотни человек, а это фактически полный состав батареи. Возможно, дневальный и дежурный находятся на своих постах в расположении казармы, которая, кстати, находится всего в сотне метров от расположения всего комплекса, и это не станет помехой для меня. Казарма тоже была под маскировочной сетью, что говорит об очень больших опасениях по обнаружению объекта. Но, как я уже говорил, это их не спасло. Если бы Россия не запустила спутник с тепловизионным и другим оборудованием, то может быть этот фокус у них бы и удался.

Ребята появились на месте сбора минут через семь после того, как я оказался на точке. За это время я уже успел произвести доразведку, и можно было приступать к дальнейшим танцам. У парней всё прошло по плану. Никаких неожиданностей не произошло. Дальше я опять остановил время, и ринулся к ожидавшим меня немецким солдатам. Они, правда, не знали, что ждут меня, но им от этого не стало легче. Так, оббежав каждого, я всех их последовательно вырубил. Далее, чтобы дежурный случайно не заметил непонятного, вдруг выйдет на крыльцо, я добежал до казармы, на мгновение пустил время в нормальное русло, открыл дверь, и снова остановил время. Больше для меня препятствий не было. Как я и думал, в казарме кроме дежурного и дневального никого не было. Вся отдыхающая смена была на улице. Здесь уже я сам упаковал болезных. Всем им, кроме того, что связывали руки и ноги, ещё и кляп совали в рот. С этим проблем не было. В качестве кляпа могла подойти любая тряпка, в чём недостатка не замечалось.

Закончив с ними, я вышел на улицу. Там парни споро вязали отключившихся солдат. Стояла полная тишина. Ещё недавно доносившиеся до нас звуки производимого ремонта и глухого говора, а временами и споров на немецком языке — прекратились. Как будто повернули выключатель, и всё закончилось. Только едва слышный шорох раздаётся то с одного места, то с другого. Время неумолимо утекало, и в любой момент могла подняться тревога. Поэтому я решил немного переиграть распределение ролей и выполняемой работы. Парням работы тут ещё минут на пять-семь, а мне негоже терять такое драгоценное время, поэтому подойдя к Кречету, я тихонько ему сказал:

— Так, друже, тут вы закончите без меня, и сразу бегите на вторую батарею. Там вас будут уже ждать клиенты. Не волнуйся, что они начнут вскакивать раньше времени, я их гарантированно на час отправил в нирвану. Затем бежите к казарме внешней охраны, к тому времени там тоже уже всё будет закончено. А мне нельзя терять времени, в любой момент может подняться тревога, и тогда начнутся проблемы, чего не хотелось бы. Мы, конечно, их преодолеем, но времени впоследствии у нас останется очень мало.

— Ладно, — махнул он рукой, не отвлекаясь от основной работы, — чего там, понимаю и поддерживаю. Шум нам ни к чему. Давай, беги уже. Только как мы поймём, что бункер уже захвачен?

— Да я сам вам открою двери, — ухмыльнулся я.

— Тогда ой, — смутился он, — не подумал. Ладно, я всё понял. Беги, не отвлекай меня.

И я, привычно остановив время помчался к следующей батарее. В этот раз я не стал выходить в нормальное течение времени, а сразу приступил к основной работе. Только лишь однажды, и только лишь для того, чтобы зайти в расположение казармы, я вываливался в нормальное время. Впрочем, никаких неожиданностей не было. На этой батарее происходило тоже самое. И неожиданностей, в виде пропущенного мимо моего внимания неприятеля, не осталось. С моим взглядом ра-хат — это просто невозможно.

Закончив с батареей, я перебежал к казарме внешней охраны. На моё счастье, тут тоже не было видеонаблюдения, как и на батареях ЗРК. Поэтому, подойдя к двери, я вышел в нормальное течение времени, открыл дверь, и опять остановил время. В расположении отдыхало человек шестьдесят. Видимо это единственные счастливцы, кого не коснулась суета вокруг. Они так и остались отдыхать на своих койках, а дневальный у тумбочки, только уже гарантированно не менее чем на час.

Закончив и с этим делом, я переместился к бункеру, также, не выходя в нормальное течение времени. И это хорошо. Потому что всё кругом просматривалось видеокамерами, и даже то место, где я остановился, тоже было на контроле. Оббежав вокруг здания, я убедился, что со всех четырёх сторон, кроме видеокамер также стоят и пулемётчики с неизменными Browning M1921 12.7x99 мм. Ещё один человек находился внутри помещения у стола с кучей мониторов. Вся текущая информация с камер видеонаблюдения за территорией перед зданием стекалась туда.

Окна у них были открыты, что облегчало мне работу. Внутри помещения тоже были понатыканы камеры, и не просматриваемых мест в нём я не нашёл. Наверняка, перед входом в бункер, тоже есть камера, а бункер отпирается только изнутри. Я бы именно так и поступил, а немцы не глупее меня. А вот с этих камер, картинка поступала внутрь бункера. Это элементарно.

Ворваться в бункер я решил, немного помозговав, неординарно. Они сами откроют для меня дверь. Для этого мне надо забраться внутрь помещения, испортить камеру при входе в бункер, и ждать, когда появится ремонтник. А появится он обязательно. Я же решил охрану внутри здания не трогать, пока не откроются двери бункера, а дальше самое ответственное. Нейтрализация. Самое сложное, попасть внутрь, а там я буду словно лиса в курятнике. Сомневаюсь я, что здесь придумали что-нибудь в стиле того, что произошло со мной в главном офисе ЦРУ. Там я за малым не