Аня повторно нажала на звонок Надежды Ивановны, но за дверью оставалось всё также тихо. Тревожно тихо. Не лаял Бимка, не было слышно медленных шаркающих шагов. Открылась дверь квартиры напротив. Аня обернулась. На неё смотрел пожилой мужчина, который любил шутить, что баба Надя куковала-куковала одна да и обзавелась на старости лет сразу двумя взрослыми внучками.

— Не звони, Ань. Померла наша баба Надя.

Аня смотрела немигающими глазами на соседа и сползала по стене вниз. Он шагнул к ней, сжал плечо.

— Девять дней уж как, — мужчина присел на ступеньку рядом с Аней. — Собачонок сильно заливался, мы забеспокоились. Пока то да сё, нашли уже мёртвую. Сердце остановилось. Сына её вызвали. Он тут быстро со всем управился.

— Вы знаете, — голос сорвался, девушка откашлялась, — где могила?

— А нет её, могилы-то, — покачал головой мужчина, — сынок мать кремировал. Кому, мол, тут приглядывать. Сам уехал. Какой-то хмырь по доверенности теперь занимается продажей квартиры и гаража. Правда, ключи от него найти не смогли. Пришлось взламывать замок и новый ставить.

Аня наконец пошевелилась и поднялась, ухватившись за дверную ручку.

— А пёсик?

— Шут его знает. Выскочил, а, может, и прогнали, — сосед вздохнул, хлопнул по коленям и встал. — Такие вот дела, девонька.

Аня вышла и села на лавочку, на которой любила сидеть Надежда Ивановна. Внутри всё сдавило. Ни слёз, ни дыхания. Раздался звонок. Она посмотрела на экран телефона и приняла вызов.

— Анька, добралась? — голос Васьки прозвучал до рези громко.

— Добралась, — глухо ответила и крепче сжала телефон. — Вась, — замолчала.

— Что случилось? — звук стал тише.

— Баба Надя умерла, — она уставилась на асфальт под ногами.

— Мне жаль, — произнёс Васька. — Ты сама где сейчас?

— Сижу у её подъезда. Представляешь, её сын сжёг тело. Просто превратил свою мать в ничто.

— Разве он не сделал этого раньше? — прямо спросил Вася.

— Да, — она вздохнула, — как и мой отец поступает со мной. Откуда берутся такие нелюди и как они живут с пустотой внутри?

— Не знаю, Ань.

Они помолчали.

— Вась, я даже попрощаться с ней не могу, — горло вдруг пересохло. — Вот зачем я её бабой называть стала…

— Так, ну-ка прекращай, — Васька повысил голос. — Чего ты там надумала?

— А чего тут надумывать, — устало проговорила Аня. — Мамкала я недолго, бабушкала ещё меньше. Отца папой почти не называла, так вон живёт и хоть бы хны ему. Ты же знаешь, я бы Марь-Михалну мамой Машей называла легко, только я боюсь, что не к добру ей от меня «мама» будет.

Васька шумно выдохнул.

— У бабы Нади же пёс был. Что с ним?

— Бимка? — Васька вернул её на землю своим вопросом, и она непроизвольно осмотрелась. — Пропал.

— Поискать не хочешь? — голос Васьки прозвучал строго.

— Хочу, — Аня поднялась и направилась в сторону парка. — Он же шустрый зверёныш, не должен пропасть. Проверю места, где мы с ним бегали.

— Проверь, — согласился Васька, — и перезвони потом.

Она осмотрела все дорожки, вернулась во двор, постоянно окликала собаку по имени, сделала новый круг по их маршруту и спустя час нашла Бимку. Он вылез на её зов из подвала дома на другой стороне парка. Грязный, исхудавший, пёсик вилял хвостом и лизал её руки, а она уселась прямо на землю, прижимала его к себе и плакала в его жёсткую шёрстку.

Аня оставила бы Бимку себе, но никто не разрешил бы держать собаку в общежитии. На удачу пса, его согласились взять знакомые матери Василисы. Анька посадила его в рюкзак, повесила себе на спину, попросила не трусить и повезла его в новый дом.

Подруга уговорила Аню остаться на ночь. Они помянули бабу Надю, натопили баню, а после щёлкали семечки на крыльце и слушали болтовню младшей сестрёнки Васи.

На обратном пути Аня остановилась у небольшого озера на въезде в город. Красивое и уединённое место. Вроде и городская суета совсем рядом, а тишина неимоверная. Девушка вынула из кармана куртки ключи от того самого гаража, которым не успела воспользоваться, размахнулась и зашвырнула их так далеко в воду, как только смогла. А потом долго кидала нож в старую корягу, разбивая в труху подгнившую кору. Выплёскивала в коротких вскриках и резких бросках клокочущий внутри гнев, смешанный с бессилием что-то изменить, своё чувство вины, хотя умом понимала, что ни в чём она не виновата. Только внутри всё равно скребло и ныло.

Мотоцикл возвращать обратно в деревню она не собиралась. До осени точно. Оставалось найти другой вариант оставлять его на улице в относительной безопасности и сохранности и вернуть в Васькин гараж ближе к октябрю.

В общежитии Аня договорилась с охранниками ставить мотоцикл напротив окон их отсека. Они же посоветовали, какие противоугонные трос и замок подобрать. Местные пацаны, а с ними у Ани всегда получалось ладить лучше, чем с девчонками, проявили интерес и собственную инициативу приглядывать за её «старичком», когда ходили покурить и просто потусить на улице.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Она продолжала держаться особняком. Прошла летнюю практику, где её определили на починку постельного белья и пелёнок, которые, судя по материалу и расцветке, поступали то ли из больницы, то ли из детского дома. Помимо обработки на оверлоке десятков комплектов, она собирала обмылки, сантиметровые ленты, протирала рабочие места. Ощущая себя нерадивым парикмахером, Аня бесконечно подметала колтуны из ниток, обрезки ткани, лоскутки, катыши и весь сопутствующий мусор, которым щедро покрывался пол.

Девушка подменяла других курьеров на работе. Расписание без занятий позволяло, а бездельничать она не привыкла. Да и деньги лишними не были. До конца учёбы обеспечено общежитие, а дальше либо уже сейчас думать о жилье и подкапливать средства на съёмную комнату, либо возвращаться в деревню и на поклон к отцу, что абсолютно исключалось. Она откладывала, пусть понемногу, ведь при желании и скромная сумма послужит хорошим подспорьем.

Мотоцикл стал её отдушиной. Здорово прочищал мысли, заставляя концентрироваться на дороге и лавировании по городским улицам. Он позволял проведать Васю и Бимку и бывать на том озере, куда ей нравилось приезжать одной. Купаться, лежать в высокой траве на берегу и просто смотреть в небо. Хотя в последнее время появилась ещё одна причина: мотоциклисты.