– Хорошо. Не буду, – согласился я. И не удержался, съехидничал: – Потому что ты не похожа на высочество.

Она радостно подпрыгнула:

– Ах так? Ну тогда я позову стражу! И тебя казнят за непочтительность!

– Откуда? Эй, стража! – дурашливо закричал я. – Стра-ажа! Ау!

Иринка метнулась ко мне и зажала рот ладонью:

– Ты что, дурак? Здесь же следопыты бродят. Ещё заявятся сюда. А это секретное убежище.

Миг мы смотрели друг на друга преувеличенно серьёзно, а затем расхохотались.

– Лови! – закричала она и припустила по берегу, сверкая босыми пятками. Я бросился за ней. Мы дурачились, носились друг за другом, а солнце висело на одном месте, словно приклеенное. Меня это начало тревожить. Вернее, даже не тревожить, а… Так.

Неправильно это, и всё. Нехорошо.

Набегавшись, мы рухнули на песок.

– Пойдём купаться? – предложила Иришка.

– Ага. Я сейчас, отдышусь только…

– Я тебя в море подожду.

Я сидел спиной и не видел, что происходит. А оглянувшись, немедленно отвёл взгляд. Иришка бежала к воде голышом. Ну, то есть совсем без ничего.

– Эй, что ты там! Давай скорее! – крикнула она.

– Да!.. Сейчас!..

Я запаниковал. Это потом я узнал, что у нас на Казе пуританские нормы морали, а тогда мне стало попросту жутко. Я честно пытался не подглядывать, но надолго меня не хватило. Иришка уплыла далеко, её почти не было видно. Она кувыркалась в волнах, словно дельфин, а я всё сидел на берегу. Ругая себя и не в силах отвести взгляд.

Плавала она здорово. На воде я ещё держусь, но как она – вряд ли смогу. Одно дело бассейн, с дорожками и «лягушатником», и другое – море. Наверное, они так и живут в воде. С самого малышового возраста.

Я так и маялся, пока Иртанетта не наплескалась всласть. Потом она вышла на берег, а я притворился, что собираю камешки у воды. Принцесса попрыгала по берегу, размахивая руками, чтобы побыстрее обсохнуть, а потом натянула трико и подбежала ко мне:

– Адвей, ты что, плавать не умеешь?

– Умею.

– Тогда чего же?

Я засопел. Признаваться мне казалось стыдно, но и молчать тоже было неправильно.

– Мы… Понимаешь, у нас так не принято. Ну… когда пацаны и девчонки… голышом.

Иришка сочувственно покачала головой:

– Бедненькие… У вас, наверное, как в Аваниле или Утере. Там тоже вместе нельзя. Только порознь. – Она села рядом, обняв меня за плечи. – А в Тиле сын узурпатора ходил подглядывать, как мы купаемся. Так гадко!

Я промолчал. Мы тоже подглядывали за девчонками в раздевалке.

– Пойдём, я покажу зеркало, – предложила Иришка. – Только придётся вместе нырять, один ты не сумеешь. Давай играть, что ты местный, хорошо?

* * *

Поиски зеркала затянулись. Без помощи Иртанетты я и в самом деле не нашёл бы Морское Око. Нырять меня учили, но не так глубоко, и мне с непривычки не хватало воздуха. Иришка показала, как по-особенному выпячивать живот, чтобы вдох получался глубже. У неё это получалось так смешно, что я долго не мог повторить: в самый неподходящий момент фыркал и начинал хохотать. Она притворно сердилась, но в глазах прыгали весёлые искорки.

Стесняться я скоро перестал. Ничего такого особенного в голых девчонках нет. И чего госпожа наставница так переживает? Нет, Ирка она красивая, конечно. Только тощая, рёбра торчат, и грудь едва-едва наметилась. Ну и ТАМ тоже…

Я вспомнил наши мальчишечьи разговоры в спальне и вздохнул. Наверное, женщины тоже вроде космических полётов и станций. Сплошной обман.

– Ну, Адве-ейчик! Нам же главное под козырёк поднырнуть! Там пещера, там можно дух перевести.

Иришка стояла, уперев руки в бока. Голос просящий, а поза командирская. Она принцесса, её приказывать учат. Она по-другому, наверное, и не умеет.

– Хорошо, я попробую, – покорно согласился я. – Давай ещё раз.

Пока что все наши попытки были неудачны. Иришка серебристой рыбкой скользила к чёрному провалу, заглядывала внутрь, возвращалась… А я даже до пещеры дотянуть не мог – воздух рвался из лёгких. Один раз я едва не захлебнулся: начал дышать, ещё толком не выскочив на поверхность. К счастью, Иришка меня тут же вытащила.

– Когда захочется вдохнуть, шевели животом, – она показала как. – Это просто кажется, что не можешь без воздуха. Не поддавайся, ладно?

– Ладно.

Я всерьёз разозлился. Интересно: девчонка ныряет, а я – нет. Хорош экзоразведчик!

Я принялся дышать часто-часто – чтобы раскачать лёгкие. Потом задержал дыхание и начал делать специальные упражнения: быстро втягивать и выпячивать живот. Нужно, чтобы лёгкие расправились и заработали полностью.

– Готов? – коротко спросила Иришка. Я кивнул. – Тогда пошли!

Вдох – глубокий, но не так, чтобы распирало изнутри. Жадничать нельзя, иначе не удержишь. Вот, окутавшись серебристой пеной пузырьков, нырнула Иришка. Я пошёл следом.

В прозрачной зелени подводного царства было прохладно и гулко. Покой воды охватил меня; я летел следом за девчонкой и ни о чём не думал.

Теперь доплывём. Море приняло меня, сочло своим.

Мрачный зев пещеры надвинулся, заглатывая сперва Иришку, потом меня. Вода мягко сжимала тело; я ощущал себя маленьким пузырьком воздуха, который от давления становится лишь плотнее. Светящееся пятно над головой приблизилось; я бездумно потянулся к нему и – выскочил на поверхность.

– Здорово! – с шумом и брызгами вынырнула Иришка. – Ты молодчина, Адвей! Видишь?.. Видишь?.. Получилось!

Она запрыгала, счастливо молотя по воде ладонями. Мокрые волосы облепили лицо, глаза зажмурены. Кто бы сказал, что эта девчонка – принцесса?

– Ладно, ладно… – с притворным равнодушием в голосе отозвался я. – Если бы я поменьше воздуха набирал, мы бы ещё в прошлый раз доплыли.

На самом деле внутри всё пело. Я ведь рекорд поставил. Славка из пятой, разрядник наш, фиг бы донырнул! О том, что для местной девчонки этот мой рекорд чуть ли не прогулка перед сном, я старался не вспоминать.

Ребристые блики играли по потолку. Я огляделся, пытаясь понять, откуда свет, но так и не нашёл.

– Это зеркало, – пояснила Иртанетта. – Оно держит свет другого мира. Мы сейчас отдохнём и поплывём туда. Только знаешь что?

– Что?

– Туда нельзя вдвоём. Понимаешь… то, что Око показывает, – это для одного. И никому больше!

– Понятно.

Она встревоженно заглянула мне в глаза:

– Адвей, ты не думай, я всё расскажу. Только потом. Ты не обижаешься?

– Нет, что ты, – я замотал головой. – У нас тоже так бывает. Когда только одному. Второй или удачу сворует, или судьбу.