Вообще, о цивилизации придётся забыть. Артём припомнил, что где-то ему попадалась цифра, сколько нужно человеку для поддержания технических достижений цивилизации. Кажется, сто тысяч. Если меньше – быстрая деградация в течение двух поколений. Но экспериментов, разумеется, никто не проводил, так что число это выглядело слишком умозрительно круглым. Впрочем, пока ничего не известно, может быть, он остался вообще один. Но даже если и есть на Земле эти сто тысяч, то, рассеянные по поверхности планеты, они перемрут раньше, чем встретятся. Мысли невольно возвращались к причинам – что случилось с человечеством? У писателей такие рассказы попадались, к примеру у Рея Бредбери в рассказе «Каникулы» люди просто одним прекрасным утром исчезли, осталась лишь одна семья – папа, мама и мальчик, они погрузились на дрезину и устремились к морю. Но чаще фантасты изобретали причину феномена – вырвавшийся из военных лабораторий жуткий вирус, или глобальная климатическая катастрофа, или нашествие инопланетян, или, на худой конец, ядерная война. Если бы опустевший город был завален трупами – можно было бы строить версии. А тут в произошедшем не было никакой логики. То есть эта логика не просматривалась. А значит – не хватает данных. Логика есть во всём – Артём был в этом твердо уверен. У всего есть причины и следствия, просто причины не всегда видны. Если кирпич падает вверх, значит, ты всего лишь не видишь веревочки, за которую его тянут. Или его сильно пнули. Или это не кирпич, а замаскированный корабль миниатюрных инопланетян. Или надутый гелием квадратный шарик. Или он уже упал тебе на голову, и теперь у тебя галлюцинации вследствие сотрясения.

Необходима любая версия – человек не может жить в необъяснимом мире. Устройство мышления таково, что даже самая дикая гипотеза лучше, чем её отсутствие, – иначе мозг зависнет, как перегревшийся компьютер. Пускай факты будут притянуты за уши, пускай будут нестыковки и дыры, пусть нарушается принцип Оккама – лишь бы было объяснение. Лучше съевший солнце крокодил, чем необъяснимость солнечного затмения.

Вот, например, чем не вариант – американцы придумали супер-пупер-сверхоружие и, разумеется, немедля из него шандарахнули. Идеальное оружие – всё цело, а людей нет. Сотри пыль с вещичек – и пользуйся. В конце концов, ещё в нейтронной бомбе пытались реализовать этот принцип. Мало ли что механизм действия непонятен – может быть, десятилетиями в тайных лабораториях Пентагона исследовались никому не известные физические принципы, создавалась какая-нибудь квантово-фотонно-нейтринная бомба-уебомба. И вот однажды, чёрной-чёрной ночью, чёрный-чёрный антирадарный бомбардировщик-стелс летит через чёрное-чёрное небо, минуя Аляску и Северный полюс, и, поднявшись почти в стратосферу, открывает чёрный-чёрный бомболюк, а оттуда с жутким скрипом вываливается чёрная-чёрная уебомба… Крупным планом – зловещё хохочущий чёрный-чёрный (из политкорректности) пилот. Бац – и никого. Даже мёртвые с косами не стоят…

А что, даже такой бред можно принять за отправную точку. Остаётся только подвязать все болтающиеся логические хвосты. Вот, например: почему никого нет, а Артём есть? Почему на него бомба не подействовала? Ну ладно, допустим – статистическая флюктуация. Индивидуальная устойчивость. Один на миллион. Ну два – была же ещё погибшая женщина. Идём дальше – собаки. Ну допустим, такой побочный уебомбовый эффект. Люди – испарились, а собачки – озверели. Нет, это уже чересчур. Ладно, в конце концов, можно предположить, что такова на самом деле тайная собачья природа. Может, они только случая ждали, сволочи четвероногие. Мало ли чего они от людей нахватались… А Большой Чёрный – тайный американский боевой киборг, засланный заранее с целью добивания уцелевших представителей бывшего противника. Ох, бред какой…

Артём помотал головой – нет, не вяжется. Если это происки американцев – то где победоносный десант, насаждающий демократию на освободившейся территории? С этим тянуть нельзя – а то китайцы подсуетятся. Или китайцев тоже… того? Да фиг с ними, с китайцами. Тут другое непонятно – почему люди исчезли вместе с одеждой, часами и мобильниками? Причём одежда в магазинах сохранилась целёхонькой. Почему машины на стоянках остались, а на дороге ни одного автомобиля нет? Нет, на такую избирательность ни одна бомба не способна. Впрочем, версию человеческую – будь то американцы или арабские террористы – проверить можно. Если это удар одной группы людей по другой, то агрессор должен остаться цел – иначе зачем было затеваться? А значит, должны быть признаки его жизнедеятельности. Достаточно найти где-нибудь хороший радиоприемник и обшарить эфир – на коротких волнах иной раз и Антарктиду слышно. Если значительная группа людей уцелела, то без связи она не обойдётся. «Ладно, – подумал Артём, – откладываем в сторону эту бредовую гипотезу до появления средств проверки. В любом случае, пошарить в эфире стоит – мало ли что обнаружится». Впрочем, на самом деле Артём в свою версию не верил ни на грош. Слишком просто.

Версия номер два – злобные инопланетяне. Чёрной-пречёрной ночью, в чёрном-пречёрном космосе появились чёрные-пречёрные корабли… Тьфу ты, опять гроб на колёсиках получается. Ладно, пусть не чёрные. Пусть даже белые, как снег, невыразимо красивые мегадредноуты. И инопланетяне, допустим, не злобные, а очень даже прекрасные душой. И человечество они, к примеру, вовсе даже не уничтожили, а спасли. От чего? А неважно. Например, через три дня в Землю должен врезаться гигантский астероид, и Брюс Уиллис никак не успеет его взорвать. А пришельцы взяли и всех без спросу переселили на райскую планету, где реки текут молоком и мёдом в кисельных берегах, а на кустах растут таблетки от поноса – на случай, ежели кого от такого сочетания прохватит. Всех они, значит, забрали, а Артёма забыли. Или побрезговали. Или не признали за человеческое существо. Ну что ж – не признали, и ладно. Он, бывало, и сам себя в зеркале не узнавал поутру…

Хорошая версия, богатая. Поскольку инопланетяне – сила неизвестная, то приписать им можно всё что угодно. Но эта версия принципиально непроверяема – вряд ли пришельцы оставили где-нибудь автограф: «Здесь были мы. Инопланетяне». А непроверяемая версия есть бессмысленное умопостроение. Интеллектуальный онанизм.

Артём подумал, что вот такой внутренний монолог – первый шаг к сумасшествию. Сначала беседуешь с собой мысленно, потом начинаешь сам себе отвечать, потом делаешь это вслух, а потом уже воешь на луну и хихикаешь. Похоже, одиночество действительно губительно для разума. Снова ткнул кнопку проигрывателя, и из динамиков полилось:

Но я не последний, но я не последний,

Но я не последний герой…

«Хорошо бы, – подумал Артём. – Хреново быть последним. И закопать-то некому будет». Встряхнувшись, он отогнал тяжёлые мысли и уставился на дорогу. Впереди показались силуэты городских крыш. Очертания их были странно знакомы, но до Артёма дошло лишь минут через пять, когда здания приблизились, – он въезжал обратно в свой родной город. Покинув его с юга, Артём вернулся с севера.

– А вот этого, Дорогое Мироздание, уже просто не может быть! – сказал он в пространство.

К вечеру Артём чувствовал себя так, как будто за рулем уже третьи сутки, – спина затекла, глаза слезились от усталости, и зверски хотелось спать. За это время он успел опробовать шоссе на восток и на запад, пытался уехать на север и даже проскочить лесными просёлками. Всё бесполезно – проходил час, и на горизонте показывались городские кварталы. Вёе того же города. Он пытался поймать момент, когда происходит разворот, – но бесполезно. Степные дороги похожи друг на друга – либо залитый солнцем простор распаханных полей, либо густые посадки, которые не дают увидеть перспективу.