Мастер Зист был потрясен.

— Этот голос, — пробормотал он себе под нос. — У тебя же ее голос. — Он встал, сделал два шага к Киндану и остановился. В его глазах тоже блестели слезы. — Парень, прости меня. Я не должен был так говорить… У меня не было никакого права… Не мог бы ты спеть это еще раз? Прошу тебя. Я слышу у тебя ту же лирическую проникновенность, какая была и у нее.

Киндан вытер слезы, несколько раз вдохнул и выдохнул. В горле всё еще стоял ком печали и гнева. Мастер Зист, подняв руку, остановив его, вышел из комнаты и, судя по звуку удаляющихся шагов, направился на кухню. Он вернулся с чашкой теплого травяного настоя.

— Выпей, это поможет твоему горлу, — сказал арфист приглушенным и куда более доброжелательным голосом.

Пока Киндан пил, мастер Зист неожиданно сказал:

— Я слишком уж сильно насел на тебя, парень. Вообще-то я никогда не мучаю своих учеников. И с тобой так тоже не следовало поступать. Просто я хочу, чтобы этот день был лучшим в жизни для твоей сестры и твоего отца. Я хочу, чтобы у них был настоящий праздник.

— Я тоже хочу, — ответил Киндан.

Мастер Зист слегка подался вперед и кивнул.

— Я вижу, что ты хочешь, парень. Вижу. — Он протянул мальчику руку. — Так, давай начнем сначала и вместе постараемся сделать всё, что в наших силах, хорошо?

Киндан поставил чашку на пол и застенчиво вложил ладонь в большую руку мастера цеха арфистов.

— Я постараюсь, — сказал он.

— Больше мне от тебя ничего и не нужно, — разоткровенничался мастер Зист. — А уж с твоим голосом, я думаю, у нас будут все основания гордиться результатом. — Он подошел к окну и выглянул наружу. — Однако у нас не так уж много времени, и поэтому лучше будет сосредоточиться на том, что тебе хорошо знакомо, правда?

Киндан кивнул, соглашаясь, но на его лице появилось смущение. Мастер Зист, конечно же, заметил это и усмехнулся.

— Почему бы нам не подготовить к церемонии вместо этого соло «Песню об утреннем драконе»?

Глаза Киндана широко раскрылись.

— А можно ее спеть как раз перед полетом Даска? — спросил он с энтузиазмом. — Это было бы здорово!

— Страж порога умеет летать? — Зист даже не скрывал своего удивления.

Киндан кивнул.

— Все стражи порога могут летать?

— Я не знаю, — честно ответил Киндан. — Но разве их сделали не из огненных ящериц, как и драконов?

— О стражах порога мало что известно, — сказал мастер Зист. — Например, мы знаем, что они не любят света. Но одни считают, что виной тому их огромные глаза, а другие утверждают, что стражи — ночные животные. А крылья кажутся слишком маленькими для того, чтобы поднять такое тяжелое тело в воздух.

— Я видел, как Даск летает, только поздно вечером, — сказал Киндан. — Мой отец что-то говорил о том, что ночью атмосфера уплотняется и воздух становится гуще. — Мастер Зист кивнул.

— Это так. Я слышал, как всадники говорили, что, дескать, по ночам опасно лететь слишком высоко — воздух на высоте делается очень разреженным. Возможно, стражи порога приспособлены к полетам по ночам, а крылья у них меньше, чем у драконов, потому что воздух в это время суток более плотный.

Киндан пожал плечами. Арфист отметил в памяти, что надо бы обсудить этот вопрос в Доме арфистов.

— Что ж, — продолжал арфист, — я думаю, будет действительно замечательно, если ты во время полета Даска споешь «Песню об утреннем драконе». Ты готов начать?

— Я готов, мастер Зист.

По истечении двух часов спина Киндана сделалась мокрой от пота. Мастер Зист держался теперь намного сердечнее, чем поначалу, а Киндан выполнял его указания с гораздо большей готовностью, но всё равно разучивание песни было тяжким трудом для них обоих, Киндан понял это, когда заметил, как мастер Зист вытирает пот со лба.

Их занятия были прерваны громким стуком в дверь.

— Открой дверь, парень, — доброжелательным тоном сказал мастер Зист. — А я пока приготовлю чай. Если я что-то понимаю, это должен быть твой отец, который пришел убедиться, что ты всё еще жив, а в качестве предлога принес твою парадную одежду.

Мастер Зист оказался прав.

— Я принес тебе одежду, — сказал Данил. Его лицо расплылось в широкой улыбке. — Ну, парень! Это будет великий день, правда?

Для его отца эта фраза равнялась полноценной торжественной речи.

— Мастер Зист пошел приготовить чай, — сообщил Киндан. — Он говорит, что это хорошо для горла.

Он не стал добавлять, что мастер Зист считал чай полезным также и для нервов.

— А я весь день провел с Джофри, — сказал Данил сыну. — Мы собрали венчальную платформу, подняли ее, как полагается, и подготовили всю площадь для праздника.

— А где невеста и жених проведут ночь? — спросил мастер Зист, входя в комнату с подносом. На подносе стояли не только три чашки чаю, но и блюдечко с изящными печеньями.

Данил покраснел.

— О, у торговцев есть традиция, согласно которой невеста и жених должны провести брачную ночь в караване. Очевидно, мастер-торговец Крома велел подмастерью, ведущему этот караван, позаботиться о том, чтобы Террегар и Силстра следовали их традициям.

— Конечно, — добавил Зист и, искоса поглядев на горняка, кивнул, — любой, кто женится и переезжает в другой холд, рассчитывает, что торговцы доставят его до места. Никому и в голову не придет ссориться с ними по этому поводу.

Данил взял с подноса одно печенье и откусил небольшой кусочек.

— Очень вкусно! И даже еще теплое! Это Дженелла прислала?

Мастер Зист кивнул.

— Да, их только что принесли.

Киндан вспомнил, что слышал звук открывающейся двери вскоре после того, как отец вошел через парадное крыльцо.

Данил кивнул. Его лицо вдруг сделалось серьезным.

— Киндан, выйди-ка отсюда на минуточку, — сказал он.

— Возьми с собой чай и печенье, — добавил Зист.

Киндан выбрал из горки печений пару коржиков своей любимой формы, взял чашку и вышел на улицу.

Милла, которая готовила еду и пекла хлеб в Наталон-кемпе, очень любила печь всякие небольшие изделия и всегда называла их коржиками. Причем коржики Миллы всегда были разными: порой это были сладкие печенья, порой она лепила крошечные пирожки с мясной начинкой, а иногда делала восхитительную начинку из пряных овощей. Теплый хрустящий коржик, доставшийся Киндану, имел начинку из пряного мяса.

На небе не было ни облачка. Солнце уже миновало зенит, но его лучи не могли побороть холодный воздух, стекавший в долину с гор. Киндан вздрогнул. Вечер будет холодным, и, чтобы не замерзнуть, потребуется горячий кла и подогретое вино с пряностями. Он засунул в рот сразу половину пирожка и обхватил обеими ладонями теплую чашку.