Представители официальной британской медицины понимали, что это только цветочки, а ягодки еще впереди[72]. В октябре 1975 года редакционная статья в British Medical Journal предупреждала: “Резкое снижение после публичной антипрививочной кампании 1974 года количества детей, получающих плановую иммунизацию, может означать, что в 1978 году, когда ожидается следующая эпидемия, наберется значительное число незащищенных детей. Не значит ли это, что коклюш вернется?”[73]. Ответ не заставил себя ожидать. За год до статьи Уилсона привиты были 79 % британских детей. К 1979 году этот показатель упал до 31 %. В результате более 100 000 детей заразилось коклюшем, 5000 были госпитализированы, у 200 была тяжелая пневмония, у 80 – судороги, 36 умерли[74]. Это была одна из самых страшных эпидемий коклюша в современной истории. Доктор Дэвид Солсбери, впоследствии – руководитель программы иммунизации в министерстве здравоохранения Великобритании, во время эпидемии был начинающим педиатром: “То, что прививаемость от коклюша заметно снизилась, я прекрасно видел на самом практическом уровне. Каждый вечер, когда я дежурил, в больницу привозили детей, больных коклюшем. Помню, что мы делали им искусственную вентиляцию легких неделями напролет, а некоторых просто не могли отключить от аппаратов искусственного дыхания”[75].

Страх перед вакциной против коклюша распространялся все шире. В Японии, после того как официальная медицина приостановила применение вакцины, количество случаев госпитализации и смерти от коклюша возросло в 10 раз[76].

В дальнейшем Джон Уилсон стал консультантом Ассоциации родителей детей, пострадавших от прививок, и ее основательницы Розмари Фокс, социального работника сорока шести лет[77]. Когда Уилсон консультировал Розмари Фокс, он запустил в Лондоне точно такую же цепочку событий, какая повторится через несколько лет в Вашингтоне: сначала на всю страну транслировали телепрограмму, предупреждавшую родителей о последствиях прививки от коклюша, затем сформировалась группа родителей, требовавших компенсации, средства массовой информации дружно поддержали пострадавших – и в обществе возникло стойкое подозрение, что от прививок больше вреда, чем пользы.

Вероятно, лучше всех ситуацию в Англии в силу служебного положения представляет себе доктор Джеймс Черри. Сейчас он преподает педиатрию в Медицинской школе Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, а кроме того, является соавтором главного учебника по детским инфекциям, опубликовал сотни статей о коклюше и вакцине против него, написал соответствующие главы во множестве книг, выступал с лекциями перед врачами и учеными во всем мире и получил много престижных премий. Джеймс Черри, вероятно, лучший специалист по коклюшу на планете.

Вскоре после того, как Джон Уилсон прочитал свой страшный доклад, Черри переехал в Англию, чтобы изучать коклюш в Лондонской школе гигиены и тропической медицины. Он отметил одно существенное отличие между США, где уровень иммунизации снизился лишь незначительно, и Англией, где он упал катастрофически. “Дело не в обществе, дело во врачах, – вспоминает Черри. – Это семейные врачи перестали делать прививки”[78]. (Согласно опросу лондонской Sunday Times, проведенному в 1977 году, 47 % врачей общей практики “не рекомендовали бы” вакцину от коклюша своим пациентам[79].) Затем Черри обнаружил, что количество детей, умерших от коклюша, грубейшим образом занижено. “Я заметил, что смертность от коклюша во время эпидемии… была невероятно низкой”, – вспоминает он. И Черри понимал почему: врачи не всегда сообщали о случаях этого заболевания. “[Врачи] не хотели, чтобы родители чувствовали себя виноватыми, однако на деле оказалось, что [это врачи] не хотели чувствовать себя виноватыми. Поэтому, если ребенок погибал от коклюша, они указывали другую причину смерти”. Черри обнаружил, что коклюш убил не 36 британских детей, как сообщали официальные источники, а шестьсот[80]. В большинстве случаев указывалось, что смерть наступила от расстройства дыхания без упоминания коклюша, а двести случаев смерти от коклюша были классифицированы как синдром внезапной детской смерти. “Во время эпидемии случаев синдрома внезапной детской смерти стало гораздо больше”, – сказал Черри[81].

Для британской официальной медицины настали трудные времена. Ее представители не могли утверждать, что польза от вакцины против коклюша перевешивает риск, когда оценки риска просто зашкаливали. Тогда врачи решили провести исследование, которое раз и навсегда определило бы, каков риск поражения мозга в результате прививки от коклюша. Только так родители получили бы возможность сопоставить риск прививки с риском отказа от нее.

Чтобы провести эту оценку, министерство здравоохранения обратилось к доктору Дэвиду Миллеру, профессору медицинского обслуживания населения в Центральной больнице Миддлсекса в Лондоне. Миллер с коллегами запустили самое полное, масштабное, дорогостоящее и долгосрочное исследование на тот момент. В период с 1976 по 1979 год группа Миллера попросила консультантов-педиатров, инфекционистов и нейрохирургов сообщать обо всех случаях, когда у детей возникали тяжелые неврологические расстройства, а затем определяли, насколько чаще эти дети незадолго до этого прививались от коклюша, чем здоровые дети. Миллер обнаружил “статистически значимую связь с вакциной против коклюша, дифтерии и столбняка… особенно в пределах 72 часов”. По данным исследования Миллера, прививка АКДС вызывала необратимые поражения мозга у одного на 100 000 детей при троекратной вакцинации[82].