Философом может стать каждый. «Любви все возрасты покорны». Любви покорны ВСЕ.

Философ может получать деньги за то, что он прозрачен свету Истины. Но это не заработок, а подаяние. Он денег не просит и за них не благодарит. Истине нет цены, как нет цены любви. Если вы платите за свет, это ваше дело.

Философ может получать деньги за книжки, которые пишет. Писать – это уже работа, а за работу полагается плата. Но в книгах нет Истины.

Это видно даже по названиям книг, которые написали философы. Вы, конечно, знаете «Упанишады». Название этой книги просто говорит – «Не читай меня, если ты мудр». «Упанишад» на санскрите значит «сядь рядом».

Это может сказать только учитель ученику, только философ тому, кто хочет видеть свет. Это может сказать только человек человеку, но не книга человеку. С кем вы сядете рядом, беря в руки «Упанишады»? Если у вас есть тот, рядом с кем можно сесть и лицезреть в нем Истину, вам не нужны «Упанишады». Философы пишут книги для того, чтобы вы разочаровались в книгах и, бросив их, отправились на поиски Истины. На поиски того, чем нельзя обладать.

Софисты тоже пишут книги и даже чаще, чем философы. Софисты пишут для того, чтобы их читали, комментировали и цитировали. Из книг софистов рождаются новые книги и новые софисты. Софисты создают дурную бесконечность вопросов и ответов, они строят чудовище, имя которому – Библиотека.

Философ – возлюбленный Истины, а софист – служитель Библиотеки.

Каждый человек от Истины, и в этом все равны, хотя интеллектуальные способности, как известно, не распределяются поровну. Но что значит наш малюсенький и ограниченный интеллект по сравнению с бесконечностью Истины? Сопоставлять их – словно пытаться ложкой вычерпать Космос…

Что же случается с софистом, ищущим Истину в Библиотеке?

Он чувствует, что Истина бесконечна. Познакомившись с Библиотекой, он понимает, что Библиотека тоже бесконечна. Но бесконечность Истины абсолютна, а бесконечность Библиотеки относительна. В Библиотеке конечное число вещей. Она кажется бесконечной только потому, что нам не хватит и миллиона жизней, чтобы все это освоить. Но у нас есть достаточно фантазии, чтобы представить сверхмощный интеллект, который все-таки овладеет конечной Библиотекой, несмотря на то, что она все время пополняется.

Все наши попытки создать искусственный интеллект – это результат страха перед мнимой бесконечностью Библиотеки. Страх, что нам никогда не удастся этим завладеть. Но какой страх должен испытывать человек, охваченный волей к власти, перед реальной бесконечностью Истины, которой нельзя обладать?!

Воля к власти тут не работает, а воли к Любви современный человек боится еще больше Истины. Страх перед Диалогом, перед Любовью привязывает человека к Библиотеке. Следуя своей воле к власти, человек начинает принимать дурную бесконечность Библиотеки за бесконечность Истины. Так он становится софистом.

Для чего стоит ознакомиться с Библиотекой? Только для того, чтобы научиться грамоте (научиться выражать пережитое, если такая необходимость возникнет) любви и вступить в Диалог самому. А Диалог с миром, с Истиной, с Бытием – это и есть любовь к Истине, то есть философия. Но современные софисты посвятили себя Библиотеке, то есть изучению азбуки.

Всю жизнь они готовы изучать этот якобы бесконечный алфавит. Но какой смысл изучать алфавит, если в Мире ты не видишь адресата? Кому ты будешь писать письма? Самому себе? Не лучше ли тогда просто помолчать.

* * *

«Молодой сердитый человек», написавший данное рассуждение о философии, Библиотеке и софистах, испытывает явный страх перед человеческой культурой. Он в некотором смысле прав, потому что поставить культуру в качестве третьего голоса в Диалоге с Миром очень и очень трудно, особенно если человек, пытающийся вступить в Диалог, вместо поисков объективной реальности занимается поисками… книг. Но наше Это не стоит ни на позиции «переваривания», то есть освоения культуры, ни на позиции ее отрицания. Индивидуальные «культурные» образования в Этом называются личностью. Мы не призываем ни к «подкармливанию» личности, ни к ее уничтожению. Мы просто-напросто советуем с личностью растождествитъся.

Человек, растождествленный с личностью, никогда не будет испытывать чувство собственного ничтожества, осознав необозримость культуры. Он также оставит в покое тех, которые тут названы софистами, и, распрощавшись со своим болезненным красноречием, займется Реальностью.

Еще раз повторим: в рамках данной системы человек рассматривается как целое, состоящее из Я и выше перечисленных инструментов. Личность – это совокупность отношений, сформировавшихся на базе сознания, а культура – любое подходящее вам определение плюс то, что личность, и не только она, живет в этой культуре.

Следует иметь в виду, что, с точки зрения Этого, растождествление с инструментами и постановка их в 3-й голос в Диалоге с Миром – это только первый шаг на пути к безинструментальному непосредственному контакту с Миром, это и будет – наедине с миром. Может быть, об этом безинструментальном состоянии говорится в нижеследующем отрывке из одной популярной китайской книжки «Океан удовольствия для мудрого»:

«Не выходя из двора, мудрец познает Мир. Не выглядывая из окна, он видит естественный поток бытия. Чем дальше он идет, тем меньше познает.

Не видя вещей, он называет их. Он, не действуя, творит».

* * *

Одна из благородных истин гласит, что причина несчастий человека в его воплощенности, в его привязанности к Я такой.

Некий Гаутама когда-то предложил восьмеричный путь решения проблем.

Мы предлагаем стовосьмеричный способ избавления от Я такой.

Этот путь не является ни более сложным, ни более простым.

С точки зрения того, что можно назвать «бытийной арифметикой».

Итак: Большая Типология, или стовосьмеричный путь:

Человек есть целое. Целое можно рассмотреть только как набор частей. Сумма частей не равна целому.

Изучение частей не приводит к познанию целого.

Изучение целого не приводит к познанию частей.

Мы можем познать целое, только разбив его на части, хотя это не приведет ни к познанию частей, ни к познанию целого.

МЕТОДИКА

Любое целое состоит (не состоит) или, вернее, его можно рассмотреть (невозможно рассмотреть) с точки зрения трех аспектов, или измерений:

– аспект организации (стабильность);