начались отделочные работы, шлифовка стен, полировка полов поднялся такой духан в благоухание господу, что Люцифер не выдержал и закричал с небес, скабрезно выражаясь словами того же поэта:

«Воздуха! Воздуха! Самую малость бы! Всё! Хватит! Баста!».

Дьявол, собрав в единый кулак всю свою волю, резко прервал работу, смешав языки строителей. Вот, собственно, и вся история с Адамом и Нимродом, которую мы слышали от весьма компетентного человека. Со слов этого гражданина всё написанное верно.

Люцифер ничего не забывает, и много позже, памятуя историю с Адамом, поначалу заставил своего пророка Иезекииля копаться в собственной дерме (Иез 4:12), но вскоре, сменив гнев на милость, всё-таки позволил пророку для выпечки хлеба вместо человеческого отвала использовать коровьи лепёшки (Иез 4:15). К этому рассказу можно добавить, что созданный Люцифером второй Адам, Иисус Назорей, как его описывает Иисус Христос в своём Евангелии, получился у него много лучше, более послушным и покладистым, и это второе дьявольское творение, благодаря длительной генетической коррекции, уже не доставляло ему стольких хлопот, как его первый человек, Адам.

Но это так, лирическое отступление…

Продолжая, слышим мы проклятия и от древних, так сказать, патриархов, когда, например, Ной проклял своего сына Хама, и от Иакова, проклявший своих сыновей Левия и Семиона, отомстивших жителям города Сихем за свою поруганную сестру Дину (Быт 49:7). Но, дочитав до конца Библию, мы поняли, что проклял он их вовсе не за эти суровые похождения, а за нечто совершенно невероятное. Кстати, эти двое героев, Семион и Левий, вряд ли были родными сыновьями Иакова. Похоже, что родоначальником колена Левия был сам-с-усам Люцифер, а отцом Семиона — тогда ещё страшный демон Саваоф. Если это так, то всего вдвоём справиться с целым поселением крепких мужчин, применив в этом деле сверхъестественную силу, этим друзьям ничего не стоит. И наиглавнейший из всех демонов, дядя Люцифер, глядя на все эти безобразия и на то, как мы в состоянии умопомрачения молимся на все эти ветхозаветные преступления пред людьми, от умиления потирает лапки и виляет хвостиком от удовольствия.

Способность проклинать Назорей унаследовал от своих знаменитых предков из Ветхого Завета и от того же Иисуса Навина, который проклял хананеев (гаваонитян), во исполнение древних проклятий человека Ноя (Нав 9:23). Получается в итоге, что засохшее древо есть результат воздействия на неё духа пророка Илии (духа Люцифера), который способен в мгновение ока оставить без воды чего угодно, не только растения, но и животных, и даже человека (известная история с Ананием и Сапфирою).

Этот злобный дух, как было сказано нами ранее, перешёл к Назорею от Иоанна Крестителя на реке Иордан, а от него к своему приемнику Симону Петру на горе Ермон. Напомним, что в теле Иоанна Крестителя пребывало два духа — Святой Дух (Лк 1:15), предназначенный для Иисуса Христа, и дух пророка Илии (Лк 1:17), противоположный первому и который следовало передать Иисусу Назорею. По их качеству и количеству он, собственно, и отличался от всех предшествующих ветхозаветных пророков, будучи больше всех (Лк 7:28). Понятно, что такие разные по своей сути духи не могут спокойно ужиться в одном теле. Их противоборство создавало множество неудобств семье Иоанна. Он часто «был не в себе», и однажды, но не ранее, чем через тринадцать лет, его всё-таки выставят за дверь собственного дома, так что, он, повзрослев, вынужден был уйти в пустыню, и находится там до времени, питаясь мёдом и акридами (Мф 3:4). У Луки присутствует интересная формула, иллюстрирующая приведённые здесь строки: Лк (1:80) = Лк (2:40).

И этот эффект быстрого обезвоживания смоковницы немало «удивило» учеников Иисуса Назорея. Поэтому нам следует различать слова-маркёры, которые расставлены около основных персонажей Евангелия, Христа и Назорея, по их делам. Недобрый поступок «удивляет» присутствующих рядом с Назореем свидетелей, в то время как слово «удивлять», сопровождающее доброе дело, указывает нам на Господа Иисуса Христа. Это мы видим на примере усмирения бури, когда с просьбой к Иисусу Христу обратились Его ученики и умоляли о спасении. Тогда Иисус повелел ветру поутихнуть, что немало «удивило» находящихся в лодке людей (Мф 8:27). На другом море произошёл похожий случай, но уже с Иисусом Назореем: после того, как он утихомирил бурю, народ убоялся «великим страхом» (Мк 4:41).

Что касается засохшей смоковницы, то её история заключается в следующем. После триумфального въезда в Иерусалим перед последним в их жизни праздником Пасхи два Иисуса днём пребывали в городе, чаще всего в Храме, а вечером уходили в пригород Иерусалима в селение Вифания. Там они проводили ночь. Один из них ночевал в доме Лазаря, а другой — у Симона Прокаженного. Когда наступало утро, оба Иисуса шли обратно в Иерусалим. По дороге в город первым увидел смоковницу Иисус Назорей и, не найдя на ней плодов, проклял её. Дерево быстро засохло на глазах его «удивленных» учеников. Вскоре вслед за ним той же дорогой в Иерусалим вышел Иисус Христос со своими учениками. Пётр шёл впереди всех и первым увидел засохшее дерево (Мк 11:20), ранее покрытое листьями, после чего стал эмоционально обсуждать увиденное со своими товарищами. Иисус, идущий позади всех, ничего им не говоря и зная, кто это сделал, незаметно от увлечённых разговором учеников, подошёл к дереву и «прикоснулся» к ней рукой. Смоковница тотчас обратно расцвела. Своё участие в истории с проклятием смоковницы Иисус Христос поместил в Евангелие, сделав только некоторый рерайт текста у Марка (Мк 11:20), и то, что этот случай не описан Лукой означает, что дерево после «прикосновения» Иисуса Христа обрело первоначальный вид, покрылось листьями. Обратное превращение смоковницы в цветущее дерево как бы обнуляет последствия проклятия и восстанавливает ранее существующее природное равновесие. Иисус Христос намеренно скрыл своё чудо от посторонних глаз. И если в Евангелии от Матфея и Марка история с проклятием смоковницы совмещена с изгнанием Иисусом Назореем меновщиков из Храма, то Лука пишет только о меновщиках (Лк 19:45–48), но о смоковнице уже умалчивает, что чётко указывает нам на скрытое ото всех чудо Спасителя и полное устранение Им всех последствий проклятия. Пустое место в Евангелии от Луки, по Гегелю, вовсе не означает отсутствие информации. Безмолвие иногда может выразить больше сказанного.

Надо сказать, что это не первый случай, когда Иисус Христос «подчищает» за Назореем различные его проделки. Подобные истории тянутся с самого детства, которые описаны в апокрифе апостола Фомы, кровного брата Назорея. Там