— То же, что и всегда, Стикс, — с усмешкой ответила она и встала. — Надерем им задницы!

Быстро переходя от одного солдата к другому, она объяснила, что и как нужно делать. Получив указания, все разбежались. Флинн проводила их взглядом и подождала, пока они добрались до определенного каждому места. Потом вместе со Стиксом она побежала к ближайшему перекрестку, где еще раньше заметила большую канализационную решетку. Флинн неслась, точно вихрь, стараясь не думать о зониках, которые продолжали атаковать бригаду всего в сотне футов впереди. Если ее заметят, она, без сомнения, узнает об этом.

Добежав до квадратной решетки, они со Стиксом опустились на колени и принялись яростно соскребать накопившийся на ней мусор. Флинн чуть не вывернуло от гнилой вони, которой несло через решетку. И все же она была счастлива, ощутив эту вонь. То был запах успеха. Очистив решетку, они ухватились за нее и потянули на себя. Ничего не произошло. Подняв голову, Флинн увидела, что Стикс с усмешкой смотрит на нее. По его испачканному лицу струился пот, оставляя светлые дорожки.

— Еще разок, капрал!

Она ухмыльнулась в ответ, собралась с силами, и они снова вцепились в решетку. На руках Стикса напряглись твердые мышцы, на висках Флинн рельефно выступили вены. Внезапно она почувствовала, что решетка подалась, и едва не грохнулась на спину. Голова кружилась от усилий и хлынувшей в лицо вони. Удивительно, но Стикс, казалось, никаких неприятных ощущений не испытывал.

— Черт, все равно что наглотался таблеток дока, которыми он потчует нас после маневров, правда, капрал?

Флинн засмеялась. Она понимала, что ведет себя неразумно, что ведь в любую секунду зоники могли заметить их и убить. Но одновременно другая часть ее сознания обдумывала то, что необходимо сделать. Найдя среди мусора пластиковую обертку, Флинн разорвала ее на крошечные куски и бросила их в канализационное отверстие. К ее удовлетворению, их почти сразу же втянуло вниз, во мрак. Это означало, что зоники открыли уже столько решеток на территории бригады, что возник устойчивый воздушный поток. Молясь, чтобы вместе с зониками не прикончить и половину бригады, Флинн включила микрофон, дождалась, пока помехи хоть чуть-чуть ослабли, и отдала приказ. Нацелила огнемет в канализационное отверстие и нажала на спусковой крючок. Вспыхнуло оранжево-голубое пламя. Флинн знала, что в этот момент все ее бойцы делают то же самое.

В первый момент воздушным потоком пламя выбросило вверх, слегка подпалив ей волосы. Но почти тут же скопившийся в канализационной системе газ, подожженный сразу во многих местах, вспыхнул и внизу забушевал голубой ад. Внезапно Флинн почувствовала, как сильные пальцы Стикса потянули ее за костюм, и услышала крики разъяренных зоников. Они со Стиксом бросились под укрытие ближайшего здания, по дороге расстреляв небольшую группку недоумков, мчавшихся им навстречу.

Тем временем ревущий огонь, пожирая накопившийся внутри канализационной системы газ, растекался по подземным туннелям все дальше и дальше. Теперь ничто не могло его остановить до тех пор, пока не выгорит весь газ. Вскоре пламя добралось и до других кварталов Зоны, тут и там начали вспыхивать пожары. Но голубой ад, как и рассчитывала Флинн, охватил и территорию бригады. Спустя буквально несколько секунд он достиг подземных коммуникаций, битком набитых зониками. Большинство погибли в огне, эхо их воплей докатилось до самых удаленных уголков Зоны. Те же, кто не сгорел, задохнулись, когда бушующее пламя сожрало весь доступный ему кислород и подземные туннели наполнились двуокисью углерода. На территории бригады брызги голубого пламени взлетали в воздух на высоту двадцати футов. Сотни зоников, уже вылезших из канализационных люков, погибли мгновенно. Остальные, понимая, что путь к отступлению отрезан, бросались в бой и погибали один за другим.

Атака зоников вынудила солдат отойти от решеток подальше, поэтому никто из них от огня не пострадал. Ко времени окончания сражения были убиты или ранены тысячи зоников. Бригадные медики сбились с ног, помогая несчастным, воздух наполнился стонами и криками боли. Рассчитывать на помощь старейшин или обитателей Зоны не приходилось, и медикам не оставалось ничего другого, как просто делать все, что было в их силах. Нередко приходилось с помощью станеров оглушать раненых, которые даже в таком состоянии пытались наброситься на своих спасителей.

Флинн собрала всех своих людей, в том числе и тех, которые охраняли раненых, и повела их на территорию бригады. Чтобы добраться до ворот, им пришлось карабкаться по грудам мертвых зоников. Внутри дело обстояло ненамного лучше. Всюду стоял невыносимый запах горелой человеческой плоти.

Доставив раненых в переполненный лазарет, Флинн отпустила своих бойцов, велев им привести себя в порядок и отдохнуть, а сама поднялась на одну из трех уцелевших наблюдательных башен, установленных по углам территории. Она стояла наверху, глядя на бесконечные ряды мертвых тел, на пылающие в отдалении пожары, на снующих внизу солдат бригады, ради спасения которой ей пришлось погубить столько жизней. «Почему мы делаем это?» — снова и снова спрашивала она себя. «Потому что либо они нас, либо мы их», — ответил солдат в ее душе. Но, глядя вниз, Флинн понимала, что существует и другая причина. Потому что, пусть ненадолго, эта территория внизу стала ее домом, а крошечные фигурки, перебегающие от одного раненого зоника к другому, ее семьей, и ничего больше на свете не существовало. Скорее всего, в ближайшее время они покинут это место и отправятся куда-нибудь еще, чтобы делать то же самое. Слезы катились по ее щекам, и она не вытирала их. Потом, успокоившись, Флинн спустилась вниз, чтобы помочь с ранеными.

Когда в комнате вспыхнул свет, все посмотрели на Стелла, ожидая его реакции. Он, однако, в первый момент не мог произнести ни слова и, стремясь выиграть время, прибег к сложному ритуалу разжигания новой сигары. Те, кто сделал эти съемки, были мужественными людьми. Хотелось бы ему с ними встретиться. Однако Стелл знал, что это невозможно, и понимал почему. Это знание причиняло ему душевную боль. В то же время другая часть его существа, глядя как бы со стороны, продолжала размышлять и анализировать. Он не мог позволить себе руководствоваться эмоциями, поскольку слишком много людей зависело от его объективности. Если он ошибется, им придется расплатиться за это своей жизнью — как тем, кто уже погиб. Скольких они потеряли сегодня? Внезапно осознав, что не знает точного ответа на этот вопрос, он ощутил острый укол вины.

— Полковник Стелл? — голос Кастена вернул его к действительности.

— Прошу прощения, — ответил Стелл с вымученной улыбкой. — Меня потрясло то, что я только что видел. Ваши люди храбро сражались. На них напали пираты?

Стелл знал, что нападения пиратов на приграничные планеты вроде Фригольда были делом обычным. На самом краю Империи патрульных кораблей было мало, и проскочить между ними не составляло особого труда. Кое-кто даже высказывал мнение, что император сознательно допускает существование пиратов, потому что их присутствие позволяет сдерживать Вторую Роннанскую Империю, что для него важнее той цены, которую приходится за это платить. Стелл сам когда-то принадлежал к Звездной Страже и всегда возражал, услышав подобные высказывания, отчасти потому, что считал их предательскими, но главным образом не желая верить, будто деньги для императора важнее жизни его подданных. Однако, когда под предлогом уменьшения бюджетных расходов его бригаду распустили, корпус космического патрулирования тоже был сокращен. В результате пиратские набеги участились, так же как и столкновения между пиратами и роннанцами. И сейчас Стелл не был уверен ни в чем.