Вся стая втиснулась следом за ней. Вонь была ужасной, поскольку мало запахов на белом свете бывает хуже, чем вонь мокрой собачьей шерсти. Одним из исключений являлись собачьи одеяла, которые давно уже требовали стирки. Однако Бекка добровольно согласилась на такие условия, и даже будь это не так, она в любом случае не побоялась бы провести свою первую ночь на острове в компании добродушных собак. Когда животные устроились вокруг нее и она улеглась на одеяле, одна собака начала лизать ее губы. Бекка понимала, что лабрадор просто слизывал крошки, оставшиеся от бисквита. Но она сочла это дружеским поцелуем и пожеланием спокойной ночи.

* * *

Девочка проснулась ранним утром. Вокруг было темно, и все же в одну из щелок между досками будки проникало сияние рассвета. Нити абрикосового цвета сочились в сонное небо. Бекка чувствовала себя оцепеневшей – причем в каждом смысле этого слова. Шея болела от неудобной позы, ноги онемели, спина покалывала, а мышцы рук ныли так, как будто она всю ночь носила тяжести. Даже запястья ломило. Она пахла собаками и была голодна. Ее голова покоилась на согнутой руке. Больше всего ей сейчас хотелось оказаться в «Молочной королеве».

Она неловко пошевелилась. Животные тут же поднялись на ноги и начали позевывать, наполняя воздух своим дыханием. Никто из них не гавкал. Девочка стала частью их стаи. Она могла приходить и уходить когда угодно. На прощание Бекка погладила каждую из собак. Она не знала их кличек – только Оскара, который находился в доме. Животные по-дружески подталкивали ее носами. Один из лабрадоров заскулил. Другой пес подошел к блестевшей в полумраке миске и принялся шумно лакать воду. Бекка тоже испытывала жажду. Тем не менее, даже сблизившись с собаками, она не стала пить из этой металлической чашки.

В кустах у подъездной дорожки девочка нашла велосипед и свои седельные сумки. В слабом свете зари она рассмотрела растительность. Это были кусты черной смородины – абсолютно дикие и неухоженные, с ягодами, сохранившимися после лета. Бекка не посмела задерживаться на подъездной дорожке, хотя могла бы позавтракать смородиной. Девочка боялась, что Диана Кинсейл выйдет из дому и застигнет ее за сбором ягод. Она не хотела попасть под град вопросов.

Сев на велосипед, Бекка отправилась в Лэнгли. Вчера, рассматривая карту, она запомнила маршрут. Ей казалось, что, отыскав это место, она поймет, что делать дальше. И там она вновь могла позвонить Лаурель.

Девочка доехала до конца Клайд-стрит, свернула на развилке налево и оказалась на Сэнди-Поинт-Роуд, которая шла параллельно Саратога Пэссидж. Довольно скоро Бекка обнаружила, что эта дорога была такой же плохой, как и Боб-Гэлбрейт-Роуд. Единственная разница заключалась в отсутствии крутых поворотов. Шоссе оказалось прямым, как линейка, но подъемы на холмы и спуски в низины остались прежними.

Было очень холодно. Дыхание, выходившее изо рта, создавало маленькие кучевые облака, и Бекка даже радовалась преодолению холмов, потому что усилия, необходимые для этого, не позволяли ей замерзнуть. Наконец она добралась до Т-образного перекрестка, где перед ней возникли контуры местного луна-парка. Строения на огороженной территории напоминали амбары. Она повернула направо – в том направлении, которое подсказывала карта. Через несколько секунд на велосипеде соскочила цепь. Бекка крутила педали, но никуда не ехала. К тому же ее нога ударилась о зубчатый край. Она поморщилась от внезапной боли.

Девочка слезла с велосипеда и осмотрела цепь. Нужно было установить ее на место. Проблема состояла в том, что Бекка не знала, как это сделать. Может быть, смазать передаточный механизм? Или очистить цепь? Или заменить какую-то деталь?

Весь остальной путь она толкала велосипед вручную. К счастью, расстояние было небольшим. Дорога постепенно выровнялась, затем еще раз свернула налево, и Бекка, наконец, увидела поселок. Лэнгли, частично скрытый деревьями, раскинулся перед ней в широкой ложбине между двумя возвышенностями. Все это пространство было застроено красивыми деревянными коттеджами. Шоссе, облегчая ей путь, спускалось вниз по пологому склону и дальше снова поднималось на холм. Поселок гнездился на утесе, за которым пульсировали воды морского канала. Толкая велосипед по дороге, идущей вдоль обрыва, Бекка направилась к коммерческой зоне.

Вскоре она обнаружила, что деловая часть Лэнгли состояла из двух улиц. Девочка выбрала первую из них – точнее, спускаясь с холма, она просто села на велосипед и скатилась до поворота. Она даже не знала, где окажется. Ее мучил голод, и она хотела купить какой-нибудь еды.

Ей повезло. Справа от нее располагалась парковка. Она была небольшой, но в поселке все выглядело маленьким и компактным, поэтому размеры стоянки вполне соответствовали общему стилю. С одной стороны стоянка прижималась к белому зданию, над стеклянной дверью которого сияла красная неоновая вывеска: «СтарСтор». Освещение внутри магазина было включено, и, насколько Бекка могла видеть, она наткнулась на универсам.

Девочка подкатила велосипед к двойной двери. Перед тем как войти внутрь, она хотела снять седельные сумки – просто ради осторожности. Но вокруг никого не было. Она поняла, что сумки никто не тронет. Как и ее рюкзак.

Несмотря на свет внутри магазина, дверь «СтарСтор» оказалась запертой. Бекка подергала дверь и раздраженно захныкала. Казалось, что все шло не так. Пора было звонить Лаурель. Она повернулась, чтобы достать телефон из рюкзака, и тут случилось маленькое чудо.

Дверь магазина распахнулась, и голос за ее спиной сказал:

– Привет. Мы пока закрыты. Извини.

Бекка оглянулась. На пороге стоял взрослый парень. Одной рукой он не давал двери захлопнуться, а в другой держал пакет с мусором. Девочка взглянула на его мешковатые джинсы и черную спортивную майку с длинными рукавами и надписью «Джанго Рейнхардт Рок». Поверх нее была надета расстегнутая фланелевая рубашка. Длинные волосы, подвязанные сзади в «конский хвост», украшала мягкая фетровая шляпа. Он выглядел лет на восемнадцать.

– Мы откроемся только через два часа, – добавил юноша.

Прислонив швабру к стене, он вышел на холод. На его ногах были странные сандалии с толстой подошвой и оригинальные красно-оранжевые носки. Он подошел к мусорному контейнеру и, бросив в него пакет, вытер руки о джинсы. Взгляд Бекки задержался на контейнере. Ее мысли перескочили от полок в бакалее «СтарСтор» к пакету с мусором, в котором могло быть что-нибудь съестное. Очевидно, парень понял, о чем она подумала. Он вытащил из ушей наушники плеера.

– Лучше даже не смотри, – сказал юноша. – Там нет ничего хорошего. Если остаются съедобные отходы, я отношу их на волнолом и бросаю чайкам. Поверь, тебе не захочется копаться в том, что находится внутри этой штуки.

Он похлопал рукой по контейнеру – так любовно, как другой человек мог бы прикасаться к своей машине. Юноша приблизился к ней. Бекка почувствовала, что он был хорошим и добрым. Его аура воспринималась как приятный теплый душ. Парень остановился около ее велосипеда и, осмотрев его, присел на корточки. Покачав головой, он ловко поставил цепь на место.