Юдгар уже обратил внимание на разнообразие представителей рас в салоне. Вон чуть впереди, в четырех креслах разместились бикаэлки. Трое – с длинными иссиня-черными волосами, туго затянутыми в косы, четвертая – непривычно светловолосая, то ли крашеная, то ли метиска. Общаются только между собой, да и то по лоцманам. Юдгар это сразу определил по скупым жестам и взглядам, которые они изредка бросали друг на друга. Ко всем остальным – полное равнодушие. Словно бы в салоне никого и нет. Даже к стюардессе, которая подошла поинтересоваться, что высокочтимые дамы будут заказывать на обед, отнеслись с некоторой долей надменности – ну конечно, небось, эта смертная прервала их такой важный и такой содержательный разговор.

Бикаэлки считались лучшими профессионалами в военном деле. Они сами выбирали задания, которые предстояло выполнить, сами назначали оплату, и горе тому, кто пытался их обмануть. Что такие профессионалки делали в салоне третьего класса, Юдгар представления не имел. Но выглядело это в высшей степени странно. Три женщины не походили на молодых и сопливых девчонок, впервые вылетевших со своей планеты повидать мир и срубить немного денег, на эту категорию тянула лишь четвертая, светловолосая – та явно была молода, видимо, ученица одной из старших матрон…

А вот сидит доррикс с планеты Гелион-6. Огромная серовато-зеленая шишкастая голова медленно поворачивается на основательной, точно свая, шее. Большие темные глаза полуприкрыты белесоватыми мембранами. Клапаны, широких ноздрей широко раскрыты и едва заметно подрагивают – бедолага изнемогает от духоты и влажности. На Гелионе-6 воздух раскален, как в печи, да и по понятиям человека, сухотища стоит жуткая. К тому же атмосфера в полтора раза плотнее. При обычном атмосферном давлении дорриксы чувствовали себя так же, как человек, поднявшийся на большую высоту – любые усилия приводят к нехватке кислорода. К тому же средняя температура салона для доррикса низковата. Вот и трясет его мелкой дрожью. Даже костюм не помогает. Что же этот несчастный собирается делать на Лардоване? Там пустынь и вовсе нет. Изничтожили еще на заре зарождения цивилизации, когда первые поселенцы вплотную взялись за изменения климата. Там только озера, моря, множество рек мелких и великих… Юдгар сочувственно усмехнулся. Он представления не имел, какая нужда потащила этого бедолагу в такую среду обитания. Наверное, очень вескими должны быть причины.

А вот берганка. Ну, этой фиолетово-золотистой красотке все нипочем. Вылезла из родимых затхлых болот и рада. Трясет водопадом розовых кудрей, болтает без умолку со своим спутником, ее низкий, грудной голос разносится по всему салону. Остроконечные ушки так и подергиваются, реагируя на каждый звук, а огромные, на пол лица миндалевидные глаза, солнечно-золотистые, с вертикальными зрачками, так и стреляют по сторонам, раздавая авансы всем, кто попадает в поле зрения. Хорошо, что она сидит от Юдгара далеко, иначе бы он задохнулся от феромонов, которые она испускает. Проклятье, эта красавица когда-нибудь нарвется на настоящие неприятности, если будет так «вонять». В конце концов, у половины самцов этого салона уже давно началась непроизвольная реакция на ее флюиды. Правда, ощутить запах феромонов может далеко не каждый, для этого надо иметь определенного рода рецепторы, как у самцов с Бергана-3, но, как это ни странно, сам Юдгар запах отлично ощущал и даже находил его не совсем уж отвратительным.

Рядом с Юдгаром сидел кардониец – сопланетник Шойи, системщика с форпоста. Почти все выходцы с Кардоны – непревзойденные программисты и компьютерщики. Кардона всего пару столетий как вступила в содружество Федерации, и поначалу не имела не то что собственной компьютерной сети, а даже и самостоятельной промышленности. Но кардонийцы оказались на редкость сообразительными существами – математиками от природы. Вся группа экспертов по программному обеспечению Форпоста, к примеру, состояла из них. Кардона представляла собой крохотную планетку, четвертую в двенадцатипланетной системе красного карлика Гистаира-9, и ее коренные жители с трудом переносили ультрафиолетовое излучение, их глаза, приспособленные к красному освещению, представляли собой нечто напоминающее фасетчатый сенсор – выпуклый, с собственными фильтрами защиты. Телосложение у них было крайне слабое, поскольку планета с низким уровнем гравитации не требовала сильных и развитых мускулов. Для всей группы программистов на «Глитрази» создали отдельный отсек, где они могли чувствовать себя вполне комфортно. Однако обслуживающий персонал Форпоста забредал туда крайне редко и неохотно, из-за постоянной мрачной атмосферы, давившей на психику.

Этот субъект, что сидел рядом с Юдгаром, представлял собой вполне типичного представителя системы. Однако он не был закован в экзоскелет, как делали другие кардонийцы, и Юдгар пришел к выводу, что этот парень, как видно, не на шутку озаботился развитием мускульной системы, чтобы иметь возможность путешествовать по иным мирам Федерации. Конечно, легче всего понадеяться на экзоскелет или антигравы, но может случиться так, что и то, и другое окажется недоступным, и что тогда? Так что решение нарастить мышечную массу выглядело весьма неглупым. Особенно учитывая то обстоятельство, что кости у этих существ были практически полыми, а костная ткань представляла собой губку, рыхлую и почти невесомую. Сложность космических перелетов для кардонийцев состояла еще и в том, что даже при частичной разгерметизации корабля, когда остальным существам особо ничего не угрожало, полые кости кардонийцев буквально взрывались под давлением воздуха внутри, разрывая плоть в мелкие кусочки. К тому же, существовала еще одна причина, заставлявшая эту расу избегать длительных перелетов и путешествий по другим мирам – атмосфера. Легкие кардонийцев представляли собой два огромных меха, которые качали воздух из бедной и разряженной атмосферы, повышенное давление приводило к перенасыщению кислородом, легкие, чтобы защитить организм начинали сворачивать альвеолы, часть легких просто выпадала из процесса дыхания, и в конечном итоге это приводило к необратимым последствиям. В общем, сплошные проблемы. Юдгар не за какие коврижки, в том числе и за супергениальные математические способности, не захотел бы оказаться в шкуре своего соседа… Его даже передернуло от такого предположения, и он поневоле бросил беглый взгляд на кардонийца. Треугольная голова цвета болотной плесени, затянутая в прозрачную пленку скафандра-мембраны, была откинута на подголовник кресла и совсем не двигалась. Выпуклые глаза существа под банками специальных очков-фильтров были закрыты, но безгубый рот то и дело двигался, точно произнося неслышные слова. Тонкие проводки, туго прижатые мембраной к телу, тянулись от носа по длинной шее и вниз, под одежду. Огромная грудь, похожая на раздутый шар, вздымалась и опускалась при каждом вдохе. Возможно, кардониец плохо себя чувствовал, возможно, просто занимал время решением какой-нибудь задачи, или же, подключившись к инфосети, старательно впитывал информацию. Проникнуть в его мысли Юдгар не мог, да и не хотел. В конце концов, это не его дело. Если «парню» станет плохо, стюардесса всегда под рукой.

Насколько Юдгар знал, галактический лайнер «Осбор» насчитывал в себе двадцать три салона, и из них только пять – для пассажиров гуманоидного типа, кислорододышащих. Были и салоны для особо богатых, а еще существовали апартаменты для существ, желавших путешествовать в одиночку. Стоили они, по личным меркам Юдгара, умопомрачительно дорого, но, тем не менее, желающих находилось достаточно, и билеты распродавались за пару месяцев вперед, хотя лайнер делал ежедневные перелеты.